Драгунский секрет - Дмитрий Линчевский

— Это ментура?

— Вроде того.

— Отлично…

Что в этом было отличного, друг рассказать не успел, потому что с улицы вернулись озябшие собровцы.

— Там милиция знакомых убитого ищет, — сказал Макс.

Влад, еще раз наполнив рюмку, быстро ее опустошил, отломив кусок лаваша, бросился к выходу. Спецназовцы проводили его не самым добродушным взглядом.

— Это что за чмо мою рюмку осквернило? — угрожающе спросил Стас.

— Приятеля встретил, — пояснил Денис, — нашего земляка.

— Кому выписать пилюлю от наглости, тебе или ему?

— У него сослуживца зарезали, не в себе он.

— Это нормально?! Друг — твой, сослуживец — его, а пьют из моей рюмки.

— Да не бубни ты, садись. Давайте лучше парня помянем…

Хорошее настроение, конечно, было испорчено. Легко рассуждать о высоком боевом духе, когда все вокруг живы и здоровы. А если рядом кого-то убили? А если это твой товарищ?

— Царство ему небесное, — тихо произнес Денис, опрокинув рюмку.

— Земля пухом, — поддержали остальные.

— Начали за здравие, кончили за упокой, — подвел невеселый итог вечера Сергей.

— Давайте, наверное, закругляться, — предложил Макс. — Все равно уже ничего хорошего не будет.

— Давайте, — согласился Андрей. — Официант! Рассчитайте нас, пожалуйста.

Захватив с собой гостинцы для оставшихся на овощебазе товарищей, дружно вышли из кафе. На месте происшествия уже стояли милицейские и военные машины. У трупа, в свете фар, возились хмурые эксперты. Медик ощупывал лицо и шею убитого, но не касался ножа. Криминалист, напротив, основное внимание уделял оружию, фотографируя его в различных ракурсах.

— Денис! — крикнул из прокурорского уазика Влад. — Я уже заканчиваю. Не уходите без меня, я с вами.

— Хорошо, подождем.

Сергей без особой радости поинтересовался.

— Куда это он с нами — на овощебазу?

— В Грозный, — хмыкнул Стас. — Из моей рюмки героизма налакался и на подвиги потянуло.

Денис взглянул на него с укором.

— У человека горе, а ты зубоскалишь. Совесть имей.

— Правда, Стас, — согласился Андрей, — что ты к этой рюмке прицепился. Неизвестно, как бы сам себя повел, если б кого-нибудь из нас…

Договорить ему не дали, залив с головы до ног словесными помоями, после чего троекратно сплюнули.

— Тьфу, тьфу, тьфу на тебя, конопатый поганец, — вытер губы Сергей, показав наводчику большой кулак. — В следующий раз подцеплю апперкотом — язык, как пипка из свистка, выскочит.

— Я, когда разговариваю, его не высовываю, — обиженно пробормотал наводчик.

Влад уже бежал от машины, застегивая на ходу новенький бушлат.

— Ну, и дела, — сказал он озабоченно. — Там, такое… Мне с тобой поговорить надо. Вы где остановились?

— На овощебазе, — кивнул на дорогу Денис.

— Там свободные места есть?

— Конечно.

— Тогда я у вас заночую.

— С какого перепугу?

— Вот именно, что с перепугу! — срывающимся голосом вскрикнул Влад. — Ты что, не понимаешь, здесь убивают! Убивают! Сегодня его, завтра меня! Кругом враги, чужая земля, чужие законы!

Сергей громко кашлянул.

— Складывается, блин, ощущение, что это ты из Грозного приехал, а не мы.

На Влада эти слова подействовали, как отрезвляющая пощечина. Привыкнув общаться с тыловиками, мнящими подвигом уже само присутствие в горячей точке, он совершенно выпустил из виду, что находится в кругу людей другого сорта. Здесь оцарапанный пальчик за кровавую рану никто считать не будет. А страх перед неизвестностью вызовет только неприязнь и грубые насмешки.

— Извините, мужики, сорвался, разнервничался. Можно мне у вас переночевать?

— Да, какой разговор, — успокоил его Денис, — хоть жить оставайся.

К крепости Грозной отряд подходил бойкой рысью. Впереди — Туманов на воронце, рядом — Алексей на…

Конь ему достался трофейный, татарский. Прошка заверил, что это лучший маштак из тех, что были под разбойниками. Возможно, оно и так, но с виду этот жеребчик, скорее напоминал переросшего осла, чем полноценную лошадь, во всяком случае, был на целую голову ниже командирского ворона. Утешало одно — белая масть. Не то, что б, как снег — желтовата, конечно. Но, все ж таки, светлая. Алексей вымыл коня щеткой, от чего тот заметно посвежел, и окрестил Леденцом. Надо признать, рысил маштак проворно, за вороным худо-бедно поспевал.

— Ничто, ничто, — глянул сверху вниз Туманов, — жеребчик молодой, крепкий, еще джигитовать на нем станешь.

— Это как? — полюбопытствовал Алексей, задрав голову.

— А вот так!

Командир сначала попридержал воронца, потом с силой хлестнул его плетью, а когда тот сделал три — четыре прыжка, резко натянул поводья. Конь взвился на дыбы.

— Ух, ты! — восхищенно выдохнул Алексей и попытался повторить увиденное. Но от удара плеткой маштак лишь фыркнул и переключился на иноходь. Незадачливого джигита затрясло, как на беговом верблюде.

— Еще научишься, — пряча улыбку, сказал Туманов, — у меня тоже не сразу получалось.

Удивительно трепетные и, вместе с тем, горделивые чувства возникают на душе, когда ты, проскакав многие версты по враждебной земле, где стаями рыщут кровожадные абреки, вдруг встречаешь на пути родного русского солдата. Он стоит у ворот крепости и приветливо тебе улыбается. А ты хочешь обнять его и расцеловать, как самого дорогого на свете человека.

Грозная напоминала небольшой уездный город: со своими улицами, садиками при мазанках, широкими бульварами, где высились двухэтажные дома (очевидно, военного начальства), дощатыми, на удивленье чистыми, тротуарами. Если б не крепостной вал, не пушки на нем, не штыки русских солдат, торчавшие всюду ежовыми иголками, то городок можно было бы назвать уютным.

— Вот, друг мой, смотри, что за прелесть заложил тут Алексей Петрович, — говорил Туманов, ведя отряд по улицам к форштадту, где размещался драгунский полк. — Когда-нибудь здесь вырастет большой красивый город. Как думаешь, вырастет?

— Возможно, — Алексей повел плечами, за которыми висела потертая крымская винтовка (со слов Прошки, тоже лучший трофей).

Впереди показались ряды выбеленных землянок с камышовыми крышами, меж коими, то тут, то там, встречались и добротные, с ладными крылечками, домики. У одного из них Туманов остановился, махнув рукой драгунам, чтоб уходили в расположение.

— Доложимся командиру полка, — сказал он, встряхнув мундир и поправив шапку. — Не робей, человек он свойский, понимающий, хоть и из тыловых. Здесь тоже недавно. Генеральский чин выслуживает. Нынче в России за высокие звания подвигов требуют. Говорят, поймаешь Шамиля, тогда и посмотрим, достоин, иль нет. Вот он и ловит. Что ж, по крайней мере, честно.