Не ангел хранитель - Янка Рам

В комнате отдыха пьём чай, рабочий день закончен. И сегодня у меня вместо телефона отрывной блокнот, что подогнали ребята.

«Гоша, дай телефон, пожалуйста», — пишу я.

Админ вводит пароль на своём, протягивает.

— Как Тара?

Показываю большой палец вверх.

Отыскиваю её Вишневского в инсте. Она постила с ним фотографии раньше. В последнее время перестала. Смотрю его последние сторис. Тут же выкладывает новый с автодрома.

Мхм… Там я тебя и выцеплю.

Отдаю телефон, молча прощаюсь, пожимая руки коллегам, и быстро ухожу. До автодрома минут пятнадцать езды. Надеюсь, он никуда оттуда не слиняет.

Паркую тачку рядом с его лимонным «болидом». А хочется припарковаться в него, а не рядом. Но жалко свою.

Пинаю его машину пару раз по колесу, чтобы не бегать за ним и не искать. Начинает орать сигнализация. Отлично.

Сажусь на капот своей. Поправляю капюшон. Капюшон, оказывается, отличная вещь. Пока он надет, люди не пытаются с тобой заговорить. Ты превращаешься в тень. Мне это удобно обычно. Но пора выйти из тени….

Плечи подрагивают от захлёстывающей агрессии. Мышцы сокращаются, желая движения и боли, кайфа драки, ударных доз адреналина. Поднимаю взгляд, заметив его издали. Идёт, разговаривая по телефону.

— Да, мам? Да!! Не слышу ни черта!

Отводит телефон от уха, включая громкую связь, и одновременно, не глядя, целится брелоком в тачку. Отключает сигналку и продолжает разговор, отворачиваясь от меня. Рядом паркуется ещё какая-то тачка с шумной компанией.

— Не знаю я, где Ника! — перекрикивает он их.

Замираю, превращаясь в слух.

— Немедленно узнай! — слышу властный женский голос. — И сделай так, чтобы в ближайшую пару часов она была с тобой. Где-нибудь в центре. Слышишь?

— Да мам… У меня заезд!

— Мне плевать — заезд, отъезд, съезд депутатов!!.. Я — сказала. Ты — сделал. Иначе попрощаешься с кредиткой и тачкой. Ты и так облажался по-полной! Это твой последний шанс остаться на моём финансовом подсосе.

— Мам, да она на вокале сейчас.

— Нет её на вокале! — зло и срываясь на нерв.

«А должна быть на вокале», — смотрю я на часы. Что вообще происходит? От их диалога и интонаций этой женщины мне становится не по себе.

— Ну что за спешка? — морщится этот одноклеточный.

Даже мне уже понятно, что причина есть. И причина нехорошая.

— Не понял с первого раза? Через минуту твой кредитный счёт будет заблокирован.

— Ладно-ладно… сейчас найду.

Скидывает, набирает голосовое.

— Ника, привет, перезвони срочно. Очень важно!

Дёргаясь, пялится на экран.

— Макс! — окрикивает его издалека парень. — Ты идёшь?

— Не, я пас!

Его телефон звонит.

— Ник! Привет… ты где? Мне подъехать надо. Разговор серьёзный… Мхм… Ну пожалуйста… Давай в центре, в Кофе-терра? Домой уже идёшь? Вернуться можешь? Окей-окей… я подъеду.

Подгоняемый тревожным чувством, откладываю разборки на потом. И одновременно с ним сажусь за руль.

Ника идёт домой?.. Это, скорее всего, через парк. Там я её догнать не успею.

Втапливаю педаль газа глубже, ещё не понимая, откуда и из-за чего на меня накатывает мандраж. Но вообще, чуйка редко меня подводит. Именно чутьё позволило мне стать хорошим кинологом. И людей я чувствую не хуже, чем собак. И мне не понравился этот диалог. От него веет опасностью.

Возле дома Ники никого. От сгущающейся темноты зажигается фонарь на столбе у ворот Градских. Сдаю назад, заезжая в кусты на обочине. Ветки скребут по машине. Ощущение, что по мне! Ладно, чёрт с ним! Листья закрывают лобовое и мой обзор, оставляя небольшой просвет. Приоткрываю дверь. Выйти?

«У меня даже чёртового телефона нет, чтобы написать ей хоть что-то!» — вдруг осознаю я. Напугаю же до смерти!

Ну, пиздец просто!

Беспомощно замираю. Слышу звук подъезжающей машины. Она тормозит чуть поодаль. Шаги.

— Фонарь выруби, — мужской голос.

Наклоняюсь, чтобы увидеть происходящее в узкий просвет.

Двое мужчин… Один вытаскивает ствол с глушителем и стреляет в фонарь. Щелчок… Осколки сыпятся вниз.

От неожиданности вздрагиваю. Сердце разгоняется, пытаясь взломать грудную клетку. Ствол с глушаком — это, блять, не шутки! Пульс лупит в уши! В глазах на мгновение темнеет от чувства опасности.

— А камера?

— Час назад скотчем заклеил. Изображения не будет. Остаёшься здесь. На случай неожиданных гостей.

Открывает магнитным ключом дверь Градских. Я понимаю это по негромкому пиканью. И тихой тенью заходит внутрь. Второй остаётся у ворот, убирает ствол за спину, оглядывается.

Что делать?! На ствол же не полезешь!

Издали слышу негромкий голос Ники, говорящей по телефону. И всё обрушивается у меня внутри повторно. Перекрывает от ужаса. Отрубает чувство самосохранения, и я уже готов под этот ствол… Время замедляется… Мужик нервно дёргается, разворачиваясь ко мне спиной и глядя в сторону Ники.

— Вот блять… — бормочет он нервно, сжимая за спиной пистолет и перехватывая его удобнее.

Поворачиваю ключ зажигания и втапливаю педаль в пол. Колёса шлифуют гравий и асфальт. Он испуганно разворачивается. Срываю тачку с места и вколачиваю его капотом в забор. Дёрнувшись, падает на капот и отключается.

Вылетаю из машины, ища глазами Нику. Сумочка и телефон выпадают из её рук. Застывает метрах в семи, закрывая руками рот. Не отводит немигающего взгляда от сломанного мужика на капоте. Я чувствую отсюда её ужас. И, вероятно, сейчас случится истерика. А за забором ещё один «ствол»! И я не уверен, что никто не прикрывает неподалёку. И если она сейчас закричит…

Надо эвакуировать её срочно!

Да только она видит во мне кого? Неадеквата, размозжившего о бетонный забор человека! И в голову мне приходит только один эффективный, но безумный способ для коммуникации.

Вытягивают из руки мужика ствол и поднимаю, целясь в Нику.

Руки, блять, трясутся. Но курок не взведён, слава богу!

«Только не кричи!» — умоляю её про себя.

Переводит на меня взгляд испуганного оленёнка.

— Не надо, пожалуйста… — хрипит, хватаясь за горло. Её огромные бездонные глаза смотрят на меня умоляюще.

Ну а что я ещё могу?! Это единственный понятный тебе сейчас язык!!!

После того, как промокла под дождём, в горле першит. И, отменив вокал, я иду в Кофе-Терра встретиться с другом. Выслушав всё моё нытьё по поводу ситуации с Максом и Беркутом, Федерико с ужасом смотрит на меня, изображая изящный фейспалм: