Встречи у метро "Сен-Поль" - Сирилл Флейшман

Он говорил так искренне, что Троцкинд не мог не поверить. Обида его растаяла. Но все равно, это было ужасно: лучший друг — вот он, кажется, рядом, но его нет на свете!

Брандфлеку в самом деле пора было возвращаться на кладбище. Троцкинд разжал пальцы, рукав пальто так и остался мятым. Он стоял как потерянный, почти забыв про давнее оскорбление, а Брандфлек, со старой «Унзер ворт» в кармане бежевого пальто, пятился и пятился к воротам сквера, пока совсем не растаял вдали.

Когда же он окончательно исчез, ненависть с новой силой вспыхнула в Троцкинде. Настоящая, жгучая ненависть.

Он ненавидел Брандфлека за то, что того нет в живых. Потому что смерть — ужасная несправедливость. И потому что у него уж никогда не будет друга.

Стоял декабрь. На улице Турнель шел снег. А Илек Вартенман через два дня собирался ехать в летний отпуск в Берк.

Скажете, неподходящее время, чтобы загорать на пляже? Возможно, но в июле—августе хозяин попросил его остаться в Париже — в магазине шел ремонт, и надо было приглядеть за малярами. В сентябре он сам не захотел уезжать — был Рош а-шана, потом Йом Кипур. В октябре хозяин слег: хотел пнуть собаку, но промахнулся и сломал себе ногу. В ноябре он еще не поправился, и только к концу декабря все наладилось. Теперь Илек мог отправляться на курорт.

Утром снег быстро таял, но к вечеру толстым слоем засыпал и тротуар, и дорогу. Движение почти остановилось.

Илек смотрел сквозь витрину на улицу. И мерз, хоть батареи в магазине были горячие.

У него за спиной хозяин разговаривал с поставщиком, а консьержка, работавшая еще и за уборщицу, вытирала с полок пыль. Поставщик расписывал прелести зимнего спорта, а когда хозяин сказал ему, что Илек, его продавец, собрался ехать в Берк на море, расхохотался, будто услышал веселую шутку. Вартенман, не оборачиваясь, пожал плечами.

«А вдруг правда в Берке тоже идет снег? — подумал он. — Что ж, ну и ладно».

— О чем мечтаем, Илек? — Хозяин похлопал его по плечу. — Представляете, как будете на пляже, в плавках, лепить снеговиков?

Илек вздрогнул.

Хозяин проводил поставщика до двери, тот поднял воротник пальто, помахал на прощанье рукой и нырнул под валивший хлопьями снег.

Хозяин, довольно насвистывая, прошелся вдоль полок, где лежало шерстяное белье. Ему такая погода была по душе.

А Илек все стоял и смотрел на улицу. Сегодня было немного народу. Больше всего покупателей приходило по понедельникам, а в пятницу, да еще в такую погоду, почти никого. Вдруг перед домом остановилось такси. Из него вышел невысокий человек в зеленом пальто и направился прямо к дверям магазина. Илек узнал его: это был владелец мелочной лавки, который иногда сюда наведывался.

В другое время Вартенман ничуть не удивился бы его приходу, но теперь, открывая ему дверь, заметил:

— Смелый вы человек, раз решились заглянуть к нам сегодня!

Подоспевший хозяин поздоровался с посетителем за руку и сказал, показывая пальцем на Илека:

— А вот мой продавец еще смелее вас! В воскресенье едет в отпуск — на море в Берк! Купаться среди зимы! Одно слово — шлимазл! А вы, верно, хотите подкупить свитеров?

— Какие там свитера! — воскликнул лавочник. — Я кое-что принес вам.

— Бракованный товар? — забеспокоился хозяин.

— Нет, это не имеет отношения к работе! Не надо волноваться — язву наживете! Так вот, моя дочка прекрасно поет, и я снял зал для концерта. А всем моим друзьям и поставщикам припас билеты. Вот парочка для вас с супругой. Классическая музыка, вам понравится: Брамс, Моцарт, Бомарше и кто-то там еще.

Хозяин взял билеты, взглянул на них, покрутил так и сяк и, наконец, вернул обратно:

— Простите, у меня больные уши. Я с возрастом стал плохо слышать, особенно классическую музыку.

Лавочник развел руками и обратился к Илеку:

— Ну а вы? Сделайте любезность, возьмите два билета. Вам как наемному работнику отдам за полцены, по студенческому тарифу. Приходите в воскресенье!

Он протянул билеты Вартенману, который тоже стал их рассматривать. Они были отпечатаны на розовой бумаге, две крупные цифры приписаны синим карандашом от руки. Билеты как билеты, судя по всему, настоящие. Но что ему с ними делать — он в воскресенье уезжает в отпуск! Так он и сказал лавочнику, но тот не отставал:

— Ну так отложите отъезд. Берите, берите билеты. А то я обижусь.

Хозяин, не желавший портить отношения с клиентами, поддакнул:

— Конечно, Илек, поедете в другой день. — А лавочнику сказал: — Фирма оплатит один билет со скидкой для продавца.

Лавочник, не считая, сунул в карман несколько монет, взглянул на часы и распрощался. Илек видел, как он пустился бежать под снегом.

Конечно, откладывать летний отпуск еще на день ему не очень-то хотелось, но и перечить хозяину было неловко.

Консьержка принесла обоим по стакану чаю. Обычно чай заваривал Илек из свежего пакетика, а тут хозяин велел консьержке залить кипятком использованный вчерашний.

— Пейте, пейте горяченькое! — ухмыльнулся он. — Грейтесь впрок, чтоб не окоченеть там, на море! Хорошо хоть, успеете, пока не померли от холода, послушать в воскресенье музыку, этот дурацкий любительский концерт! К тому же за мой счет.

— Спасибо, — вежливо ответил Илек, все так же глядя на снег.

Он откусил кусочек сахара, отпил глоточек чаю. Хлопья летели так густо, что на улице Турнель было ничего не разглядеть. Илек все же заметил на противоположном тротуаре фигуру горбуна, который продавал лотерейные билеты.

На прошлой неделе Илек тоже купил у него один билет. Раз горбун не поленился выйти в непогоду, значит, принес таблицу. Может, его билет окупится? Илек и не мечтал что-то выиграть, вернуть бы деньги — уже чудо! Лотерейщик перешел через улицу, ввалился в магазин весь в снегу и объявил с порога:

— Слабонервных прошу удалиться! У меня хорошее известие!

У Илека забилось сердце. Лотерейщик имел привычку помечать, какие номера он продал постоянным покупателям. Значит, что-то произошло!

В висках стучало так, что Илек поставил свой стакан на подоконник.

— Я. выиграл? — спросил он, придерживая дверь.

— Не вы, а ваш хозяин! — сказал лотерейщик и снял очки, чтобы лучше разглядеть таблицу.

Илек перевел дух. Ему полегчало. Сердце перестало колотиться. Он снова взял свой чай.

Бурный день подошел к концу, все стало на привычные места.

В понедельник он поедет в летний отпуск. В Берк, на море, зимой. Все будет, как всегда, и он останется таким, как есть. Услужливым, смиренным. Всегда готовым уступить. И никогда не ропщущим на судьбу.

Наверное, когда-нибудь он попадет прямо в рай. Впрочем, кто это знает?