Коснись зари - Челли Кицмиллер

В зале не раздавалось ни звука. Обольстительно медленно Елена опустила руку за лиф платья и достала пару кастаньет. Она улыбалась зрителям, флиртовала с ними, притворяясь неопытной танцовщицей. Кастаньеты щелкнули раз, другой, затем она громко засмеялась и крикнула: «Оле!».

Точно рассчитывая движения, Елена начала постукивать правой ногой по деревянному полу: пятка, носок, пятка, носок. Ее волосы упали роскошными волнами на шею и плечи. Подняв руки, она взмахнула кастаньетами над головой, ускоряя ритм.

— Для тебя, любовь моя! — выкрикнула она и закружилась подобно живому пламени по сцене.

Возвратившись в центр сцены, Елена остановилась, посмотрела в зал, затем нагнулась, подобрала подол платья и начала медленно приподнимать его, оголяя лодыжку, икру, колено, бедро…

Хеллер на секунду задержала дыхание. Прежде ей никогда не доводилось видеть такой вдохновенный танец… и такое откровенное выражение страсти. Взгляд Елены был устремлен в зал, ее алые губы вытянулись, как при поцелуе. Хеллер проследила за направлением этого взгляда — он летел прямиком к ложе дона Рикардо.

Сердце Хеллер остановилось, потом снова начало биться с бешеной силой. Не в силах более терпеть, она закрыла глаза, умоляя провидение поскорее закончить все это.

Хоакину уже не раз доводилось наблюдать за танцем Елены в лучших салонах Калифорнии и в мексиканских фиестах; она танцевала даже в походных лагерях, поддерживая боевой дух его людей… и все же он никогда не видел, чтобы Елена танцевала так, как сегодня вечером. Каждое ее движение было отточено до совершенства, она соблазняла, заставляла мучиться, ревновать… Она была великолепна, и он гордился ею.

И все же, хотя ее томные, полные страсти взгляды были для него, только для него одного, он неожиданно понял, что его чувства к ней изменились. Когда же это случилось? Как бы то ни было, он больше невосприимчив к ее эротическим знакам. Поднеся рюмку к губам, Хоакин залпом осушил бренди, затем глянул в зал…

Черт возьми, отчего они все уставились на него?

Медленно, не показывая гнева, бурлящего в крови, он перевел взгляд на сцену. С громким возгласом Елена простерла руки, затем повернулась и медленно прижала руки к груди, словно подзывая его.

Делая вид, что удивлен, Хоакин засмеялся, поднял руку и помахал ею, отклоняя приглашение. Ему не следовало приходить, он должен был догадаться, что Елена обязательно найдет способ поквитаться с ним за, как она выразилась, чрезмерную заботу о раненой бостонке.

Хоакин, прищурившись, откинулся назад, не отрывая взгляда от сцены, и чем дольше он смотрел, тем больше увядала улыбка на лице актрисы. Гитара требовала от нее продолжения танца, и когда Елена сделала следующее движение, ее нога запуталась в юбке, так что она даже на секунду сбилась с ритма…

Хеллер не смогла перебороть себя и теперь вместе с остальными наблюдала драму, разыгрывавшуюся между исполнительницей и доном Рикардо; ее лицо горело. Взяв программку, она помахала ею перед собой, жадно вдыхая воздух. Кресло, несмотря на его удобство, стало каким-то неуютным; пытаясь устроиться поудобнее, она проклинала свои три нижние юбки, отлично понимая при этом, что дело вовсе не в них.

Ее беспокойство не укрылось от Абигайль.

— Представление почти закончено, дорогая. — Старая леди покровительственно похлопала племянницу по руке. Хеллер выпрямилась и посмотрела прямо перед собой. Слава Богу, она, кажется, ничем не выдала себя. Если Абигайль что-то заметила, она не подаст виду; теперь ей надо заставить себя думать о чем-нибудь другом. Только вот как можно остановить поток мыслей? Пока это оставалось для нее загадкой.

Выйдя из театра, Хеллер наслаждалась прохладой ночного воздуха. Никогда в жизни она так не радовалась возможности покинуть душное помещение. К тому же у нее не было уверенности в том, что она смогла бы и дальше выносить это «представление».

Для нее было достаточно неприятно оказаться свидетелем такого непристойного зрелища, и уж тем более непростительно разрешать себе чувствовать их страсть как свою собственную. Увы, к ее стыду, без ответа до сих пор оставался главный вопрос: может ли она остановить это?..

Гордон Пирс любезно проводил двух женщин сквозь шумную толпу и затем, извинившись, покинул их, чтобы найти свой экипаж.

Хоть бы этот вечер побыстрее закончился! Хеллер вытащила из сумочки носовой платок и подняла руку ко лбу, чтобы вытереть пот.

— Дорогая, ты выглядишь как-то странно. Тебе нехорошо? Эта твоя рана — вдруг она открылась! — Во взгляде Абигайль сквозило беспокойство.

— О нет, что ты, я в полном порядке, спасибо! Это простая усталость — у нас был такой длинный день… — Хеллер убрала носовой платок в сумочку, затем подняла руку, чтобы прикрыть наигранный зевок.

Абигайль улыбнулась:

— Возможно, ты права, но должна признаться тебе, я никогда не получала большего наслаждения. И сколько вызовов на бис — их было шесть или восемь! А розы! Две дюжины букетов, не меньше. Я никогда не встречала ничего подобного. Это был настоящий триумф!

Хеллер редко приходилось видеть, чтобы Абигайль впадала в такое восторженное состояние. «Триумф!» Что ж, пусть порадуется, она не собирается ей мешать.

— Пожалуй, я напишу заметку об этом, — машинально сказала Хеллер, и тут же пожалела об этом.

Абигайль просияла:

Да, дорогая, ты должна это описать. И не жалей подходящих слов — ты понимаешь, что я имею в виду. Изложи все так же красочно, как это было на самом деле… — Секундой позже она умерила свой пыл и даже поправила себя: — Ну, возможно, не так красочно…

Хеллер кивнула, решив, что лучше всего воздержаться от комментариев.

— Ах да, дорогая, между прочим, — произнесла Абигайль, — что задержало тебя в холле так надолго, когда я ушла? Мне казалось, что ты идешь за мной, но я уже поднялась по лестнице, а тебя все не было…

Хеллер, конечно же, ожидала услышать этот вопрос, однако она надеялась, что Абигайль по крайней мере дождется того момента, когда они вернутся в гостиницу.

К счастью, появление Гордона Пирса спасло ее от необходимости придумывать какую-нибудь подходящую к случаю историю.

— Сожалею, что заставил вас ждать, леди. Кеб будет через несколько минут. Если бы я мог предположить, что соберется такая толпа, я бы приказал кучеру ждать нас здесь. Понятия не имел, что сеньорита Вальдес так популярна, — даже спектакль с Лоттой Крэбтри в прошлом месяце не собрал столько зрителей. — Наклонив голову, Пирс на мгновение задумался и затем пробормотал: — Знаете, это довольно странно…

— Что странно, мистер Пирс?

Его взгляд показался Хеллер непривычно рассеянным.

— Сеньорита Вальдес… она напоминает мне кого-то… — Он, очевидно, размышлял вслух. — Я слышал, она выступала в Европе перед несколькими королями, но могу поклясться, что видел ее здесь, в Калифорнии. — Он встряхнул головой, словно отгоняя наваждение.