Новая Луна - Йен Макдональд

— Можем устроить скандал в его присутствии, если пожелаешь, — предлагает Рафа.

— Роббо, милый, ты не мог бы вернуться в капсулу? Это всего на пару минут. — Кивок Рэйчел отправляет одного из ее рубак с мальчиком. Робсон бросает взгляд через плечо на отца. Убийственные зеленые глаза. Он будет разбивать сердца. Одно разбивает прямо сейчас.

— Роббо, — презрительно повторяет Рафа.

— Я не имею никакого отношения к тому, что случилось на вечеринке.

— «Что случилось на вечеринке». На вечеринке случилось то, что меня едва не ужалила подосланная кем-то муха, заряженная нейротоксином. Я бы часами бился в конвульсиях, ссал и срал под себя, прежде чем задохнуться.

— Круто, но это не наш стиль. Маккензи любят демонстрировать свое лицо жертве, прежде чем прикончить ее. Лучше взгляни на своих дружков-Асамоа. Яды, жуки-убийцы; это так на них похоже.

— Я хочу его вернуть.

— Условия соглашения…

— На хрен соглашение.

— Предоставь это адвокатам, Раф. Ты действительно не понимаешь, о чем говоришь.

— С тобой он не защищен. Я задействую оговорку о безопасности. Пожалуйста, пришли Робсона ко мне.

— Со мной не защищен? — Смех Рэйчел Маккензи похож на удары кайлом по камню. — Ты сбрендил? Раф, мне наплевать, как тебя убьют, если вообще убьют, но я знаю Луну — тот, кто за тебя взялся, не остановится. Корни и ветви, Рафа. Позволить забрать Робсона? Ни хрена ты не получишь. Роб останется со мной. Маккензи заботятся о своих. — Она поворачивается к охраннику. — Запрограммируйте новый прыжок БАЛТРАНа. Мы отправляемся в «Горнило».

Рафа рычит в немой ярости. Ножи выскакивают из магнитных ножен: эскольты против рубак.

— Знаешь, твой брат прав, — говорит Рэйчел Маккензи. — Ты тупое дерьмо. Хочешь начать войну с нами? Не вмешивайтесь, парни. — Рубаки Маккензи открывают капсулу. Перед тем как шлюз захлопывается, Рэйчел Маккензи прибавляет: — Вот что я тебе скажу: твоя сестра пугает меня сильней, чем ты. И яйца у нее побольше.

«Капсула в подъемнике, — говорит Сократ. — Разгонный двигатель набирает мощность».

Рафа бьет кулаком по бетону изо всех сил. Из его костяшек брызгает кровь.

— Я знаю, это была ты! — орет он. — Я знаю, это была ты! Ты хочешь посадить его во главе «Корта Элиу»!

На обратном пути в Меридиан Марина Кальцаге покупает место у окна, на верхнем ярусе. Горы и кратеры, огромные и пыльные, не очень-то величественные, как она и думала. Она смотрит теленовеллу по развлекательному каналу. Смысла нет, но все понятно. Любовь, предательство и соперничество среди элиты. В качестве элиты выступают добытчики резкоземельных элементов. Сюжет дурацкий, клишированный, актерская игра плоха. Марина смотрит, потому что может. Она посылает сообщение домой. «Мама, Кэсси: новости-новости-новости. Я ПОЛУЧИЛА РАБОТУ! Настоящую работу. В „Корта Элиу“. Термоядерные ребята. Пять Драконов. Я добуду для вас деньги». Хетти отправляет письмо, потом Марина открывает меню магазина поезда, чтобы найти для фамильяра новую оболочку. Роботы-обезьянки милы, но слишком уж банальны. Бог с мечами. Стимпанковая ведьма. Косатка-киборг. Да. Она моргает «купить», и Хетти вместо дефолтного облика получает гибкое черное тело с вкраплениями жидкого металла. Марина тихонько верещит от восторга. Деньги даруют свободу. Она снова глядит из окна на мягкие серые горы и каньоны, испещренные следами шин и отпечатками ботинок, пытается вообразить, как сама оставит там отпечатки вместе с Карлиньосом Кортой и его пылевиками. Корта черпают пыль огромными ведрами, просеивают, сортируют, экстрагируют гелий-3, а остальное выбрасывают. Грязная работа.

«Поговори с Карлиньосом», — сказал ей Лукас. Марина побежала. Посткризисные обещания забываются, если их не выполняют моментально. Карлиньос принес ей чай, усадил под куполом одного из многочисленных павильонов Боа-Виста, чтобы она смогла объясниться с ним и Вагнером.

— Ну и чем же ты занимаешься?

— У меня ученая степень по вычислительной эволюционной биологии в архитектуре промышленного контроля.

Как выяснилось, у Карлиньоса Корты была особая гримаса, обозначавшая полное непонимание. Его нижняя губа провисла — всего лишь на миллиметр, — а между бровями появилась тоненькая вертикальная линия. Марина решила, что это милая особенность. Но когда на лице Вагнера появилось точно такое же выражение, это означало, что он понял куда больше, чем было сказано.

— Больше смахивает на организацию производства, чем на биологию, — сказал Вагнер.

— В очень грубом приближении. Я изучала, насколько богатая солнечной энергией среда вроде Луны сопоставима с земной фотосинтетической сухопутной системой вроде высокотравной прерии и как это могло бы породить новые производственные парадигмы и увеличить эффективность. Технология с биологией неразделимы, это навсегда.

— Интересно, — сказал Вагнер, качнув головой, как будто под грузом новых идей потерял равновесие. «А это твоя милая особенность», — подумала Марина.

— А опыт работы на поверхности у тебя есть? — перебил Карлиньос.

— Я здесь восемь недель. Ничего не видела, не считая внутренности Меридиана.

Оба брата Корта все еще были в пов-скафах. Полоски из светоотражающих пятнышек вторили очертаниям их мускулатуры. Марина вдохнула их «парфюм» с ароматом пороховой лунной пыли и переработанных жидкостей человеческого тела. Лунный пот. Парни чувствовали себя расслабленно и спокойно в своих грязных герметичных костюмах. От этого Марина почувствовала обиду и тоску; схожим образом у нее щемило в груди при виде сноубордов и защитных очков. Ее друзья занимались сноубордингом на вершинах Снокуалми и Мишн-Ридж. Они были снежными ребятами. Как-то раз предложили взять ее с собой и обучить, но нужно было сдавать статью. Не невозможную статью, но проблемную. Требовалось время. Так что Марина оставалась в квартире, пока они загружали машину, и расплакалась от одиночества, когда та отъехала. Она закончила статью, но навсегда осталась девушкой-которая-упустила-сноубординг. Предложение так и не повторилось. Каждый раз, видя в магазинах очки, перчатки и прочее обмундирование, слыша прогноз погоды, сообщавший о первом снеге в горах, она мучилась от неутоленных желаний и чувства утраты. Где-то в параллельной вселенной существовала сноубордистка Марина, свежая и веселая. Испещренные ярлыками пов-скафы, шлемы, они манили ее, точно слухи о снегопаде. Вот он, второй шанс. Не стань женщиной-которая-упустила-Луну.

— Я хочу работать на поверхности. Я хочу попасть туда. Я могу всему научиться.

— Придется освоить целый комплекс физических навыков, — предупредил Вагнер.

— Я научу, — сказал Карлиньос. — Приходи на завод «Корта Элиу» в Жуан-ди-Деусе.

— Так и сделаю. — Беззвучным шепотом она велела Хетти подыскать жилье.

— Выучи португальский, — крикнул Карлиньос на прощание. Охранники сопровождали группы гостей и официантов на станцию. — И спасибо тебе.