Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной - Мохандас Карамчанд Ганди

Меня его предложение только обрадовало. Я вышел на улицу. Поблизости был один вегетарианский ресторан, но он оказался закрыт. Так я тем вечером и остался голодным. Затем мы все-таки пошли в театр. Друг больше ничего не сказал по поводу того случая. Что касается меня, то я тоже, конечно, молчал.

Это стало последней размолвкой между нами. Причем она нисколько не повлияла на наши с ним дальнейшие отношения. Я понимал и не мог не ценить ту любовь ко мне, которая заставляла моего друга терпеливо, из раза в раз уговаривать меня, и мое уважение к нему только росло, несмотря на различия в образе мыслей и действий.

И тогда я решил успокоить его, заверить, что больше не проявлю бестактности и что мое вегетарианство не помешает мне вращаться в благородном обществе. Так я поставил перед собой почти невыполнимую задачу — стать английским джентльменом.

Сшитая в Бомбее одежда, которую я по-прежнему носил, не годилась для английского общества. Я купил новые костюмы в магазине армии и военно-морского флота. Кроме того, я решился надеть высокий цилиндр, стоивший девятнадцать шиллингов — чрезмерно дорого по тем временам. Неудовлетворенный этим, я растранжирил десять фунтов на вечерний костюм, сшитый на Бонд-стрит — то есть в самом центре мод Лондона, а своего доброго и щедрого брата убедил прислать мне двойную золотую цепочку для часов. Носить заранее завязанные, готовые галстуки считалось некорректным, и мне пришлось научиться каждый раз по-новому завязывать узел. В Индии зеркало было предметом роскоши, пользоваться им можно было только в тех случаях, когда семейный цирюльник приходил брить меня. Здесь же я мог по десять минут каждый день стоять перед огромным зеркалом, завязывая галстук и расчесывая волосы на пробор в соответствии с модой того времени. А ведь мои волосы никак нельзя было назвать послушными, и я подолгу пытался привести их в порядок с помощью расчески. Я тренировался снимать и надевать шляпу, отработанным движением приглаживать волосы, ведь все это необходимо было проделывать в благородном обществе.

Я не остановился на достигнутом и пошел еще дальше в своем стремлении стать английским джентльменом. Меня уверяли, что нужно непременно брать уроки танцев, французского языка и красноречия. Французский был не просто языком, на котором говорили в соседней стране, а универсальным средством общения в континентальной Европе. Ее посещение, конечно, входило в мои планы. Кроме того, я решил учиться танцам и заплатил вперед три фунта за семестр. Должно было быть шесть уроков за три недели, но я оказался безнадежен. У меня не получалось следовать за пианино, я постоянно сбивался. Что же мне оставалось? Отшельник из одной сказки завел кошку, чтобы избавиться от крыс, потом корову, чтобы поить кошку молоком, затем ему пришлось нанять пастуха, чтобы ухаживать за коровой, и так далее. Мои потребности росли, как семья бывшего отшельника. Например, мне пришло в голову научиться играть на скрипке, чтобы приучить свое ухо к западной музыке. Я потратил еще три фунта на скрипку и более крупную сумму на сами уроки. Затем я нашел преподавателя красноречия и заплатил ему аванс в размере гинеи. Он рекомендовал написанное мистером Беллом пособие «Основы красноречия», которое я также приобрел и начал читать с речи Питта.

Но тут мистер Белл очень своевременно заставил меня прислушаться к тревожному звонку, и я очнулся.

Мне же не предстоит провести в Англии всю жизнь, сказал я себе. Так какой тогда прок от красноречия? Как могут танцы превратить меня в джентльмена? А игре на скрипке можно научиться даже в Индии. Я приехал сюда, чтобы стать студентом, и мне следовало сосредоточиться на учебе. Нужно было подготовиться к вступлению в одну из юридических корпораций. Если мой характер позволит мне стать джентльменом, тем лучше. В противном случае я откажусь от своих притязаний.

Подобные мысли я выразил в письме к преподавателю красноречия, попросив прощения за внезапное прекращение уроков — он провел со мной только два или три. Такое же письмо я отправил учителю танцев, а даму, обучавшую меня игре на скрипке, посетил лично с просьбой продать мой инструмент за любую сумму, какую ей удастся выручить. Преподавательница отнеслась ко мне вполне дружелюбно, и я объяснил ей, как именно понял, что руководствовался ложными идеями. Более того, она только укрепила меня в моей решимости полностью изменить свою жизнь.

Ослепление длилось около трех месяцев, но привычку к опрятности в одежде я сохранил на многие годы. Избавившись от наваждения, я все же сумел стать настоящим студентом.

Пусть никто не подумает, что мои эксперименты с танцами и прочим были лишь бездумной тратой денег. Внимательный читатель отметит, что даже в этот период я не терял здравого смысла. Это наваждение не повлеко полной потери самоконтроля. Я подсчитывал каждый истраченный фартинг и тщательно следил за своими расходами. Любая мелочь, будь то плата за проезд в омнибусе, почтовые марки или даже пара медяков на газеты, аккуратно вносилась в список, а вечером перед тем, как улечься в постель, я непременно все анализировал. С тех пор эта привычка не раз мне помогала. Я точно знаю, что, когда в моем распоряжении оказывались сотни тысяч общественных средств, мне удавалось успешно экономить и не только не делать долгов, но даже откладывать свободные деньги во всех кампаниях, которые я возглавлял. Пусть молодые люди возьмут это на заметку и начнут подсчитывать свои доходы и расходы, и тогда, подобно мне, они в итоге останутся в выигрыше.

Подсчитывая свои средства, я осознал острую необходимость экономии и решил сократить расходы наполовину. Например, я слишком много тратил на проезд и должен был еженедельно оплачивать счета за проживание в семье. Кроме того, считалось вежливым иногда приглашать членов семьи на ужин в ресторан и посещать званые ужины вместе с ними. Приходилось платить за транспорт, оплачивать, согласно английскому обычаю, все расходы приглашенных знакомых леди. Ужин вне дома означал двойной убыток, поскольку в еженедельный счет включали даже те домашние ужины, которые я пропускал, а суммы, потраченные мной в ресторанах, не учитывались. Мне показалось, что подобных расходов можно избежать. Правила приличия опустошали мой кошелек.

Поэтому я решил снять отдельные комнаты вместо того, чтобы продолжать жить в семье. В дальнейшем я намеревался переезжать с места на место в зависимости от того, где буду учиться или работать в данный момент, и так приобретать ценный опыт. Комнаты подбирались таким образом, чтобы я мог дойти до места учебы за полчаса и не платить за проезд. Прежде, куда бы я ни отправлялся, я вынужден был пользоваться транспортом и потому с трудом выкраивал время для прогулок. Небольшие изменения в моей жизни позволили экономить и совершать столь необходимые пешие прогулки. Я не тратился на проезд и проходил за день от восьми до десяти миль. По моему мнению, именно прогулки помогли мне практически не болеть на протяжении всего пребывания в Англии и сделали мое тело достаточно крепким.

Для начала я снял две комнаты и превратил одну из них в гостиную, а другую — в спальню. Так начался второй этап моей жизни в Англии. Третий был не за горами.

Эти перемены действительно позволили вдвое сократить мои расходы. Но как мне следует распорядиться свободным временем? Я знал, что особенно усердной подготовки, чтобы сдать экзамены и стать адвокатом, не потребуется, и потому времени у меня было достаточно. Но вот мой неуверенный английский язык стал предметом постоянного беспокойства. Слова мистера Лели (позднее — сэра Фредерика Лели) все еще звучали у меня в голове: «Сначала сдайте экзамен на бакалавра, а потом приходите». Я осознал необходимость получить и юридическое, и филологическое образование, а потому решил побольше узнать об обучении в Оксфордском и Кембриджском университетах. Друзья сказали мне, что такое образование не только будет очень дорогим, но и заставит меня задержаться в Англии на неопределенный срок. Один из друзей предложил сдать вступительные экзамены в Лондоне, раз уж я действительно хочу получить удовлетворение от по-настоящему сложных экзаменов. Так я смогу на славу потрудиться и пополнить копилку собственных знаний без дополнительных расходов. Я прислушался к его совету. Однако учебная программа сразу же испугала меня. Латынь и один из современных языков были обязательными! Как мог я справиться с латынью? Но мой друг вступился за латынь: