Растворюсь в тебе - Татьяна Чащина

А потом был секс. Я с катушек слетела. Исцарапала его спину, трахалась, как в последний раз, позволяя себе полную раскованность и даже дикость. И пару раз порывалась укусить за правое плечо, но останавливалась, под хитрым взглядом карих глаз.

Очнулась только в холодном душе, понимая, что уже с кольцом и меткой, как любит их странный клан, община, или даже секта. Ненормально ставить метки своим женщинам.

Мы собирались на торжественный вечер. Я встала на каблук серебристых босоножек, облачилась в сияющее серебряное платье, что окутало мою фигуру. Распустила волосы. У меня была косметичка, Лука, видимо консультировался, что мне нужно. Блеск на декольте и шею, румянец свой, губы, зацелованные опять алые, поэтому акцент я сделала на глаза, подведя их тёмными тенями. Вышла хищницей в гостиную, где Давид профессионально застёгивал запонки на чёрных манжетах своей мрачной рубахи.

Он во всём чёрном. Цвет подчеркнул глубину его глаз, которыми он смотрел на меня и трахал, имел меня взглядом. Он влюблён. И я уже не задавалась вопросом, надолго ли.

Поправила полы чёрного пиджака, провела пальцем по гладко выбритому лицу. Была не была, поехали смотреть клан.

Шикарная машина с водителем. Мои ладони потели, Дэв держал меня за руку. Он говорил, что я прекрасна, что я своей красотой затмила ему солнце и небо в целом, и он прибывает в темноте, хватаясь за меня, как за поводыря в этой жизни.

— Повтори, — попросила я, внимательно запоминая, что он там на стихоплёл.

— Красой своей затмила солнце, затмила целый небосклон.

И я во тьме иду на ощупь, и этот миг — чудесный сон.

Цепляюсь пальцами за тело, твои изгибы мне нужны.

Как проводник во мраке леса, твои движения важны.

Нравится? Только что сам придумал.

— Я таю, Давид Станиславович, — прошептала я и поцеловала его.

Поздний летний вечер был освещён тысячью огней. Мы вышли у дверей старинного здания в центре города. Я никогда не бывала так высоко, у меня бы крыльев не хватило залететь на такие вершины. Мои крылья — Дэв. Он вёл меня в роскошь и богатство этого мира. И я делала вид, что здесь не впервые. Дрожь была внутренняя, а внешне я сохраняла спокойствие, крепко держась за Давида, которому и стоило посветить эти стихи. Это он мой проводник во мраке леса, за него и держалась.

Глаза томно немного прикрыла, лёгкая, загадочная улыбка Моно Лизы, стать и гордо задранный подбородок. Моё лёгкое платье на тонких бретельках открывало взгляду наколку, которую поставил мне Давид. На метку смотрели, шептались. Люди в богатых одеждах. Здесь не было детей, только подростки, тоже одетые в костюмы и дорогие вечерние платья.

Шведские столы изобиловали яствами и дорогой выпивкой. Играл оркестр, вальсировали в огромном зале пары.

Клан. Из него сразу выделились «свои». Лука зеленоглазый с ним ещё трое молодых мужчина. Одним из них был Максим, кареглазый шатен. Он подошёл к нам со своей супругой в розовом платье. Тоже кареглазая, очень приятная молодая особа. И у неё метка на плече.

— Валерия, — она пожала мне руку.

— Инна, — улыбнулась я, но не широко, а как там полагается аристократам. Опасливо получилось.

— Альфа ждёт на разговор, — хмуро посмотрел на Давида Лука. — Иди, мы с Инной останемся.

— Ничего не бойся, я рядом, — шепнул мне на ухо Дэв, и отдал меня Валерии. Перекинул мою руку к ней, и девушка меня сразу увела в толпу.

Я была напряжена. И это напряжение создавал именно клан своими злыми взглядами, неприятным шёпотом.

— Добрый вечер, — возле нас появился мужчина, его голос показался мне знакомым. — Павел Андреевич.

— Вы врач, — вспомнила я.

— Позвольте вас пригласить на танец, — врач поцеловал мою руку и хотел куда-то потянуть, но я настойчиво осталась стоять на месте. — О, вы не танцуете, Инна?

— Только с Давидом.

— Он очень любит верных женщин, — хихикнула за спиной врача девушка пышных форм. — Я Вика.

— Слышала о такой, — отрезала я и хотела уйти, но Валерия не дала. Она вдруг встала впереди меня и, опустив голову, посмотрела на Вику.

— Не стоит, Вика, всё портить.

— Ату, — рассмеялся Павел Андреевич, и я заметила, что мужчины отходят от нас в стороны.

Появилась Майя. Худенькая, нелепая, вызвала у меня ехидную ухмылку. Вырядилась кукла в платье, предназначенное для женской фигуры, а у самой ни задницы, ни груди. Подходили ещё девушки. Несколько встало рядом с Валерией, другие на сторону Вики и Майи.

Ну, и фиг то с ним. Я стала снимать свои босоножки. Если у них в недоаристократическом клане бытуют волчьи законы, я и подраться могу.

— Метку поставил, — рычала Майя. — Но это тебя не спасёт.

Она широко улыбнулась. В белозубой улыбке стали расти острые клыки.

— Если что, мы оборотни, — предупредила меня Вика. — Но Дава же этого тебе не сказал. Плакать по тебе здесь не будут.

Почему… Почему я не удивилась?!!!

— Вы мне сами руки развязали, — зарычала я, не узнав свой голос. Окрысилась, почувствовав, как нарастает внутри дичайшая лютая злоба.

Я почти сразу понял, что весь этот вечер закончится полным пи*децом. Отец сидел за широким столом, сложив руки в умиротворённой «арочке», и смотрел на меня печальными глазами. Он спокоен, как хищник перед прыжком. У него не трясутся руки, его не качает, как меня. Это его игра, и он сейчас будет мной крутить, как пёс хвостом.

— Ещё раз, — вздохнул он. — Ты опробовал прибор ночного видения в ту ночь… Можно поинтересоваться, зачем волку такая вещь?

— Ко мне люди на охоту приезжали, как раз бегать по лесу ночью, — я уже пятый раз ему это рассказывал, похоже папаша решил время потянуть. Ещё один такой тупой вопрос и я без разрешения свалю к своей женщине.

— Ты увидел, как здоровый оборотень вытаскивает из ямы девушку. Перед этим он убил людей.

— Правильно. Ещё раз повторить?

— Не надо, — отец открыл кожаную папку и по столешнице отправил мне фотографию.

Фото было старым. Парк, набережная. Краски не яркие, качество фото не очень. У воды стояли девчонки лет девятнадцати, одетые по старой моде с уродскими причёсками. Все обычные и среди них длинноногая красавица. Волосы русые, глаза большие, серые. Аккуратные, нерезкие черты лица.

Я дышать перестал, у меня сердце из груди чуть не вырвалось. Это была моя куколка, моя Инна.

— Это её мать. Она жила в нашем клане. Тот оборотень, что пришёл, и теперь шляется по моей территории, а мы выловить не можем, он пришёл за твоей девушкой. Она ему пара. Не получил мать, собирается получить дочь. Его зовут Вадим, это он убил мою жену, твою маму. Вадим вообще тут много кого убил. Мне стоило больших усилий засадить его в человеческую тюрьму. Срок отмотал, где-то шарое*ился лет десять и вот приехал.