Простые оружные парни - Владимир Стрельников

— Не надо, не режьте!!! — Севший на обгаженный зад бандит наконец частично проглотил, а частично выплюнул текущую из разрезанных ноздрей кровь. — Все скажу, все! Мы смогли свернуть в овражек и уйти от погони, думаю, они нас и не заметили, за оставшимися двумя машинами погнались. — Пленный сплюнул кровь. — Машину бросили, так как бензин в первом баке кончился, а второй в городишке прострелили. Увидели свет у вас в лагере, технику. Подобрались — смотрим, часовой на вышке спит. Крут его из бесшумки завалил, и мы сюда побежали. Мы только горючки взять хотели, и обратно; а тут свет, пальба…

— Деньги где? — Майкл приподнял нож. — Те, которые из банка? И где машина?

— На Круте часть и часть у тех, других. У меня нет, я после дележа должен был долю получить. — Обгаженный с ужасом смотрел на лунные блики, пляшущие на когда-то вороненом лезвии «Ка-Бара». — Машина там стоит, километрах в пяти отсюда. За длинным таким холмом.

— Да уж, оставь вас здесь… — К добровольным следователям подошел Леонид. — Через час здесь наши будут, нужно успеть этого повесить. Где веревка, Ром?

— Не-э-эт!!! — завопил бандит. — Не надо! Я все скажу! Крут сказал, что деньги херня, что «семьи» в Нью-Рино нас баблом засыплют. Та баба, которой Крут соски рвал, сказала, что есть ход на ту сторону, обратно на Землю!

— И что будем делать? — Майкл достал из внутреннего кармана портсигар, вытащил недокуренную сигару и раскочегарил ее. Покатал во рту табачный дым и тонкой струйкой выпустил его. Кивнул на раскрытый ноутбук с подключенной камерой. — Вы понимаете, в какое дерьмо мы попали с этим ублюдком? Леонид, зря ты его сразу не пристрелил. Все равно и деньги бы сняли с тел, и машину утром по следам бы нашли.

— Я так думаю, это уже не имеет значения. — Леонид был бледен, его явственно потряхивало. Адреналин, нагнанный в кровь испугом и короткой перестрелкой, выработался, и парня колотило от первого в жизни боя. Да и просмотр видеозаписи, где в разгромленном офисе насиловали, пытали и убивали женщин, его самообладанию не способствовал, охота было руками разорвать насильников и убийц. — Ты видел: в помещении, где пытали женщин, есть камеры. Допустим, что напавшие уничтожили записи с этих камер, хотя я в это не верю. Но это не все, в банковских помещениях обычно есть и скрытые камеры, про которые не каждый сотрудник знает. И они точно записали допрос, пытки и ответы. Мне очень жаль этих несчастных кассирш и бухгалтерш, но сейчас нужно думать, как нам поступить, исходя из того, что Орден точно знает об утечке информации. — И Панфилов с ненавистью глянул на валяющийся около трупов кусок обделавшегося мяса, по недоразумению именующийся человеком. — А пристрелим мы этого или нет — уже не имеет значения. Что для нас, что для него. Разве поживет подольше малость. В Шайенне виселица точно не декоративная.

— И что ты предлагаешь говорить? — Роман сидел на скамье и тонким прутом сшибал на землю падающих на стол насекомых, обожженных огнем керосиновой лампы.

— Правду, естественно. Только не всем. Для всех — мы убили напавших бандитов и допросили по горячим следам единственного пленного. А потом пристрелили его, от ненависти. Или я его пристрелил со страха, когда оклемался маленько. А вот Ордену придется сказать правду и выдать видеокамеру. Заверить в том, что мы умеем хранить чужие секреты и нам охота иметь с этого небольшие преференции. А там поглядим, что будет.

— Вряд ли что будет особо нехорошее с нами, — задумчиво произнес Майкл и хотел было отправить щелчком окурок в полет, но предупредительный кашель Леонида заставил его передумать и затушить «бычок» о подошву. — Там в отделе безопасности работают очень расчетливые люди, которые редко ошибаются. Для них будет невыгоден вероятный шум вокруг возможного устранения нас. Можешь не сомневаться, Леонид, свои пятнадцать минут славы ты отхватил. Для конфедератов ты теперь свой парень, как будто родился в Джорджии. А то, что ты предлагаешь, им выгодно. Другое дело, что принимают решения часто не они. Но опять — поглядим, что будет. Орден не имеет ни здесь, ни в Техасе особой власти: так, банкиры и торговцы. Это не АСШ, не Форт Вашингтон и тем более — не Зион. Увидим, что дело плохо, успеем смотаться в Россию, а там у Ордена еще меньше власти. Точнее, там ее нет вообще. Но вот уточнение к твоему плану есть, Леонид. Мы рассказываем начальству и мужикам, что ты убил всех четырех бандитов. Этого поганца мы никогда не видели, оружие раскидаем, как трофеи с остальных трупов, это никого не удивит. Тем более что дополнительные трофеи — Леонида, он их и показывать все не обязан. Этого оттащить в холмы и пристрелить, пока никого нет. Орден наверняка не будет показывать все записи с камер наблюдения, им это категорически невыгодно. Но Орден будет землю рыть и искать всех участников банды, так что следователю Ордена рассказываем все, отдаем запись и пробуем выторговать эти преференции, про которые ты говоришь.

— Только не в холмы. Здесь точно обыщут все вокруг, но найдут каждый след. — Роман задумчиво покрутил веточку.

— И что ты предлагаешь? — повернулся к нему Панфилов.

— Темнее всего прямо под пламенем свечи, — задумчиво сказал Климов и пошел к стоящему неподалеку экскаватору, колесному «хендаю». — Вы пока этого обыщите как следует и тащите за вторую выработку, ее тоже ведь закончили выбирать? — И Роман залез в высокую кабину. Захлопнул дверцу и завел тяжелую машину.

Майкл и Леонид переглянулись, взяли свои винтовки и пошли к бандиту. Впрочем, Панфилов хлопнул себя по лбу, вернулся к рюкзакам, выбрал самый окровавленный из них и высыпал содержимое на стол. На столешницу с грохотом посыпались банки с консервами, большая фляга с водой, две орденские М92, почи с магазинами на ремне для них, пара стопочек крупных серебряных монет в пять экю, упакованных в плотный целлофан. Как вершина всего, по столу прокатились две гранаты, едва не сбив керосиновую лампу. Поднял разгрузку пленного, вытащил из нее магазины и четыре РГО на стол. Снял с плечевого ремня рацию в чехле и нож — с поясного. И потащил это все к Майклу, так и стоящему возле вращающего глазами и что-то мычащего заклеенным ртом бандита.

— Осторожнее! — Майкл похлопал себя по макушке. — Подорвешь еще нас всех, расшвырялся гранатами. Хватай его с той стороны — и потащили…

— Ну что, стреляйте и бросайте. Или бросайте и стреляйте, — Роман заглянул из кабины в глубокую яму, — и побыстрее, времени у нас осталось всего ничего.

— Кто, я? — Леонид взглянул на потерявшего от боли сознание бандита. — А почему?

— Не надо спорить. — Майкл пинком сбросил в яму пленного, вскинул винтовку и трижды выстрелил. Третья пуля попала бандиту в голову, разбрызгав мозги с кровью по свежей красной земле.

Леонид согнулся пополам и вывернул остатки ужина в могилу. Минуты две стоял и давился, потом вытер рот рукавом и виновато повернулся к мужикам.

— Блин, все-таки не сдержался. Извините.

— Ничего, в первый раз часто так, — подняв стреляные гильзы и бросив их вниз, ответил Майкл. — Засыпай, Роман.

— Прости нас, Господи. — Леонид сбросил рюкзак с разгрузкой в яму и перекрестился. — Блин, даже не спросил, как его зовут. Суди, Господи, раба безымянного твоего по твоему разумению, ибо не могу я о милосердии ему просить.