Адмиралъ из будущего. Царьград наш! - Вячеслав Коротин

Собственно, из Петрограда пролился натуральный «золотой дождь»: кресты сыпались на мундиры моряков Черноморского флота просто с небывалой щедростью.

Сам Эбергард получил и чин полного адмирала и орден Александра Невского с мечами, и «Георгия». Причем сразу третьей степени – на шею.

«Георгия» непосредственно за сражение под Севастополем, а «Невского» – за организацию побед над противником по всему побережью.

В Турции, кстати, разыгрались события весьма схожие по сюжету с теми, что происходили и в русской Ставке: морской министр Турции Джемаль-паша узнал о произошедшем в ресторане. И не замедлил отреагировать на авантюру немецкого адмирала и ее результаты предельно матерно: «Проклятая свинья Сушон все-таки сделал это!»

Был немедленно отослан запрос в германскую военную миссию, но ее глава, Лиман фон Сандерс, тут же отозвался, что ему не было известно о подготовке атаки русских портов.

В турецком парламенте Джемаль пытался убедить коллег, что война совершенно бесперспективна, что флот не в состоянии теперь обеспечить снабжение Кавказской армии по морю, а сколько-нибудь серьезных дорог в Анатолии для этого не имеется.

Все было тщетно – парламент пятнадцатью голосами против двенадцати проголосовал за войну.

Великий визирь Саид-Халим подал в отставку, но Энвер-паша уговорил его вернуться.

Турция вступила в войну на стороне Центральных Держав.

Джемаль пытался взывать к разуму своих коллег, пытался объяснить, что флот не будет в состоянии обеспечить армию на Кавказе продовольствием и топливом, что грядет зима, что сотни тысяч солдат в Закавказье должны что-то есть, не должны неделями спать при минусовой температуре на голой земле… Тщетно. Играть на национальных чувствах – самое перспективное дело для политика.

Твоему народу живется плохо? Ты не можешь ничего с этим поделать? Покажи ему врага! Желательно другой национальности. И все! Ты уже победил в политике! Ты уже «на коне»! Тебе остается только указывать: «Вон они, «чужие», это они во всем виноваты! Ату их!»

И народ послушно рванет в указанную сторону. Причем не потому, что это «плохой народ». Любой поведется… Любой!

А надо сказать, что практически все страны, вступившие в Мировую войну с самого начала, совершенно искренне рассчитывали на скорую победу своей коалиции и победные парады во вражеских столицах.

И те же самые турки не сомневались, что сомнут силы Российской империи на Кавказе, что там вспыхнут восстания мусульманских народов и наконец-то удастся добиться решительной победы над страной, которая регулярно била Османскую империю на протяжении двух веков. Тем более деньги за это Турции были заплачены Германией еще в июле. Несмотря на то что даже султан Махмуд был в ужасе от предстоящей войны с Россией, государством заправлял уже не он. Власть его стала чисто номинальной – всем заправляла младотурецкая партия «Единство и прогресс», имевшая большинство в парламенте. И возглавлял ее как раз Энвер-паша, военный министр и ставленник Берлина. А единственная реальная сила в стране – армия – как раз и была в его руках. К тому же еще и в руках германских инструкторов, во главе с фон Сандерсом…

И турки ударили. Ударили, да так, что помощник главнокомандующего на Кавказе по военным делам генерал Мышлаевский пал духом и, бросив порученные ему войска, срочно отъехал в тыл. Мало того, он еще и отдал приказ отступать всей Кавказской армии.

Как жаждал этого отступления Энвер! Он прекрасно чувствовал ситуацию и сказал: «Если русские отступят, они погибли!»

Действительно: отступление в горы в двадцатиградусный мороз, без продовольствия, боеприпасов и медикаментов было для русских смерти подобно… Но иногда и в русской армии находится военачальник, действующий по принципу «Делай, что должно, и будь, что будет!».

Начальник штаба Мышлаевского генерал Юденич не только запретил отступление, но и приказал контратаковать противника…

Из воспоминаний Н.Н. Юденича

Тридцатого октября соединенная турецко-германская эскадра под командованием немецкого адмирала Сушона пыталась обстрелять русские порты, но наткнулась на отпор Черноморского флота и понесла потери. В ответ на враждебные военные акции со стороны Турции второго ноября Россия объявила ей войну. И теперь войска империи разворачивались на всем семисотверстном фронте. Но не это по-настоящему тревожило меня. Развертывание шло в полном соответствии с предвоенными планами, турки после оглушительного разгрома флота сидели тихо, как мышь под веником. Поэтому даже задержка с передислокацией Второго Туркестанского корпуса не особенно волновала. Терзало нервы другое – непонятная интрига с моим назначением на должность, ломавшая все устоявшиеся предвоенные планы. Конечно, назначение командующим Кавказским фронтом графа Воронцова-Дашкова было бы актом чисто номинальным. Хороший администратор и опытный царедворец не имел ни военного таланта, ни желания бывать в действующих войсках, фактически с первого дня войны все управление Кавказской армией должно было лечь на начальника штаба. Большого секрета это ни для кого не представляло. Даже просто почтенный возраст царского наместника не позволял ему командовать подчиненными войсками. Но все равно, неожиданный царский рескрипт с моим назначением на должность командующего даже не армией, а фронтом, да еще «с правом отстранения от исполнения должности лиц, которые ему благоугодно будет счесть не подходящими для дела», был беспрецедентным и неожиданным. И это настораживало. Как и полученная из Ставки оценка противостоящих сил турецкой армии. Только сегодня я получил очередную справку о состоянии дел в турецких войсках. Я протянул руку и взял документ со стола, чтобы еще раз убедиться в правильном прочтении: «Третья турецкая армия, непосредственно противостоящая нам, состоит из трех корпусов (9-го, 10-го и 11-го), в составе каждого по три пехотные дивизии, а также отдельной кавалерийской дивизии и четырех конных курдских дивизий. Основные ее силы сосредоточены в районе Эрзурума. Десятый корпус развернут у Самсуна. На днях из Месопотамии начала перегруппировку пехотная дивизия Тринадцатого корпуса. Всего в армии насчитывается около 130 батальонов, почти 160 эскадронов и курдских конных сотен, а также 270–300 орудий. Армию возглавляет Гасан-Изет-паша, начальник штаба – немецкий генерал Бронзарт фон Шеллендорф. Мы полагаем, что это турецкое объединение имеет пока оборонительные задачи…»

А моя… да, теперь уже моя армия пока имеет всего 120 батальонов, часть из которых не до конца отмобилизована, и 127 казачьих сотен и эскадронов при 304 орудиях. Силы равные, если исходить из данных разведки.

Вот только откуда Ставка взяла свои цифры? 100 батальонов и 70 эскадронов и сотен. Превосходство в силах, особенно с учетом того, что, по всем сведениям, один корпус турок, а именно Девятый, находится в Самсуне для отражения возможного десанта. Интересно, как разведке удалось подсунуть турецкому командующему эту рениксу.

«Исходя из имеющегося соотношения сил и средств, учитывая горный театр войны и условия погоды, – подумал я, – в ближайшее время придется ограничиться активной обороной и ведением вдоль границы боевой разведки. Одновременно необходимо завершить отмобилизование и формирование резервов и готовить наступательную операцию. На Сарыкамыш, как и планировалось».