Здесь все рядом - Анна Викторовна Дашевская
Шрифт:
Интервал:
Красиво.
Но не моё.
Всё оказалось очень просто и даже логично: темноволосый Ринат, обладатель новенького «Харлея», был юристом по финансовому праву в какой-то, как я поняла, небольшой, но очень крутой фирме. Блондин Олег служил на Петровке в убойном отделе; его тёмно-серый «рено», кажется, был специально создан для того, чтобы оставаться незаметным. Отличный альянс получился у этих двоих. Троих, если считать моего Стаса.
Моего?
Та-ак, Тата, вот эту мысль ты заткнёшь глубоко и не будешь вынимать… «До Нового года! – быстро сказал кто-то внутри меня. – До Нового года ещё куча времени, и я успею во всём разобраться!»
– Какая куча времени, два месяца и хвостик! – возразила я внутреннему голосу, и увидела удивлённые взгляды моих сотрапезников. – Простите, господа, задумалась о грядущих праздниках.
– Итак, дорогая госпожа Голубева, чем мы можем быть вам полезны? – спросил Ринат. – Моё свободное время на сегодня не беспредельно.
– У меня… странная ситуация, – призналась я. – И пока никак не получается в ней разобраться, а хотелось бы. Давайте, я всё вам расскажу, а вы посоветуете, как действовать.
Олег хмыкнул, а я мысленно выругалась: что ж вам всё время так смешно-то, господа?
История бывшего лучшего столичного настройщика роялей, не по своей воле переселившегося в Бежицы, заняла немного времени. Я договорила и одним глотком выпила остатки холодного чая.
Мужчины переглянулись.
– И что вы хотите от нас? – спросил Олег с прохладным любопытством. – Вы понимаете, конечно, что чёрные риэлторы не работают без крупного прикрытия сверху?
– Конечно, – кивнула я. – И поверьте, вовсе не собираюсь сражаться с ветряными мельницами. Не мне вправлять вывихнутый век[3], не потяну. Но я бы хотела узнать для начала, кто именно курирует этих конкретных риелторов?
– Зачем вам это, Таточка?
– Видите ли, Ринат, мой сосед был настройщиком роялей. Очень, очень хорошим настройщиком. И к нему обращались самые разные люди. Думаю, среди этих людей можно будет найти и того, кто повлияет на… куратора.
Брюнет покачал головой, всякая насмешливость исчезла с его лица.
– Повторю свой вопрос: зачем?
Я пожала плечами.
– Я всё поняла. Спасибо за согласие на встречу, господа. Не смею больше тратить ваше время!
Не слушая, что мне вслед говорили эти… законники, я натянула куртку и почти выскочила из кафе. Не хотелось показывать им, что в глазах у меня закипают злые слёзы.
По Покровке прямо мне в лицо дул ветер, нёс капли начинающегося дождя и последние бурые листья. Ветер высушил глупые слёзы, заставил распрямиться… куртку застегнуть, пока её не унесло.
«Ну, и чего разобиделась, словно семнадцатилетняя нервная девица? – спросила я сама у себя. – Люди дело говорили, с риелторской фирмой, обросшей связями, тебе не справиться никак. Да и вообще, реши уж для себя, чего ты хочешь добиться? Справедливости? А-а, самой смешно стало. Тогда чего? Ты ж не кидаешься помогать каждому встречному, кому эта самая помощь требуется! Вон, старуха с тяжёлой сумкой, пойдёшь ей нести эту сумку до дому?». Тут к старухе подошёл крепкий молодой человек, подхватил её ношу и потащил вперёд.
Сунув руки в карманы, я побрела к метро.
* * *
На то, что в Бежицах всем прочим видам расчёта предпочитают наличные, я наткнулась ещё в первые дни своей жизни там. Общение с местными банкоматами привело меня к мысли, что надо держать в хозяйстве какое-то количество живых денег: в этих коробочках чаще всего купюр не было. Так что «зайти в банк и снять наличку» стояло в списке дел на почётном третьем месте. Вытаскивать сокровища из ячейки у меня не было и в мыслях: зачем? Где хранить, куда девать? Тем не менее, я обнаружила, что, задумавшись, прошла мимо банкоматов и взяла талончик «ячейка». Через четверть часа я брела под начинающимся дождём к своему дому, держа под мышкой коробку, завернутую в пакет. «В конце концов, почему бы и нет? – спросила я у себя самой. – В Бежицах есть музей народной музыки, этим вещам там самое место. Ну да, отдать придётся бесплатно, но я ведь и не считала, что это принесёт деньги? Не считала. Всё, решено, возьму завтра с собой».
Словно в знак того, что решение принято правильное, дождь вдруг перестал, и даже низкие серые облака разошлись, выпуская солнечный лучик.
* * *
Дома было пусто и тихо.
Вроде бы Сергей Валерьевич говорил, что у него сегодня тренировка по ориентированию, так куда же делась мама? Хм…
По телефону голос её звучал приглушённо.
– Деточка, я сейчас не могу говорить, мы с Катей на лекции. Приду – всё расскажу.
Катя? На лекции? Чего ещё я не знаю о своей маме?
А вот номер Эсфири по-прежнему не отвечал. Утром я набирала раз пять, но слышала только унылые длинные гудки. Я пожала плечами, разогрела в микроволновке пару котлет, съела их и забралась с ногами в кресло. Книжка, плед, чашка с чаем, мелкий дождик за окном – кажется, ничего в нашей жизни не изменилось, сейчас войдёт бабушка, поставит на столик рядом с моей чашкой фарфоровую тарелочку с пирожным, положит серебряную вилочку, накрахмаленную белоснежную салфетку…
Катя, оказавшаяся маминой коллегой, пришла с ней вместе. Они принесли большую упаковку шоколадного мороженого, отказались от обеда, пили на кухне кофе, шушукались и хихикали, как третьеклассницы. Когда за рыжей кудрявой Катей хлопнула дверь, я пришла на кухню, села напротив мамы, положила подбородок на ладони и сказала:
– Ну, рассказывай!
Она пожала плечами, облизывая ложечку от мороженого.
– Да нечего рассказывать. Лекция была в музее русского импрессионизма, отличный лектор, кстати. Будет целый цикл о женщинах-художницах начала двадцатого века, и я взяла абонемент. Ещё с января я пойду на курсы живописи, только надо будет всё купить – бумагу, кисти, краски, всякое такое.
– Отрываешься, – кивнула я.
– Отрываюсь, – согласилась она. – И с таким удовольствием!.. Осуждаешь?
– Даже не думала. Наоборот, очень за тебя рада.
Мама помолчала, потом спросила с некоторым сомнением:
– А ты… Ты вообще какую-то личную жизнь планируешь?
– Ма-ам!
– Не мамкай мне, лучше отвечай! Тебе почти тридцать лет, у тебя ни подруг, ни мужчины, ничего нету, кроме школы твоей… дурацкой, – добавила она совсем тихо. – И ладно бы, сменила музыкалку в Москве на… я не знаю, оркестр в Париже! Так нет, такая же школа, только в Нью-Васюках.
– Мам,
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!