Трудное счастье Калипсо - Наталия Миронина

Убедившись, что журнальный механизм сбоев не дает, Светлана стала думать, что можно еще делать на их полиграфической базе. Понятно, что привлечь клиентов для печати серьезной, высококачественной продукции с одной машиной – задача практически невыполнимая. Уповать только на журнал было рискованно. И тогда Светлана решилась на отчаянный поступок. Она пригласила молодых дизайнеров, проконсультировалась с ними и объявила мужу, что хочет выпускать подарочную полиграфию. Конверты, открытки, специальные пакеты, просто рулоны яркой бумаги – все это не требовало больших и мощных машин. Эскизы разработали приглашенные дизайнеры, продукцию отдавали на реализацию в книжные, сувенирные магазины. Самое любопытное, что в конце концов к Светлане обратился глава компании, который постоянно теперь печатал свою рекламу у них в журнале, и попросил разработать эксклюзивный рисунок для их упаковки. Компания занималась производством канцелярских товаров и была заинтересована в том, чтобы продукция в ее фирменных магазинах упаковывалась в фирменную бумагу. Светлана выполнила заказ, и с этого момента новое направление вдруг стало приоритетным – от клиентов не было отбоя. И вот настал момент, когда остро встал вопрос о покупке нового оборудования.

В банк Светлана поехала одна. Она взяла все необходимые документы, отчеты за прошлые годы, образцы продукции. В отделе кредитования все это посмотрели и… отказали. Сослались на то, что подобная продукция будет иметь ограниченный спрос и в необходимые сроки деньги их компания вернуть не сможет. Залог в виде печатного оборудования банк тоже не вдохновил.

– Оборудование у вас старое, в случае банкротства вы, или мы, не сможете его продать по адекватной цене.

Светлана приехала домой и часа три отсиживалась в спальне. Пожаловаться ей было некому – Нащокин «утонул» в своем творчестве и не отвлекался даже на обед. Подумав и взвесив все «за» и «против», Светлана решительно постучала в дверь кабинета. Кроме рычания, которое издал из-за двери Кубик, она ничего не услышала. Толкнув дверь, она увидела мужа, уютно храпевшего на большом кожаном диване. В ногах спал Кубик. «Вот и отлично! Поймался – будет сговорчив!» – подумала Света и приступила к разговору.

Через неделю Никольская опять сидела в банке, на этот раз с документами на все машины, которыми владела семья Нащокиных. Машины были новые, дорогие, а потому кредит одобрили.

– А что мы будем делать, если у тебя ничего не получится? – спросил Нащокин на следующий день.

– Ходить пешком, – решительно ответила Светлана.

Оборудование она покупала долго, почти три месяца. Светлана придирчиво выбирала фирму, потом сами станки. Ей хотелось стать главной на этом рынке. Всякие хитрые штучки, вроде специальных резиновых печаток для заклеивания конвертов с нанесенными фамилиями владельца, фамильные конверты, упаковочная бумага, конфетные фантики с фотографией заказчика, все это и многое другое пока на российском рынке встречалось нечасто. Наконец оборудование было куплено. Еще через два месяца все привезли и наладили. Светлана тем временем занялась подбором кадров.

С проблемой сотрудников она столкнулась, как только пришла в фирму мужа директором. Привыкшие, что хозяин бывает в конторе нечасто, предыдущий директор, вместе с ним и остальные приезжали на работу не раньше одиннадцати часов, уезжали, когда требовали их личные дела. Бухгалтер, та и вовсе устроила себе свободное посещение. Обнаружив это, Светлана не стала никого увольнять, а очень быстро постаралась «замкнуть» все процессы на себя. Нащокин это сначала понял по-своему:

– Ты зря все на себя взваливаешь. В конце концов сама будешь за все отвечать, а они будут в потолок поплевывать.

Но Светлана знала, что делает. Все это она предприняла с одной лишь целью – понять, где слабые места и какие возможны нарушения на каждом из «узлов». И еще ей не хотелось полагаться на чужое мнение. Ей, для грамотного руководства, было необходимо знать все детали этого бизнеса.

Коллектив забеспокоился. Становилось ясно, что, во-первых, без каждого из них новый директор прекрасно обойдется. Во-вторых, каждому она быстро может найти замену – никаких тайн технологического процесса для нее уже не существовало. А в-третьих, практически никаких лазеек для мелкой недобросовестности или, не дай бог, воровства не осталось. Директор постаралась сделать всю работу абсолютно «прозрачной».

– Ну, и где теперь здесь удовольствие, пом там, пом сям? – высказался в курилке на этот счет печатник Прокопенко.

Всех, кто до ее появления работал над журналом, Светлана оставила в конторе. Правда, предварительно побеседовала с каждым наедине и выяснила, чем недоволен сотрудник. Учтя все детали, она принялась набирать людей для производства сувенирной продукции.

На момент запуска новой линии в фирме Светланы и Нащокина работало уже почти тридцать восемь человек и еще с десяток сотрудников по трудовым соглашениям. Организационный костяк состоял из самой Светланы, коммерческого директора Варвары Николаевны, менеджеров по работе с клиентами Тани, Лены и Андрея, заведующего производством Малова и бухгалтера Таисии Ивановны. Тина – секретарь Светланы – была надежна, как английский замок. Прежде чем соединить звонящего с нужным ему сотрудником, она вынимала из него душу.

Производство необычной сувенирной продукции оказалось находкой. Глава одного из московских банков, получивший по случаю какого-то корпоративного праздника шоколад в обертке, на которой сияла его собственная улыбка, пришел в детский восторг. Последовали заказы на шампанское, на этикетках которого стояло не «Советское», а, например, «Шампанское Калибр». Это был новогодний заказ производственного объединения для собственных сотрудников. Поначалу Светлана, боясь потерять немногочисленных клиентов, цены высоко на продукцию не поднимала, ей было важно привлечь клиентов. Потом, когда поняла, что на рынке они о себе заявили, осмелела, и теперь ее продукция, особенно эксклюзивная, стоила весьма прилично. Они начали выплачивать кредит.

Светлана в конце месяца садилась подсчитывать, сколько надо еще погашать, и от этого занятия у нее портилось настроение. Нащокин в этот момент предпочитал не показываться ей на глаза. Спасало его, а заодно и Кубика то, что Светлана обладала счастливым для окружения свойством – раздражение она в себе не носила, а выплескивала тотчас, на всех, не церемонясь. А выплеснув, становилась опять кроткой.

– Ты не женщина, ты – Янус двуликий, – говорил ей Нащокин, собирая с пола разбросанные ею в гневе листочки с подсчетами. Светлана тем временем сидела за столом и приговаривала:

– Миша, да брось, я сама все уберу. Иди, тебе писать надо…

– Ты думала, что я работаю, когда метала тут все со стола? – Нащокин с удовольствием поддерживал у Светланы комплекс вины. – Ты же знаешь, что от малейшего шума я теряю мысль.

– Ладно, ладно, – вскакивала со своего места жена, – иди работай, я больше не буду.

Через месяц все повторялось вновь.

Нащокин к деятельности жены в фирме относился не только уважительно, он искренне считал, что только благодаря ей фирма и его детище, журнал, остались на плаву. Более того, теперь в связи с возрождением журнала внимание к Михаилу Семеновичу как издателю и как писателю не ослабевало.