Поцелуй меня в Нью-Йорке - Кэтрин Райдер

– Но ты-то сможешь разыскать своего старого друга, – говорит Шарлотта, убирая книгу обратно в сумку.

Она не собирается – мы оба не собираемся – читать целую главу, объясняющую, зачем нам связываться со старыми друзьями. Точно так же, как мы не читали, зачем нам делать то, от чего мы отказались, или как на самом деле новый образ может нам помочь. А ведь эта книга, скорее всего, стоила девушке не меньше доллара за каждую главу.

Мне не очень-то хочется связываться с кем-то из старых друзей, но Шарлотта смотрит на меня с надеждой во взгляде, а я по-прежнему рад заняться чем угодно, только бы не возвращаться домой… И по какой-то причине я чувствую, что совсем не хочу ее подводить. Поэтому я вынимаю телефон из кармана и сразу предупреждаю Шарлотту:

– Ты сама напросилась. Думаю, это будут совсем не такие американцы, к которым ты привыкла.

– Если они не хипстеры, уверена, они отличные ребята.

Я пожимаю плечами:

– Понятия не имею. Возможно, теперь они стали хипстерами. Старые друзья, помнишь?

Я смотрю на экран телефона, и мой палец зависает над значком Facebook в левом верхнем углу основной страницы. Красный значок сообщает о том, что у меня семь непросмотренны уведомлений. Мне надо отписаться от оповещения обо всех действиях Майи. Это было не так уж круто, даже когда мы встречались. Я игнорирую уведомления и захожу в сообщения на Facebook, чтобы найти группу «Нью Ютрит Хай Скул», в которой никто ничего не писал с конца августа. Скорее всего, все сейчас заняты предстоящей учебой в колледже и больше не проверяют школьное сообщество, но Шарлотте об этом знать не нужно… Ей нужно знать, что я пытался. Я публикую пост, состоящий из двух строчек, сообщающий о том, что я в городе, и спрашиваю, есть ли кто-нибудь еще поблизости. Я закрываю приложение и на мгновение вновь бросаю взгляд на главный экран, из последних сил останавливая себя от нажатия на иконку Facebook, на которой теперь видна цифра «девять». Какие же два события могли произойти в жизни Майи за последние сорок пять секунд?

Я засовываю телефон обратно в карман брюк и смотрю на Шарлотту:

– Хочешь, уйдем отсюда?

Десять минут спустя мы прогуливаемся мимо триумфальной арки в Вашингтон-Сквер-парке. Не знаю, кто из нас решает, куда идти… Наверное, все-таки я, раз уж я здесь живу.

Бликер-стрит была поразительно пустынна, когда мы гуляли по ней раньше, но эта часть Гринвич-Виллидж полна народа. Туристы фотографируются перед аркой, а местные жители, сгорбившись и засунув руки в карманы, спешат мимо них, прорываясь сквозь уже начавший оседать на тротуаре снег. В отличие от меня, многие из них на самом деле хотят сегодня поскорее вернуться домой.

Шарлотта останавливается, уставившись на арку. Я очень надеюсь, что она не попросит меня сфотографировать ее. Или, что еще хуже, не сделает селфи… Но она, похоже, не из зацикленных на себе девушек. И мне это нравится.

– Пенни за твои мысли, – говорю я, потому что мне больше ничего не приходит в голову.

Шарлотта улыбается мне в ответ:

– Разве вы, американцы, не говорите: «Цент за твои мысли»?

Я показываю девушке язык.

– Ага, потому что это конечно же звучит намного лучше, – усмехаюсь я.

Шарлотта снова переводит взгляд на арку, все еще улыбаясь:

– Цент за твои… мысли… чувства… Нет, ты прав, пенни звучит лучше. – Улыбка мгновенно исчезает с лица девушки. – Я думала о том, как этим прохожим повезло… Они запланировали провести Рождество здесь. И они не одиноки.

– Ты на самом деле никого не знаешь в Нью-Йорке? – спрашиваю я. – Ну, естественно, кроме меня. Разве ты не провела целый семестр в школе? Наверняка ты завела каких-то друзей.

– Ну да, завела. – Шарлотта засовывает руки в карманы, поднимая плечи и переминаясь с ноги на ногу от холода. – То есть не то чтобы прямо друзей, но были девушки, с которыми я сидела вместе за обеденным столом…

Я наклоняюсь к Шарлотте, чтобы встретиться с ней взглядом:

– И дай угадаю… Объявился Колин, и все изменилось? – Девушка кивает. – Ну, думаю, твои соседки за обеденным столом смогут сойти за старых друзей. В конце концов, они для тебя здесь самые близкие.

– Думаешь, мне стоит им написать? – неуверенно спрашивает Шарлотта.

О, я в этом не сомневаюсь. Потому что ее старые-новые друзья должны быть явно лучше, чем кто угодно из моей школы… Из тех, кто может ответить на мое дурацкое сообщение.

Но я стараюсь не казаться слишком возбужденным, когда говорю:

– А почему бы и нет?

Шарлотта пожимает плечами, достает телефон и отправляет несколько сообщений.

Закончив, она кладет телефон обратно в карман своей куртки и поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Так мы и стоим, смущенно уставившись друг на друга, потому что впервые за три часа – или сколько мы там знакомы – нам нечего сказать друг другу.

Мне давно следовало к такому привыкнуть, потому что с Майей это происходило довольно часто. И только сегодня я задумался о том, не было ли это явным признаком того, что мы не подходили друг другу?

Или, может, мне просто плохо даются разговоры с девушками?

Но с Шарлоттой я не паникую, как паниковал, когда такое случалось с Майей. Тишина, конечно, неловкая, но не кажется такой уж страшной: Шарлотта скоро уедет и, скорее всего, забудет обо мне даже раньше, чем выпьет дома свою первую чашку чаю.

И затем она наконец нарушает тишину:

– Итак…

Я понимаю, что девушке так же неловко, как и мне, и я наконец выдавливаю из себя хоть что-то:

– Каковы твои дальнейшие желания?

Шарлотта уставилась на меня, явно не поняв мой вопрос.

– Я имею в виду, чем ты хочешь заняться? Это твои последние несколько часов в городе, и мы не можем просто стоять и ждать, когда кто-нибудь ответит на наши сообщения.

Если мой телефон зазвонит, это, так или иначе, будет кто-то, кого я не хочу видеть.

Шарлотта смотрит на тротуар, и от улыбки на ее щеках снова появляются ямочки. Да почему я все время обращаю на это внимание?

– Ну, полагаю, есть кое-что… – Она явно нервничает, говоря это. Вот черт, она попросит отвести ее на Эмпайр-стейт-билдинг. Зуб даю, так и будет. – Но это немного глупо.

Точно, она хочет на Эмпайр-стейт-билдинг.

Шарлотта бросает на меня полусмущенный-полудразнящий взгляд. Так или иначе, это не приведет ни к чему хорошему.

– Это так банально, но все же… Не знаю, может, это мой последний день в Нью-Йорке, так что он обязан быть веселым.

Следующее, что я понимаю, – мы подходим к входу на станцию «Уэст Четвертая улица», чтобы сесть на поезд до Эмпайр-стейт-билдинг. Шарлотта шагает прямо к лестнице, но я хватаю ее за руку и указываю на кинотеатр через дорогу.