Плато Дьявола - Линкольн Чайлд

тогда ваша работа будет идти намного эффективнее.

Кори взглянула на Морвуда, но его лицо оставалось удивительно бесстрастным: он ожидал ее решения.

— Спасибо, — произнесла Кори. — Мы воспользуемся вашим гостеприимством. Очень любезно с вашей стороны.

Наконец Морвуд нарушил молчание:

— Может быть, мистер Таппан покажет мне, где мы будем жить, пока доктор Келли и агент Свенсон готовятся к работе?

Мужчины ушли, и Нора с Кори в первый раз остались наедине.

Нора сказала:

— У тебя уже гораздо лучше получается, ты заметила?

— Я стараюсь. Есть много вещей, которым не учат в академии.

— Скажи сразу, как мы будем друг к другу обращаться: опять «доктор Келли» и «агент Свенсон»? Или «Нора» и «Кори»?

Кори призадумалась. Упоминания о должности добавляют ей авторитетности, и к тому же нельзя забывать о профессиональных рамках. Но с другой стороны, все эти строгие правила ужасно обременительны, да и вообще, они с Норой несколько раз спасли друг другу жизнь.

— Да ну их, формальности, — наконец сказала Кори. — Давай опять будем Норой и Кори.

Нора улыбнулась, явно довольная тем, что можно пренебречь условностями.

— Но не могу не спросить, как ты ввязалась в такое дело? Обычно институт подобными вещами не занимается.

Улыбка Норы померкла.

— Я там больше не работаю. Но это долгая история. Пойдем в нашу полевую штаб-квартиру, соберем оборудование и ассистентов, а по дороге я все объясню.

По пути Нора рассказала, как ее уволили, а потом Таппан уговорил ее присоединиться к его команде.

— Думаешь, здесь и впрямь упал НВФ? — спросила Кори.

— Нет, конечно. Но какое-то крушение на этом месте явно произошло, и речь не об аэростате с подвешенной платформой и не о метеозонде. Показания георадара говорят о том, что некий объект упал на большой скорости и прорыл борозду. Позже ее закопали бульдозерами.

— Странно. Как думаешь, все это имеет отношение к телу?

— К телам — как я уже сказала, их два. — Нора помолчала. — Трудно поверить, что убийца по чистому совпадению спрятал трупы в такой глуши, возле того самого места, где произошел Розуэлльский инцидент.

Они остановились возле одного из павильонов. Нора вошла и представила Кори двум юношам, работавшим за «маками»[6].

— Это мои ассистенты, — сказала Нора. — Эмилио Виджил из археологической постдокторантуры Университета Нью-Мексико. А Скотт Риордан тоже постдок, только в Государственном университете Колорадо.

Виджил и Риордан с серьезным видом пожали Кори руку.

— Рады знакомству.

— Что ж, за работу, — произнесла Нора.

Виджил, Риордан и Нора вышли из павильона, нагруженные оборудованием. По пути к месту раскопок Нора объясняла парням ситуацию, а Кори замыкала шествие. Команда из ФБР уже оцепила участок и теперь ходила по нему с металлоискателями, время от времени останавливаясь, чтобы отметить место, где устройство подавало сигнал. Вернулись Морвуд с Таппаном, а вместе с ними несколько работников, чтобы установить временный навес, стулья и холодильник с безалкогольными напитками.

«Ну просто спортивный матч, только продавца хот-догов не хватает», — подумала Кори.

А Нора с помощью Виджила и Риордана расстелила брезент и разложила на нем инструменты. Потом все трое надели наколенники, спустились в неглубокую яму и принялись осторожно сметать с тела песок.

11

Земля была сухой и податливой, и хотя в археологии Морвуд не разбирался, ему казалось, что дело идет быстро. Через некоторое время Таппан покинул тенистый оазис и встал у края раскопа, наблюдая за работой археологов. В прежние времена Морвуд пошел бы с ним, но сейчас остался сидеть, издали наблюдая, как ученые кропотливо счищают с трупа землю и просеивают ее через сито, чтобы не пропустить ничего, что может представлять интерес.

В этот день Морвуд испытывал особенно сильную усталость, но за многие годы он научился хорошо скрывать свое состояние. Всю правду о его здоровье знали только сам Морвуд и его личный врач. И в ближайшие полтора года пусть так и остается, а потом, отслужив двадцать пять лет, Морвуд уйдет на покой.

Для Морвуда было особенно важно уйти в отставку по выслуге лет, а не по состоянию здоровья. Кто-то сказал бы, что причина в упрямстве или желании все делать назло, но для Морвуда это был вопрос чести. С десяти лет, когда он не пропускал ни одного повтора телесериала «ФБР», Морвуд знал, что хочет стать агентом. Но в нынешние времена, когда он упоминал звезду сериала Ефрема Цимбалиста-младшего, молодые агенты понятия не имели, о ком речь. Многие взрослые забывают о детских мечтах, а вот Морвуд упорно шел к своей цели, особенно после того, как астма, от которой он страдал в юности, медленно отступила. Морвуд тщательно наметил свой путь и к двадцати шести годам стал полноправным специальным агентом; теперь его кумиром был не Ефрем Цимбалист, а Элиот Несс[7]. И Морвуд не был намерен ограничиваться обязательным сроком службы в двадцать лет: еще полтора года, и за лишние пять лет он получит дополнительные выплаты, к тому же уйдет в отставку до того, как достигнет предельного возраста для агента ФБР — пятьдесят семь лет.

Ребята из группы по сбору доказательств закончили свой обход. Морвуд заглянул к ним в фургон, справился, как идут дела, и вернулся на свое место в тени.

Первые годы в бюро — самое интересное время в его жизни. Он обладал способностью щелкать дела как орехи, а благодаря лихости всегда бросался в самое пекло, когда в рейде или при задержании начиналась опасная перестрелка. ФБР награждало Морвуда за усердную работу регулярными повышениями, и не успел он опомниться, как ему прибавили зарплату. Морвуд считал, что удача ему явно улыбается.

А потом ситуация вдруг развернулась на сто восемьдесят градусов.

После двенадцати лет службы, когда Морвуда перевели из Альбукерке в Чикаго, он ничего не знал об аутоиммунных заболеваниях. Но вот началась сильная одышка после напряженной тренировки или погони за подозреваемым. Морвуд решил, что он просто не в форме. Но когда он принялся усерднее тренироваться в спортзале, стало понятно, что причина не в этом. Тогда Морвуд сказал себе, что это астма дала о себе знать после долгого затишья. Вместо того чтобы обратиться к врачу, Морвуд покупал небулайзеры и ингаляторы, продававшиеся без рецепта, и упорно игнорировал свои симптомы на протяжении нескольких лет.

Когда же не обращать на них внимания стало невозможно, оказалось, что Морвуд слишком затянул с лечением. Пульмонолог, к которому он обратился, сказал, что давно следовало принимать противовоспалительные средства. А теперь у него в легких рубцы, и эти повреждения необратимы. При интерстициальном заболевании легких