За тебя никто не решит! - Галина Беломестнова

Они оставили машину возле зелёной металлической ограды и через большие ворота, которые оказались незапертыми, вошли на территорию монастыря. Разметённая от снега дорожка, выложенная бетонными плитками, вела мимо резной беседки к двухэтажному кирпичному зданию с луковичной главкой. Отыскав вход с иконой Иисуса Христа над дверью, они перекрестились и вошли в помещение церкви.

Посетителей в притворе не было. Только в церковной лавке за витриной стояла пожилая монахиня. Взгляд матушки, светящийся добротой и участием, ободрил обоих. Она приветливо улыбнулась, словно ожидала их прихода. Тася спросила, как к ней обращаться.

– Матушка Василина, – ответила та.

– У нас случилась беда, мы приехали к вам за помощью, – начала рассказывать Тася о том, что привело их в обитель. Она поведала женщине в чёрном одеянии всё, что накопилось за время, прошедшее после приговора, вынесенного её ребёнку. Сбиваясь и возвращаясь к уже сказанному, она говорила о своих метаниях в поисках правильного решения, о боле и страхе, что преследовали её. Монахиня, глядела на Таисью спокойными мудрыми глазами, внимательно слушала сбивчивый рассказ, ни разу не перебив. Когда Тася замолчала, матушка подала ей и Александру свечи и сказала:

– Аборт – это смертный грех. Надо помнить: что бы с нами ни случилось, на всё есть воля Господа нашего. Молитесь.

– Я не знаю таких молитв, матушка Василина, – покраснев, произнесла Тася.

– Слова сами придут, сердце подскажет.

Они вошли в молельный зал. В вечернем полумраке мерцали лампады, на высоких подсвечниках горели свечи, пахло ладаном и расплавленным воском. Перекрестившись, Тася и Александр зажгли свечи и поставили их у икон Христа Спасителя и Пресвятой Богородицы. Маленький храм был наполнен покоем. Возникало чувство присутствия какого-то доброго духа, глубоко проникающего в душу, от этого приходило ощущение единения, слияния с окружающим. Вера во всесилие Господа, о которой они вспоминали только при случае, нахлынула остро, осязаемо.

– Господи! Помоги мне вынести то, что послал мне в испытание. Я не знаю, за что оно мне, но верю, заслужила его. Прости меня, грешную, что замыслила убить дитя своё нарожденное, которое сама же вымолила у тебя, – шептала она слова, идущие от самого сердца.

Слёзы текли по щекам, принося облегчение, смывая с души накипь, которой она покрылась, следуя за холодным рассудком. Тася просила милости для ребёнка и защиты от тьмы, что окружила её, благодарила за надежду, которая пришла на место отчаяния. Излив в молитве свою боль, она замолчала, глядя на лики святых просветлённым взглядом. Горячая ладонь Саши коснулась её руки. Не говоря друг другу ни слова, они перекрестились и вышли из храма. Матушка Василина ждала в притворе.

– Вы знаете, мы чаще стали надеяться на себя и забываем уповать на Господа, – заговорила она. – Вам нужно оставить гордыню, доверить себя воле Божьей и молиться.

Слова матушки были как откровение. Она словно открыла в тёмной комнате окно, и свет пролился на то, что они знали всегда, но разум закрывал доступ к пониманию простых и понятных заповедей: «Верь в Господа своего, возлюби ближнего своего, не убий …»

– Спасибо! – благодарно произнесла Тася.

Они вышли из церкви и остановились на крылечке, поражённые произошедшей переменой. Тучи, накрыв монастырский двор лёгкой порошей, развеялись. Белоснежное покрывало искрились под лучами вырвавшегося из плена облаков солнца, освещая всё вокруг неземным сиянием.

– Божью благодать ангелы принесли, – сказала матушка Василина, которая вышла из храма следом за ними.

– Хорошо-то как тут, спокойно… даже уезжать не хочется.

– Пошли, прогуляемся, – предложил Александр, взяв жену за руку.

Они брели по дорожкам мимо монастырской звонницы, келейного корпуса, хозяйственного двора, гостиницы для паломников.

– Тася, я понимаю, какой это был удар для тебя, поэтому молчал, ждал, когда ты успокоишься, перестанешь искать ответа в интернете, и захочешь поговорить со мной, – начал разговор Саша. – Я рад, что мы приехали сюда. Твоя беседа с матушкой Василиной на многое мне открыла глаза. Ты боишься, что если ребёнок родится больным, я не выдержу такой ноши, и уйду из семьи. Как ты могла подумать обо мне такое! Малыш – мой сын. Мы вместе отвечаем за его судьбу. Я категорически против аборта. Мы пройдём этот путь вместе, до конца, каким бы тяжким он ни был. И прошу тебя, говори мне обо всём, что тебя тревожит. Я не могу больше выносить твоё молчание и пустой взгляд в никуда.

– Этот разговор ждали мы оба. Не буду обманывать, я, действительно, боялась потерять тебя. Ты молчал всё это время, и я решила сделать страшный выбор сама. Ты даже не представляешь, какой груз снял с меня, приняв решение за нас двоих. Да, мы будем бороться за нашего ребёнка, и верю, что Господь услышит наши молитвы.

Чтобы обрести веру в благополучный исход, Таисья и Александр решили считать, что тетраплоидный набор клеток был у плаценты, а не у плода. Вероятность такого диагноза, была всего два процента, но они ухватились за них, как утопающий за соломинку.

Настало время идти на приём в женскую консультацию. Ларисы Владимировы уже не было – ушла в декрет, приём вела пожилая акушерка. Судя по рассеянному виду, с которым та выслушала рассказ пациентки, она впервые услышала о мозаицизме и тетраплоидии и совсем не разумела, зачем сохранять беременность, если у ребёнка ставят хромосомную патологию.

– У меня тянущие боли в животе, к вечеру матка в тонусе, – пожаловалась Тася.

Внимательно выслушав пациентку, акушерка предложила лечь в стационар на сохранение и выписала направление в гинекологическое отделение, пятиэтажное здание которого находилось на улице Курнатовского. Тася вышла из поликлиники расстроенная, понимая, что нужной помощи она здесь не получит. Все хорошие специалисты перевелись в недавно открытый Краевой перинатальный центр, оснащённый самой современной аппаратурой. Городских пациенток в краевую поликлинику на учёт не ставили, но Тася решила добиться перевода туда.

Она приехала домой и пожаловалась мужу, что её кладут в больницу на сохранение без всякого обследования.

– Тонус ли это? А может, что другое? Я не хочу в стационар.

– Давай сделаем УЗИ, пусть специалисты посмотрят, всё ли в порядке с малышом, – предложил Саша.

– Я уже пыталась это сделать. Меня без направления не принимают. А акушерка сказала, что повторно делать УЗИ ещё рано.

– Вот проблема! Давай позвоним в платный кабинет и запишемся на приём.

На приём они записались уже в конце рабочего дня. В этот раз их встретила энергичная, улыбчивая женщина лет тридцати пяти.

– Какой у вас срок? – спросила она.

– Семнадцать недель. Я делала хорион-биопсию, и нам поставили тетраплоидию, а на первом скрининге сказали, что все параметры плода в норме. Меня последнее время тонус матки беспокоит, акушерка направила в стационар, но я решила сначала обратиться к вам.