Американец, но все-таки русский - Александр Тамоников

— Левее двадцать. Видишь двухэтажный дом с красной крышей?

Вся окраина населенного пункта, скорее походившего на большую деревню, была усыпана мелкими домишками под соломенными крышами. Среди них действительно выделялось высокое строение с крышей из черепицы.

— Да, вижу, — подтвердил Николай.

— Метров на сто левее этого дома стоят люди.

— Точно, нам машут! Сколько их?

— Шестеро.

— Значит, они самые и есть. Равиль, приготовься!

— Готов, командир.

Карбанов чуть подправил курс, еще уменьшил скорость.

Точка сброса приближалась.

На базе «Сонмар» эксплуатировались два российских вертолета «Ми-8АМТ». Они производились на заводе, расположенном в Улан-Удэ, и были предназначены для полетов во всех климатических и природных зонах. «Комфорт и безопасность» — именно с таким девизом создавалось данное транспортно-пассажирское воздушное судно.

Машина могла перевозить до тринадцати пассажиров при полном комфорте или до тридцати пяти в условиях, которые сейчас принято относить к эконом-классу. Уровень вибрации и шума в «Ми-8АМТ» был существенно снижен. В салоне размещались удобные кресла, работал кондиционер, даже имелся санузел.

Те два борта, которые прибыли для работы в Кабор, специалисты завода отремонтировали и переоборудовали. Были демонтированы станция инфракрасных помех «Липа», боковые держатели для подвески ракетных блоков, пулеметных контейнеров и бомб.

Но кое-что спецы решили оставить.

Во-первых, навесную броню под днищем и на кабине экипажа, которая хоть как-то защищала пилотов от обстрелов с земли. Во-вторых, экранно-выхлопные устройства для подавления инфракрасного излучения двигателей. Эти штуковины рассеивали тепло сгоравшего топлива и существенно снижали риск поражения вертушки ракетами «ПЗРК». В-третьих, пулемет, расположенный в носовой подвижной установке.

Несмотря на небольшую скорость, все восемь контейнеров за один проход Карбанов решил не сбрасывать. Иначе шестерым бойцам пришлось бы тащить несколько тяжеленных посылок с километровой дистанции.

Тараев сбросил первую партию из четырех контейнеров. Потом «Ми-8» крутанулся над опушкой леса, лег на обратный курс и прошел над точкой вторично. На землю полетели остальные посылки.

Борттехник закрыл задние створки, вернулся в пилотскую кабину и доложил:

— Готово, командир!

— Вот что, Равиль, садись-ка за пулемет, — сказал Карбанов.

— Решил пугнуть? — уточнил тот, устраиваясь у курсового пулемета.

— Надо помочь нашим ребятам. Я по голосу советника понял, что ситуация у них совсем дерьмовая.

Не меняя высоты, вертолет выполнил широкий вираж, набрал скорость и развернулся носом к западной окраине городка.

— У нас единственный проход, парни, — проговорил майор, вглядываясь в пустошь между окраиной города и джунглями, открывавшуюся прямо по курсу. — Равиль, ты сумеешь дать только одну очередь, зато очень длинную. Можешь высадить все патроны.

— Понял, командир.

Едва впереди обозначились первые фигурки боевиков, наступавших на город, загрохотал курсовой пулемет. От вертолета к пустоши потянулась длинная ярко-желтая трасса.

Расчет майора Карбанова был простым и в то же время весьма рискованным.

Мятежники не обладали большим боевым опытом и никогда не противостояли современной военной технике. Многие сторонники Джуса Арачи видели вертолеты лишь издали. Сейчас, когда к пустоши на огромной скорости неслась большая винтокрылая машина, их наверняка охватила паника.

С другой стороны, подобный блеф запросто мог окончиться для авиаторов очень даже плохо. Если в атакующей банде окажется парочка сведущих бойцов, способных отличить вертолет огневой поддержки от транспортного, то «восьмерка» будет обречена.

Впрочем, о подобном трагическом исходе никто из экипажа Карбанова в эти секунды не думал. Каждый выполнял свою работу. Командир пилотировал машину, правый летчик крутил головой, выискивая цели и возможные точки противовоздушной обороны, бортовой техник вел огонь из пулемета по обширной пустоши. До ее середины вертушка домчалась за несколько секунд.

Когда до опушки оставалось метров триста, Михаил крикнул:

— Командир, справа трассы!

Карбанов резко положил вертушку на левый бок. В ту же секунду несколько огненных росчерков пронеслись рядом с остеклением кабины.

Бортовой техник прекратил стрельбу, ухватился за спинку командирского кресла и пробурчал:

— Что за жизнь пошла? Второй день сплошная нервотрепка!

— Радуйся, Равиль. Мы вроде ушли, — подбод-рил его Карбанов.

Вертолет выровнялся. Под брюхом пронеслись верхушки деревьев, высившихся на опушке леса. Пустошь осталась позади.

— Да, проскочили, — с улыбкой сказал Михаил.

— Сто двадцатый, ответь «Маку»! — прозвучал в эфире голос советника.

— Да, «Мак», сто двадцатый на связи.

— Вовремя вы их шуганули. Спасибо вам, парни.

— Не за что. Сброс восьми контейнеров произвел. Удачи вам.

— И вам желаю вернуться без потерь.

Ложбина, окруженная кустами, действительно идеально подходила для устройства временного лагеря. Относительно ровная овальная площадка была покрыта мягкой травой вперемешку с прошлогодней листвой. С северной и восточной сторон ее закрывал от посторонних взглядов густой кустарник. С южной стояли два сросшихся ствола высоких деревьев. До края леса оставалось метров тридцать пять, от силы сорок.

Сразу после сытного ужина Власов приказал связисту Стрельцову настроить спутниковую станцию. Пока тот ковырялся с ней, Сергей распределил ночные дежурства. Он оставил себе самые трудные два часа на рассвете.

— Готово, командир, — сказал Стрельцов.

— Почему так долго?

— Похоже, спутника в нашей зоне не было.

Командир группы водрузил на голову легкую гарнитуру и проговорил:

— «Гольфстрим», я «Босфор». Как меня слышно?

— Хорошо слышно, «Босфор», — ответил дежурный офицер связи. — Мне принять сообщение или переключить вас на Алекса?

— Переключайте.

Спустя несколько секунд послышался щелчок, и знакомый голос произнес:

— Наконец-то! Я уже начал волноваться. Вы на месте?

— Да, Алекс. У нас все в порядке, добрались нормально, без приключений.

— Переход был тяжелый?

— Да, не из легких. Таких зарослей я давненько не видел.

— Понял. Все здоровы?

— Здоровы. Дозоры выставлены, приступили к наблюдению.