Галерейщица - Анна Илан

Это и мучило в основном, ведь лейтенант что-то не спешил, уже сутки прошли, а он не спешил. Ну, ладно, не сутки, но двадцать часов-то уже прошли!

Не в силах справиться с распирающим её желанием заняться чем-то полезным, вернее будет сказать, дать волю любопытству, Ева собралась на прогулку.

Ночная метель утихла до рассвета и новый день сверкал солнцем переливался в гранях кристалликов снега и от того казался прямо неприлично радостным. Запечатлевая направо и налево белоснежные сугробы, сосульки, свисающие с крыш, котов, деловито вышагивающих по дороге или сидящих за стеклом на окне, она незаметно для себя оказалась в другом районе. Конечно, она здесь была не раз и тут же в её голову пришла замечательная идея сделать пару кадров заброшенного дома.

Как больной зуб он торчал среди красивых ухоженных домов на улице, закрытые ставнями глазницы окон, потемневшая и местами облупившаяся краска, это всё имело флёр таинственности и будило воображение. На самом деле старушка, хозяйка дома умерла, а её детям дом не был нужен, поскольку жили они в столице.

Ева не дошла совсем чуть-чуть до этого дома, когда её привлекло движение на другой стороне улицы. В просвете между особнячками, куда выходят черные ходы для прислуги, присутствовало какое-то яркое пятно, не вписывающееся в черно-белый шаблон зимнего дня. Елена Владимировна сначала сделала кадр, а уже потом направилось к пятну, чтоб получше рассмотреть. Одновременно с ней на пятно обратил внимание и мужчина в котелке, шедший по другой стороне улицы, но навстречу Елене Владимировне. Тупичка между домами они достигли одновременно и одновременно застыли широко раскрыв глаза: на снегу лежал мужчина в домашнем цветастом шлафроке, над ним стоял другой мужчина, одетый в добротное пальто, из-под которого виднелся тонкий хвост с кисточкой, и цилиндр.

— Йа… — мужчина явно испугался свидетелей, его голос дал петуха. — Я уже вызвал полицию! Он мёртв!

Елена Владимировна запечатлела его перекошенное в страхе лицо, на долю секунды задумалась и сделала портрет второго мужчины, с которым подошла к тупику.

— Но позвольте! — было возразил он, однако его перебил лис-детектив, внезапно появившийся из-за угла.

— О! Ева! Вы уже приступили к работе?

Детское желание напакостить Елене Владимировне не удалось сдержать и она незаметно нажала на кнопку автоматической вспышки. Щёлк-пф! Щёлк-пф! Два кадра, два портрета лейтенанта и представителя КДВД.

— Ой, извините, случайно нажалось!

— Да, понимаю, бывает, — пробормотал лис, чтоб унять круги и звёзды в глазах, он прикрыл веки.

Безусловно, это была чистая случайность, а как иначе.

Кожаные тапки со стоптанным задником, мягкие домашние штаны, видавшие лучшую жизнь, пояс от халата свернувшимся кольцом напоминал бы ядовитую змею, если бы не поредевшая золотистая кисть на одном из концов, мятая и несвежая рубашка под засаленым шлафроком. На лице спокойствие, рот чуть приоткрыт, а длинные, давно не мытые светлые волосы веером раскинулись вокруг головы.

— Я его видела раньше! — поделилась наблюдением Елена Владимировна, хладнокровно рассматривая мертвеца. — это лахрим! Он на свадьбе был вместе с охримом!

— Опять эта свадьба!

Лейтенант Вольп уже проморгался и сейчас скромно, не мешая, стоял около полицейского оцепления и что-то записывал, или успешно изображал страшно занятого. Полицейские плотно взяли в оборот мужчин-свидетелей, и только приезжий даймонский аристократ откровенно бездельничал, поигрывая золотой цепочкой артефактного хронометра, нарочито пристально следя за Евой.

Третье полицейское отделение было Елене Владимировне не знакомо, хотя

именно с него она начала знакомство с этим миром. Она совершенно его не запомнила, ни его местонахождение, ни как оно выглядело. Виной тому, понятно, были общий стресс и рана на голове, которая к её удивлению, на утро о себе и не напоминала. Всё что она сохранила в памяти — это то, как отвратительно воняло в клетке для задержанных.

Крепкая деревянная дверь, обитая железом легко открылась. После яркого снега войти в полутёмное помещение оказалось еще тем испытанием, обычные человеческие глаза не сразу справляются с переменой освещение и на несколько минут Ева ослепла. Позади натужно и с перебоями зажужжал шестерёнками возвратно-запирательный механизм двери.

— Когда дверь починете? — недовольно проворчал даймон справа от девушки.

— Когда канцелярия КДВД расщедрится и пришлёт нам финансирование. — фыркнул в ответ оборотень слева. — Нам туда! — потянул он Еву за рукав.

Кабинет знавал лучшие времена. Деревянные панели на стене рассохлись и некоторые деформировались, лак на них не просто потрескался, а уже конкретно осыпался. Зелёная обивка обоих столов кабинета вытерлась настолько, что уже была серо-зеленовато-бурой, а на резном навершии книжного шкафа свил сеть небольшой паук.

Приняв шубку Евы, лейтенант Вольп галантным жестом предложил место за одним из столов, предоставил в её распоряжение кристалл, стопку чистой бумаги и подал в красивом софьяновом пенале-футляре ручку-артефакт с небольшим кристалликом в навершии — красиво и функционально.

Елена Владимировна с интересом посмотрела на ручку — она видела такую, но внутренняя жаба не позволила её купить. Несмотря на то, что она не нуждалась и в средствах не была стеснена, привычка экономить, выкраивать и выгадывать в Елене Владимировне была неистребима, при всем при том, что жадной она тоже не была.

Елена Владимировна покрутила ручку в руках, свет, преломляясь в гранях кристалла отразился на стене радужным пятном.

— Госпожа Ева? — отвлёк её от созерцания физического явления Амадео Вольп, присаживаясь на один из стульев у стены. — Может вы нам изложите ваши наблюдения?

— Это не ваша ручка.

— Да. Нет! В смысле, я о трупе!

— Я так и думала. Не в ваших привычках покупать такие вещи, вы не видите в них смысла, — она завороженно смотрела на движущиеся световые пятна на стене. — Он кого-то догонял, кого-то знакомого. Не догнал, а на обратном пути встретил свою смерть.

— Почему?! — подал голос даймон, притаившийся на стуле за шкафом.

— А? Ноги в сторону черного входа, а упал он навзничь. На домашней туфле заледеневший комочек снега, на штанине тоже налипшие льдинки, видимо, поскользнулся. Ну и у выхода из тупика нарушен снежный покров. Я запечатлела это место, еле успела до того как набежали полицейские и всё затоптали не задумываясь.

Елена Владимировна умолкла. Повертела ручку в руках, любуясь “зайчиками”.

— А наш злоумышленник стоял там, в тупичке, и точно знал, что лахрим выйдет из этой двери. Ерунда какая!

— Почему ерунда? — вдруг хриплым шепотом спросил лейтенант, сглатывая, в его глазах зажёгся зелёный огонь.

Если бы Ева была самкой оборотня, то наверняка шерсть у неё поднялась бы дыбом и возможно она бы стала более благосклонно смотреть на детектива Вольпа. Но звук его хриплого голоса лишь слегка, на долю мгновения, напомнил Елене Владимировне, что она особь женского пола. Его попытка обратить на себя внимание, как на мужчину, практически потерпела крах.