Присоединение Грузии к России - Зураб Авалов

А Теймураз и сын его Ираклий своими победами над лезгинами, действиями против самозванцев и утверждением спокойствия в Карталинии оказали Надиру большую услугу, и он их неоднократно и щедро вознаграждал. Наконец в 1744 г. окончательно отдана Карталиния — Теймуразу, Кахетия — Ираклию. С тех пор начинается совместная деятельность отца и сына на пользу родины, что прекратилось со смертью Теймураза в 1761 г., когда Карталиния и Кахетия объединились под скипетром Ираклия.

Всматриваясь в отношения Надира в Грузии, мы видим на протяжении всего лишь двенадцати лет все приемы, к каким персидская политика принуждена была прибегать в течение веков, в разное время и при разных условиях. Казалось, будто история дает грузинам последний повторительный урок — напоминает им еще раз в кратких выразительных чертах то, что они издавна знали. Овладение силой оружия, насильственные выселения, управление через ханов-персиян, ханов-грузин, признание законных владетелей, неумолимые поборы денежные, натурою, вербовка, отбивание заложников, жен и детей, — все это пускалось в ход, включая сюда и истинную щедрость, которую Надир иной раз проявлял, порой же обнаруживал способность внимательно расследовать дело и давать ход жалобам.

До самой смерти Надира (в 1747 г.) приходилось считаться с его капризами.

Тем не менее 1744 г. — светлый год в грузинской истории. Возобновлен обряд коронования царей в Мцхете, чего не было, начиная с 1632 г., когда вступил на карталинский престол мусульманин Ростом[52].

Как будто новое веяние пронеслось по стране; старая Грузия еще хочет жить; через 60 лет ее уж не будет, но пока она дает знать о себе — да еще как! Много еще впереди битв, много крови, много побед, но скоро конец этому безмерно тернистому пути.

III

Видная роль, сыгранная Грузией среди соседних стран в XVIII веке, успехи ее оружия, известность, выпавшая на долю Ираклия II, могут быть поняты только в связи с историей Персии.

Со смертью Надир-шаха, как это всегда бывает в случаях такого сказочного возвышения, наступили безначалие, путаница, которыми, надо им отдать справедливость, Теймураз и Ираклий воспользовались с большим искусством. Их политике открывалось широкое поприще в хаосе враждующих между собой областей и ханов.

Соединенными силами Теймураза и сына его позже трудами Ираклия достигнуто то значение, какое Грузия приобрела в делах этой части Азии. Преемник Надира, Адиль-шах, родственник Теймураза[53], благоволил грузинам, которые, в свою очередь, были его сторонниками, зная, что при таком шахе отношения их к Персии будут чистой идиллией. Но Адиль не продержался и года, так же как и следующий за ним «шах» Ибраим. Затем один за другим появляются искатели престола, опирающиеся на большее или меньшее число приверженцев, но их искания были всегда гадательными, только возвышение Керима, хана Ширазского, из племени зендов, привело к сравнительно прочному и спокойному порядку вещей. Одно время выдвинулся афганский Азад-хан, действовавший со своими дружинами в Адербейджане, но Ираклий, помогая Эривани, отбросил афганца за Аракс[54].

Позже, когда Керим-хан взял верх над соперниками, названный Азад-хан, последний из этих соперников, гонимый победителем, искал убежища у Ираклия, но был выдан[55]. И вообще грузины умели ладить с Керимом, который и не был так значителен, чтобы предписывать им свою волю; он даже не именовался шахом, а векилем (наместником). Грузины же были настолько осторожны, что не действовали вызывающим образом по отношению к Керим-хану[56]. Характерно, что теперь, когда Теймураз и Ираклий были совершенно независимы и самостоятельны, они не отрекались от своих связей с Персией. Это было очень умно; звание «валия» давало им лишнюю пружину в их персидской политике, а уклоняться от самых деятельных сношений с плеядой соседних ханов грузины не могли, так как именно путем покровительства одним и обуздания других Ираклий добился того престижа и того первенствующего положения, которыми довольно долго пользовался.