Воспитание критически мыслящих личностей. Руководство для родителей, которые хотят научить детей любого возраста фильтровать поток получаемой информации - Джули Богарт

Но давайте предположим, что сын моей подруги понял, что иллюстрация изображает настоящее дерево. Строго говоря, и в этом случае правильным ответом будут и футы, и сантиметры. И та и другая единица служат для измерения длины. Кто-то захочет измерить высокое дерево в футах, но можно себе представить и ситуацию, где уместнее будет измерение в сантиметрах. Кто сказал, что высота дерева не может выражаться в сантиметрах? Из иллюстрации не видно, идет ли речь о большом дереве в лесу или о карликовом деревце бонсай, растущем в горшке у вас на столе. Если один ученик живет в лесу, а второй выращивает дома бонсай, то рисунок может вызвать у них совершенно разные ассоциации, следствием чего станут разные ответы (и оба будут правильными). Ведь обе единицы отражают длину предмета, следовательно, оба ответа верны. На самом деле в данном случае от ученика требовалось угадать, какой ответ с наибольшей вероятностью имел в виду составитель теста. Но дети в большинстве своем не умеют читать мысли. От составителей требуется немалое умение, чтобы тесты способствовали развитию критического мышления учеников, а не приводили их в замешательство.

Поиски «правильного» ответа среди нескольких вариантов на самом деле подрывают мыслительный процесс, так как ученик думает не о сути вопроса, а пытается понять, какой ответ имел в виду составитель теста. Трудно предположить, что ребенок влезет в голову составителя и извлечет из нее дополнительную информацию: «Надо назвать наиболее распространенную единицу измерения для настоящего высокого дерева». На самом деле, все это далеко от мыслительного процесса, ведь мы с вами только что признали, что подобное образование означает отказ от собственных представлений и усвоение умения угадывать мысли экспертов и авторитетов.

Выбирая единственный ответ в условиях дефицита времени, учащийся не обдумывает вопрос и возможные варианты ответа. Он должен как можно быстрее угадать правильный ответ, который имел в виду составитель теста. Что еще хуже, этот ответ будет максимально стереотипным и в нем не будет даже доли творчества, потому что решать надо быстро, без раздумий, пока не прозвенел звонок.

В этой связи возникает вопрос, не приводит ли такое тестирование к ситуации, сложившейся в последнее время в общении между людьми, когда каждый участник чувствует необходимость как можно быстрее склонить на свою сторону собеседников, особенно в интернете. Мы исходим из предположения, что для этого достаточно быстро найти и применить один правильный ответ, особенно если он исходит от человека, которого все признают в качестве авторитета, – и все сразу согласятся! Эта практика настолько распространилась в нашем образовании, что, покидая школу, мы забываем, что нам разрешено рассматривать множество вариантов при столкновении со сложными вопросами. Вместо этого мы ощущаем внутреннее давление, требующее выбрать одну из сторон и придерживаться ее, чтобы чувствовать себя правыми. Нас учат игнорировать влияние личных интерпретаций и прошлого опыта. Зачастую тесты с вариантами ответов, позволяя экономить время, приучают к скоропалительным декларативным суждениям со ссылкой на некие неопределенные авторитеты. Следовало бы задуматься, почему в современном образовании скорость важнее рассудительности.

А теперь ваша попытка. Попробуйте выбрать правильный ответ в следующем тесте.

Найдите прилагательное, относящееся к этому рисунку:

а) горячий;

б) холодный;

в) утюг;

г) синий.

Большинство из тех, кто имеет большой опыт в прохождении тестов, сразу исключат ответ «утюг» (это существительное) и проигнорируют ответ «синий», так как рисунок черно-белый. Остаются ответы «горячий» и «холодный». Большинство склонится к варианту «горячий», потому что утюг привычно ассоциируется с нагревом. Но если посмотреть внимательно, то можно заметить одну деталь: утюг не включен в электросеть. Следовательно, он не должен быть горячим. При внимательном обдумывании рисунка вы можете выбрать вариант «холодный», так как он точнее описывает актуальное состояние утюга. Это логично. Однако такой ответ, вероятно, будет признан неверным. В большинстве тестов составители ассоциируют утюг с нагревом. А поскольку у вас не будет шансов объяснить, почему, с вашей точки зрения, ответ «холодный» в данном случае более уместен, вам засчитают «ошибку» и сделают вывод, что вы недостаточно умны, хотя на самом деле вы внимательны и проницательны.

Художник и просветитель Бетти Эдвардс, которая привела тест с утюгом в своей книге «Художник внутри вас», со всей прямотой объясняет последствия подобного тестирования: «Отсутствие гибкости отупляет, и, мне кажется, цель воздействия подобной практики на учеников с еще не испорченным разумом – отвлечь их от того, что находится у них прямо перед глазами, и заставить вместо этого руководствоваться абстрактными вербальными понятиями, которые могут на самом деле противоречить визуальному восприятию». Другими словами, школьников поощряют высокими оценками за то, что они подменяют непосредственное восприятие стереотипами и общепризнанными догмами: утюг горячий.

Что при этом теряется? Эдвардс объясняет, что бо́льшая часть образования направлена на исключение визуальных составляющих. Естественно, абстрактные математические операции гораздо легче оценить на экзамене. Эдвардс пишет: «Два плюс два – четыре, независимо от того, как меняется внешний вид цифр». Однако числовые представления – это лишь символы количества, а не сами предметы. Такая абстрактная концепция сложения символов может подорвать способность детей к усвоению математики (вспомним слова Фрейре о том, что таблица умножения заучивается как стихотворение, без истинного понимания). Однако если мы возьмем эти абстрактные числа и применим их к двум парам предметов, например сложим два перышка и еще два перышка, у нас будет четыре перышка, а не просто абстрактное число 4. Взяв перья в руки, мы ощутим их мягкость. Если мы положим одно на другое или разместим их рядом друг с другом, то можем заметить, что они не одинаковы по размеру, однако любые два перышка, добавленные к любым другим двум перышкам, – это, безусловно, четыре перышка. А что, если сложить две чугунные сковороды с двумя другими чугунными сковородами? Получится, конечно, четыре сковороды. Они тяжелые, их трудно складывать, они вызывают совсем другие ощущения по сравнению с перьями, и все же их количество равно четырем.

Вес и размеры предметов могут сильно отличаться друг от друга, и это неизбежно сказывается на наших мыслительных операциях, которые мы проводим с ними. Например, количественный итог сложения в обоих случаях будет одинаковым (четыре), но если мы будем складывать массу этих предметов, то получим совершенно другие результаты. Наше тело и интуиция чувствуют разницу, и важно обратить на это внимание детей. Сложение количества и сложение массы – далеко не одно и то же. Когда мы складываем четыре перышка, у детей неизбежно возникает вопрос: а