Конфлизм - Василий Головачев

– Не забуду.

Феофанов пробормотал «до свидания». Мягко закрылась толстая керамическая дверь.

– Ну, у него и слух! – смущённо мотнул головой Валера.

– Не надо было вообще затрагивать эту тему, – сердито сказал Тимофей. – Подозрение у него, видите ли. Руна и в самом деле классный спец. Видел бы ты, как она обращается с клавой.

– С какой Клавой?

– С клавиатурой. Это даже не автоматика, это магия.

– Так, может быть, она в прошлом хакер?

Тимофей, убиравший со своего стола в ящики флешки, бумаги, книги и пакеты с деталями, замер на мгновение, повернулся к другу, наморщил лоб.

– А вот это не исключаю. Мы тут как-то беседовали, и она пару раз произнесла странные словечки.

– Не вспомнишь?

– Кракер… – Тимофей вытянул губы трубочкой. – Ещё гнутый… это про комп… не слышал?

– Нет. – Валера ткнул пальцем в монитор компьютера. – Погугли.

Тимофей быстро пробежался пальцами по клавиатуре, прочитал протаявший на экране текст:

– Кракер – спец, ломающий защиту кодов лицензионки. Гнутый – софт, распространяющий вредоносные программы. Пека – персональный комп.

– Что и требовалось доказать. Это же сленг хакеров, железно!

– Ну и что? Даже если Руна была хакером, она…

– Обалденная! – закончил Валера со смехом.

– Не обзывайся, не вижу ничего смешного.

– Это не порицание, старый, Руна и в самом деле супер! А насчет того, кем кто работал в наши времена… сидишь на серой зарплате, ниже травы тише воды, тебя никто не трогает. Получаешь зряплату по-чёрному, в конвертах, никто тебя не видит. Но стоит заявить о себе по-белому, что ты честен и имеешь своё мнение, плати мзду! Нас давно победили, старый! Победили мигранты, сволота у власти, коррупционеры, преданно глядящие президенту в рот, всегда сидящие в первых рядах при его выступлениях и тормозящие или вовсе не выполняющие его поручения. Так что не переживай, если узнаешь горькую правду.

– Руна… не такая, – упрямо буркнул Тимофей.

– Дай бог, как говорится. Едем ужинать?

Ответить физик не успел. В лабораторию вошла Руна.

Мужчины застыли, глядя на женщину, одетую на этот раз в брючный костюмчик цвета беж.

– Хорошо, что вы здесь. – Она сделала вид, что не замечает взглядов, прошла в помещение с грацией пантеры (это сравнение пришло Валере в голову первым). – Хотела почитать последние данные по следующему «кесарю». Вы не против, мальчики? Уносить отсюда ведь ничего нельзя?

– Нельзя, – очнулся Тимофей.

Валера посмотрел на него оценивающе.

– Материалы по следующему «кесарю»?

– Пробую на язык ваши термины, – улыбнулась Руна.

– Мы не сможем помочь, – виновато развёл руками Тимофей. – Шеф выключает общую базу, когда уходит. Все материалы там. А доступ к ней возможен только через его комп.

– Это плохо, – огорчилась женщина.

– Ломаните код, да и дело с концом, – хохотнул Валера. – Вряд ли шеф держит секреты в этом ящике.

Тимофей с испугом посмотрел на Руну, однако она не рассердилась и не поддалась на провокацию.

– Зачем же ломать? Можно попросить Мирона Юльевича, чтобы позволил почитать теорию.

Тимофей покачал головой:

– Сегодня уже не стоит его беспокоить.

– Что ж, значит, облом, попробую завтра.

– Тим знает о «кесаре» не меньше шефа. Пусть расскажет.

Руна с надеждой глянула на молодого физика.

– Правда? Расскажешь?

Тимофей внезапно понял, что новая защитница секретов лаборатории пришла вовсе не за тем, чтобы почитать данные о следующем эксперименте с развёрткой. Она хотела застать его в лаборатории одного. И какой бы смысл ни крылся в её намерениях, оставалась надежда, что главной была идея поговорить без посторонних ушей.

– Пожалуй, я пойду, – решил Валера, вставая. – Голова как переполненный водой пузырь, ничего не воспринимает.

Тимофей подарил ему благодарный взгляд.

– Заезжай за мной утром.

– Непременно. Не забудь обесточить аппаратуру. До свидания, Руна Симеоновна.

Грубин повесил на плечо сумку и вышел.

Последнее, что он услышал, был вопрос Тимофея:

– Что ты хотела узнать конкретно?

Ответ женщины отрезала дверь.

Они уже на «ты»? Вот ведь влюбился пацан!

В голову снова пришла мысль о том, что Руна проявляет к другу некий скрытый интерес, не связанный с его личными данными. Что-то здесь Валериному «я» не нравилось, какой-то тонкий штришок, не позволявший ему жить спокойно.

Вернувшись домой, он позвонил отцу, жившему в Белгороде. Старший Грубин в бытность свою контрразведчиком ФСБ до увольнения на пенсию много лет проработал в Конторе и мог знать ситуацию, при которой кто-то из чекистов порекомендовал Руну для работы в секретной лаборатории.

Люблино. Тихая усадьба. 28 июня

Она впервые заметила, что ворота при въезде на территорию усадьбы открываются нестандартно: их нижний край начал подниматься, поворачивая всю решетчатую конструкцию, пока не застыл параллельно земле на высоте трёх с половиной метров.

Руна хотела обратить внимание водителя на этот факт, но передумала. Неразговорчивый молодой человек за всё время движения ни разу не открыл рот.

У входа в коттедж, который она уже посещала, Руну встретил полковник Житомирский. Правда, на сей раз он был не в спецкостюме и не в военном мундире. Обыкновенный гражданский пиджак ядовито-зелёного цвета буквально лопался на могучей груди полковника, рубашка под ним была цвета моркови, а штаны с лезвиями складок почему-то имели фиолетовый цвет с красным отливом. Для человека, не чуждого эстетических критериев, это сочетание цветов в среде хакеров называлось «сюит», и Руна, усмехнувшись своей оценке, дала наряду Житомирского характеристику «быдлядство». Но больше всего ей в облике чекиста не нравилась его плешь на полголовы и плохо выбритая физиономия.

Тем не менее вёл он себя как прожжённый ловелас, даже попытался приобнять гостью, и Руна, оттолкнув руку полковника, посмотрела на него с ледяной иронией.

– Это у вас абьюзинг такой – подчёркивать своё высокое положение?

Житомирский ухмыльнулся, нисколько не смутившись.

– Похоже, у вас большой опыт по части отпихивания мужского пола. Но мне нравятся умные женщины с харизмой и опытом. Особенно если им за сорок.

– Это можно считать комплиментом?

– Прошу прощения, это не про вас. – Житомирский повёл гостью на второй этаж.