Краткая история насекомых. Шестиногие хозяева планеты - Александр Храмов

Профессиональные палеонтологи не слишком-то верили, что пробел Ромера удастся заполнить, так что инициативу взял в свои руки энтузиаст-любитель шотландец Стэн Вуд. Первоначально он был портовым рабочим, но затем увлекся сбором окаменелостей и даже открыл в Эдинбурге небольшой магазинчик, в котором стал ими приторговывать. Однажды Вуд узнал от своего приятеля-геолога, что недалеко от восточного побережья Шотландии в долине реки Уайтэддер Уоттер на поверхность выходит пласт раннекаменноугольных пород, которые сформировались на протяжении интервала Ромера. В этих слоях не было найдено ни единой косточки, так что специалисты по древним позвоночным давно махнули на них рукой. К тому же выходы слоев находятся здесь на очень крутом обрыве, к которому не подобраться без альпинистского снаряжения. Но Вуда это не остановило. Год за годом он приезжал на берега Уайтэддер Уоттер и, надев гидрокостюм, вытаскивал с ее дна глыбы породы, выпавшие из обрыва. В итоге настойчивость Вуда дала результаты, и в одной из таких глыб он заметил ребра какого-то древнего четвероногого. Сейчас этот скелет, названный Риббо (от англ. rib – «ребро»), выставлен в Национальном музее Шотландии в Эдинбурге. Сам Вуд, который был заядлым курильщиком, вскоре умер от рака легких, но его находка вызвала ажиотаж в палеонтологическом сообществе, и на проведение полевых работ был получен грант размером в 3 млн фунтов. В 2015 г. ученые соорудили на реке временную дамбу, что позволило отвести воду в другое русло. Участок речного дна, откуда Вуд вытащил Риббо, осушили мощными помпами. В результате было найдено еще пять новых видов позвоночных. Их изучение показало, что уже в начале каменноугольного периода наземные четвероногие были весьма разнообразны и успели разделиться на первых амфибий и предков амниот, от которых затем произошли птицы, рептилии и млекопитающие[22]. Следовательно, эволюция в это время шла полным ходом, так что пробел Ромера надо списывать на недостаточную настойчивость в поиске окаменелостей, а не на какие-то неизвестные обстоятельства прошлого.

Увы, о пробеле в палеонтологической летописи крылатых насекомых нельзя сказать то же самое. Многие поколения ученых пытались заполнить его находками, но все поиски окончились безрезультатно, даже если их вели настоящие корифеи. Взять хотя бы Бориса Родендорфа, который в советское время много лет возглавлял Лабораторию артропод Палеонтологического института АН СССР. Среди его современников мало кто разбирался в ископаемых насекомых так же хорошо, как он. Западные палеоэнтомологи специально учили русский язык, чтобы читать публикации Родендорфа и его коллег. И вот в конце 1960-х гг. одна из этих публикаций – сообщение о крыльях древнейших насекомых из девонских отложений Республики Коми и Украины – стала настоящей сенсацией. Эти крылья отличались от крыльев всех остальных насекомых слабовыраженным жилкованием и повышенной кожистостью, но Родендорфа это не смутило. Ученый отнес находки к новому отряду Archaeoptera, название которого переводится с латыни как «древнекрылые». Археоптерам была даже посвящена отдельная статья в Большой советской энциклопедии – как-никак древнейшие крылатые насекомые, да еще и родом из СССР. Но затем выяснилось, что за крылья насекомых светило советской палеоэнтомологии принял рачьи хвосты, или, выражаясь более научно, пластинки хвостового плавника каких-то древних ракообразных. Но Родендорф, как всякий мудрый человек, умел признавать свои ошибки, что и сделал в 1972 г. на страницах того же журнала, где ранее опубликовал свою «сенсацию».

Печальный опыт Родендорфа не охладил пыла других исследователей. Двери самых престижных научных изданий открылись бы перед тем, кто сумел бы найти крылатых насекомых девонского возраста. Так почему бы не попробовать сорвать джекпот? Так, американские палеоэнтомологи долгое время пытались выдать за древнейшие остатки крылатого насекомого челюсти некоего членистоногого, описанные из Райни под именем Rhyniognatha hirsti, – позже было установлено, что они принадлежат, скорее всего, губоногой многоножке. А совсем недавно, в 2012 г., очередного кандидата на роль древнейшего крылатого насекомого обнаружили в верхнем девоне Бельгии (возраст около 360 млн лет). Окаменелость получила название Strudiella devonica и с помпой обсуждалась на страницах журнала Nature. Никаких крыльев у струдиеллы не видно, поэтому авторы открытия уверяли, что она представляет собой нимфу, т. е. неполовозрелую бескрылую особь. Но уже спустя несколько месяцев струдиеллу разоблачили – у нее нашли с десяток «лишних» ног, откуда следует, что это вовсе не насекомое, а какой-то полуразложившийся рачок[23]. С «крылом» из раннего карбона Чехии, которое одно время претендовало на звание древнейшей находки крылатых насекомых, тоже случился конфуз – оно оказалось кусочком рыбьего плавника[24]. Увы, склонность принимать желаемое за действительное порой свойственна и ученым.

Есть все основания думать, что за «насекомным» пробелом стоят какие-то объективные факторы. Это не просто артефакт выборки, следствие недостаточной изученности соответствующих пород. Дело в том, что интервал длиной в 90 млн лет, характеризующийся вопиющим отсутствием ископаемых насекомых, весьма богат на остатки скорпионов, многоножек, панцирных пауков, сенокосцев. К этому промежутку времени относится более 50 находок наземных членистоногих[25]. В наши дни практически все они живут в тех же биотопах, что и насекомые, ползают и бегают по тем же листьям и стволам. Если бы крылатые насекомые в девоне и начале каменноугольного периода действительно водились хоть в сколько-нибудь заметном количестве, они бы попадались в тех же самых слоях, что и пауки с многоножками. Более того, у крылатых насекомых шанс сохраниться в ископаемом виде на порядок выше, чем у этих нелетающих созданий. Как уже говорилось, процесс фоссилизации (превращения в окаменелость) идет в водоемах. Существа, способные к полету, падают в воду гораздо чаще, чем бескрылые организмы. Поэтому в более поздних отложениях, начиная с пермского периода, на 1000 ископаемых насекомых приходится максимум один-два отпечатка прочих наземных членистоногих. С учетом этого соотношения «темная ночь», предшествовавшая «насекомному» взрыву, становится еще более непроницаемой и загадочной. Но неужели нельзя нащупать никакой дороги сквозь эту тьму?