Кавказская война. Семь историй - Амиран Урушанзе

В то время как формировалось централизованное Русское государство (вторая половина XV века), Грузия в окружении сильных и недружественных соседей (Иран, Турция) распалась на три отдельных царства — Имеретия, Картли и Кахетия. Восточная часть когда-то единого Грузинского царства — Кахетия — стала играть главную роль в возобновлении и развитии регулярных русско-грузинских дипломатических контактов. Во многом это объясняется тем, что она была географически наиболее близка к Руси. Путь из Кахетии через Дагестан в Астрахань стал в XVI веке дорогой, по которой грузинские дипломаты прибыли в Москву для заключения официального договора между двумя странами — Крестоцеловальной записи 1587 года.

В 1586–1587 годах царь всея Руси Федор Иванович и царь Кахетии Александр II обменялись посольствами. Итогом этих и предшествующих дипломатических контактов стало то, что 28 сентября 1587 года Александр II принес клятву верности русскому государю в соответствии с текстом Крестоцеловальной записи, составленной в Посольском приказе. Так нашла свое первое воплощение идея русского покровительства единоверной Грузии. Это знаковое событие по объективным обстоятельствам не имело масштабных последствий, но определило вектор развития отношений двух народов на столетия вперед.

Плодом долговременных связей двух стран стал Георгиевский трактат. Выдающийся царь Картли-Кахетии (Восточной Грузии) Ираклий II добровольно признал верховную власть российских самодержцев, гарантировавших целостность и неприкосновенность территории Грузии. В 1783 году Россия стала для Грузии стеной и оплотом против мусульманских держав (Турции и Ирана). Но в полной мере защитить Грузию не удалось. Противоречия с Англией и Францией в ближневосточной политике сковывали военную инициативу России, что привело к безнаказанному и разорительному для Грузии походу персидского шаха Ага Магомед-хана в 1795 году. Это была месть персов за союз грузин с русскими. Неспособность Георгиевского трактата стать надежной гарантией безопасности Грузии толкала ее правителей на более тесные связи с Россией. Итогом стало вхождение Грузии в состав Российской империи, оформленное Манифестом о присоединении Грузии 12 сентября 1801 года. В нем от имени российского императора Александра I было сказано: «Возбужденная надежда ваша на сей раз обманута не будет. Не для приращения сил, ни для корысти, ни для распространения пределов и так уже обширнейшей в свете империи приемлем Мы на себя бремя управления царства Грузинского. Единое достоинство, единая честь и человечество налагают на Нас священный долг, вняв молению страждущих, в отвращение их скорбей, учредить в Грузии правление, которое могло бы утвердить правосудие, личную и имущественную безопасность и дать каждому защиту закона».

Грузинское царство, выстоявшее и сохранившее независимость в борьбе с мусульманскими Турцией и Персией, было упразднено и превращено в губернию единоверной православной Россией.

ЗАКАТАЛЬСКОЕ УЩЕЛЬЕ

Грузию теперь следовало защищать, а это было непросто. Кроме таких противников, как Турция и Персия, страну постоянно тревожили набеги лезгин Джаро-Белоканского вольного общества. Изменившиеся политические реалии мало интересовали джигитов, привыкших искать удачу на просторах Алазанской долины.

Цицианов, занятый осадой Гянджи, рассылал наполненные страшными угрозами письма всем, кого подозревал в совершении набегов на Восточную Грузию. Вот что он писал одному из аварских аристократов: «Вам известно, постель ли я люблю или боевое поле, где кровь льется реками, а головы валятся как яблоки. Следовательно, не слабой мухе, каков аварский хан, против непобедимого русского оружия брать гордый голос и думать устрашить меня, поседевшего под ружьем». Но горцы не боялись бумажных страшилок и продолжали свой набеговый промысел.

Из лагеря под Гянджой Цицианов отдал приказ о походе на Джаро-Белоканы. Во главе шеститысячного отряда был поставлен ветеран екатерининских войн генерал Василий Гуляков, приводивший лезгин к покорности год назад и знакомый с театром военных действий. Цицианов отправил к Гулякову нескольких офицеров, в том числе Воронцова. Граф-поручик был встречен новым командиром радушно, по-отечески. Воронцову доверили одну из рот Кабардинского полка.

1 января 1804 года отряд Гулякова разгромил крупное войско горцев. Русский генерал преследовал отступавших лезгин, которые, казалось, потеряли всякую способность к организованному отпору. Увлекшись, Гуляков сам не заметил, как превратился из охотника в жертву. С храбрым и талантливым генералом случилось примерно то же, что произошло с непобедимым Надир-шахом. Возглавляемый им отряд вступил в Закатальское ущелье. С обеих сторон над русскими солдатами и офицерами нависали горы, покрытые густым лесом. В нем укрылись горцы, ожидавшие сигнала к началу атаки. Русские солдаты и офицеры двигались по ущелью растянутым боевым порядком. Впереди шли грузинские ополченцы, сражавшиеся под флагом новой родины, за ними — сам Гуляков с ротой егерей и одним орудием, далее — Кабардинский полк, а замыкал колонну 15-й егерский полк. Несмотря на одержанные победы, солдаты гуляковского отряда чувствовали себя в теснине Закатальского ущелья жутковато. Природа Кавказа радикально отличалась от привычных русскому широких просторов, открытых насколько хватит глаза.

Грянули выстрелы. Горцы — меткие стрелки. Одним из первых был убит Гуляков. Грузинский авангард оказался быстро смят бросившимися в рукопашную горцами. Отступавшие опрокидывали ряды спешащих на помощь егерей, а затем и солдат Кабардинского полка. На узкой горной тропе началась настоящая давка, некоторые упали в глубокий овраг. Среди них оказался и поручик Воронцов. От смерти при падении его спасло лишь то, что он приземлился на тела других солдат, упавших в яр несколькими мгновениями ранее. Ему и другим офицерам удалось выбраться из злополучной расселины и встать в строй. В страшной неразберихе командование принимает генерал Дмитрий Орбелиани, который, собрав отряд воедино, дает приказ отходить. «Бог знает, как мы оттуда вышли; никто из нас не думал пережить этот день», — напишет Воронцов Цицианову.

15 ноября 1845 года в Закатальской крепости открыли памятник генералу Василию Семеновичу Гулякову. Кавказский наместник Михаил Семенович Воронцов приехал из Тифлиса, чтобы почтить память погибшего сорок лет назад командира. В этот день Воронцов, обводя взором невысокий чугунный пилон, отлитый по проекту Александра Брюллова (старшего брата Карла Брюллова — автора знаменитой картины «Последний день Помпеи»), наверняка вспомнил бой в Закатальском ущелье, погибших товарищей и овраг, едва не ставший его могилой.

У ЦАРЯ СОЛОМОНА

Джавад-хан сдержал слово. Его нашли мертвым на стенах Гянджи, которая пала 3 января 1804 года. В Тифлисе победоносного Цицианова ожидали посланники имеретинского царя Соломона II.

Имеретинское царство объединяло земли Западной Грузии. Его появление относится к XV веку, когда единая Грузия (Сакартвело) распалась на несколько отдельных царств и княжеств. Если столицей Восточной Грузии (Картли-Кахетии) был Тбилиси, то царский престол правителей Имеретии находился в Кутаиси — городе на берегу реки Риони, в древности известной под названием Фазис. По этой реке в Колхидское царство за Золотым руном прибыли Ясон и другие аргонавты.