Блондинка в Монпелье - Наталия Левитина

И — опять же, по словам Володи, — я в мгновение ока раскидала всю толпу! «Я только немного помог».

Не может быть!

Я слабая, хрупкая женщина. Не надо приписывать мне подвиги Геракла.

— Ты дралась, как Джина Карано! — с восхищением рассказывал Володя.

Пришлось сходить в Интернет, посмотреть, кто она такая, чего натворила.

Ох ты боже мой! Оказалось, что Джина Карано — чемпионка галактики по борьбе муа-тай, зубодробительная машина в обличье потрясающей девушки — сексапильной и обворожительной. Её противницы летали по рингу теннисными мячиками, вытаращив глаза от ужаса и боли. А она из любой схватки выходила целой и невредимой, не пролив ни капли крови…

Сравнение, безусловно, польстило. Но я не понимала, каким образом мне удалось его заслужить. Конечно, я регулярно хожу на фитнес, тренируюсь. Но не достигла каких-то фантастических результатов. Даже муху убиваю с пятой попытки — и не всегда без ущерба для собственного здоровья.

— Нет, ты что-то путаешь, — ответила я Володе. — У меня не хватит сил, чтобы кому-то свернуть челюсть. Это была не я.

— Это была ты, но под воздействием текилы. Наверное, в дальнейшем тебе стоит воздержаться от употребления этого напитка.

— Больше никогда не буду её пить, — поклялась я, рассматривая счёт, присланный из ресторана. Ещё и мебели наломала на кругленькую сумму — словно заготавливала дрова на зиму…

Тот счёт мы, конечно, оспорили. Предложили хозяину ресторана засунуть его себе… в какую-нибудь аккуратненькую бухгалтерскую папку. Пусть сначала обеспечит нормальную охрану заведения, чтобы гостям не приходилось самим себя защищать…

Так что мы там пили с молодыми испанцами? Неужели текилу? Да, наверное, её… Поэтому память снова отказала.

Совершенно убитая данным предположением, я поднялась со скамейки и поплелась вдоль улицы, не замечая ничего вокруг и полностью погрузившись в невесёлые мысли. Было страшно думать о том, что же я натворила в четверг вечером. Ужасное состояние: ты хочешь вспомнить, ты концентрируешься, но вместо чёткой картинки перед тобой беспросветная мгла, сплошной мрак…

Вот, именно поэтому я и сбежала из полицейского участка — чтобы разобраться во всём прежде, чем меня закуют в наручники и начнут мучить бесконечными допросами. Полиция наверняка уже выяснила, кому принадлежит синий «Ситроен». Теперь мне несдобровать, за мной будут охотиться. Ладно, если бы я была абсолютно уверена в своей невиновности. Но ведь нет!

Самое главное — никто не станет заниматься поисками Натки. До моей дочери французам и дела нет! Они полагают, что если девушку видели в компании симпатичного парня, то здесь замешан купидон, и полиции вмешиваться не следует.

Удобная позиция!

Получается, кроме меня, ребёнка искать некому. Но с наручниками на руках это будет нелегко. Поэтому, едва услышав страшное известие, я решила сбежать. Мой знакомый — Жан-Поль — отправился за новой порцией информации, и как только он повернулся ко мне спиной — рванула прочь от полицейского участка. Сначала, конечно, пришлось сдерживаться, идти чинным шагом. Но едва пересекла площадь и свернула за угол — припустила изо всех сил!

Сейчас я даже не знаю, где нахожусь. С собой ничего нет, даже влажной салфетки, чтобы вытереть руки. Машина — брошена, сумка — заперта в кабинете. Ни телефона, ни кошелька, ни кредитки.

Но возвращаться в особняк мадам Виржини нельзя, там меня, наверное, будет поджидать полиция. Вот уж задала я им задачу. Явиться в полицейский участок с трупом в багажнике — более экстравагантного поступка нельзя придумать.

«Эти русские… Ну как их понять?» — покачает головой инспектор Фалардо.

— Елена, вы быстро бегаете! С трудом вас догнал! Садитесь скорее в машину!

От неожиданности я шарахнулась в сторону. Прямо около меня на проезжей части затормозила серая «Ауди», за рулём сидел Жан-Поль. Он потянулся к правой дверце и толкнул её.

— Давайте-давайте, — поторопил он.

Воровато оглянувшись, я юркнула в салон, и автомобиль тронулся.

— Елена, почему вы убежали?

— Мне стало так плохо… — пролепетала я. — Когда вы сказали, что… Я пришла в ужас. В общем, сама не понимаю, как я здесь очутилась!

Жан-Поль с сочувствием посмотрел на меня.

— Да, ужасное происшествие. Хорошо, что вы не подошли поближе. Картина не для слабонервных. До сих пор не могу поверить. Такое ощущение, будто смотрю детективный фильм.

Минуточку. Это он меня сейчас назвал «слабонервной»?

Но да, да, он прав — хорошо, что я не имела шанса заглянуть в багажник. Пусть Кристина останется в моей памяти весёлой и цветущей — такой, какой я видела её в последний раз на площади Жана Жореса.

— Мне только что позвонил один из друзей Этьена. Сказал, что в четверг столкнулся на улице с моим сыном. Тот был с девушкой, и весьма хорошенькой. Говорит, похожа на шведку — светлые волосы, явный акцент. Я уверен, это была ваша дочь!

Сердце взволнованно затрепетало в груди, так, словно я сунула за пазуху пойманного воробышка. Неужели я так быстро напала на след дочери? Значит, она действительно куда-то улизнула в компании этого самого Этьена.

Натка в первый же день занятий сообщила, что её принимают за шведку. А когда она признаётся, что вовсе не шведка, а русская, — все удивляются. Мол, акцент не тот.

— И как меня угораздило обзавестись шведским акцентом? — негодовала дочь.

— Не волнуйся, скоро ты от него избавишься…

Сейчас мне очень хотелось верить, что речь идёт о дочке.

— Но вдруг это действительно какая-нибудь шведка? Или полька, латышка? Мало ли в мире блондинок, говорящих по-французски с акцентом? Наверное, у вашего сына подружек хватает.

— Хватает. Но я не припомню в их числе ни одной девушки с подобными параметрами. Похоже, это действительно ваша дочь. Натка… Натка… Вот так вы её называете, да? Интересное сокращение, я не слышал раньше. А как ещё?

— Натусик, — ответила я и вдруг всхлипнула, совершенно неожиданно. Какой-то отвратительный бабий стон вырвался из груди помимо моей воли. Столько всего навалилось… А тут ещё француз, так старательно выговаривающий имя мой дочери.

Надо взять себя в руки. Я не размазня, я — кремень!

Когда ты управляешь собственным бизнесом, твоя нервная система постоянно находится на взводе, количество стрессовых ситуаций ежедневно зашкаливает. Поэтому, чтобы выжить, необходимо превратиться в йога, способного безмятежно сидеть на гвоздях. И мне это удалось, я этому научилась…

Но представьте, что случится с йогом, если кто-то возьмёт и пропустит через гвозди электрический ток!

— О, — сочувственно выдохнул Жан-Поль. — Успокойтесь! Возьмите салфетушки.