Игры двойников - Михаил Тропин

Я попытался приподнять Дигеана, чтобы затащить на сиденье, но край его скафандра вырвался у меня из рук. Прямо к моим ногам скользким потоком полилась бугристая красная масса соединенных тонкими пленками упругих шаров. Когда-то я видел такое в детстве – это были внутренности долонана, выпавшие через прожженное в коже отверстие. В безвоздушном пространстве разгерметизированного гаража, они мгновенно раздулись, и тонкая красноватая кожа на них начала лопаться, заливая зеленоватой жидкостью прозрачную пленку моего шлема. Неужели несчастный посланник разорвется на куски? Однако после нескольких взрывов все прекратилось. Я дотронулся до выкатившегося к моим ногам шарика – он был твердым. Внутренности на глазах окаменевали в космическом холоде. Но ведь это глубокая заморозка, естественный анабиоз! Может быть, еще не все потеряно? Я вызвал на связь больницу, меня переключили на Григорьева.

– Вези как есть в ремонтную зону! – прокричал по связи доктор. – Я уже там, сейчас пришлю перевозку! Не отогревать, внутренности не вправлять – неизвестно, какую заразу занесете! У вас же сплошные безусловные рефлексы!

Я нашел в грузовике чей-то комбинезон и собрал в него выкатившиеся внутренности – либо Григорьев продезинфицирует их и приживит на место, либо клонирует в пузыре с регенератором такие же. Вместе с Кевианом мы погрузили в перевозку замороженного Дигеана и комбинезон, а Сигемон, проснувшись, забрался сам, проклиная все на свете. В ремонтной зоне уже ждал Григорьев и пожилой начальник ремонтной бригады, вызванный из-за праздничного стола. За ними возвышались две трехметровые фигуры патрульных, а у их ног распласталось по пластику посадочного поля обгоревшее тело в «Легионере». Что делал этот диверсант около энергостанции?

– Он от гостиницы взлетел развернулся и прямо на патруль, – рассказывал по общей связи один из патрульных. – По нам ударил из базуки – хорошо не попал! А тут кто-то был и по этому стрелку – сразу в упор. Того, другого, только локатор засек, да и то у него защита была, определить ничего не можем.

Я подошел ближе и пригляделся к обугленному экзоскелету, к торчащим, как ребра огромного зверя, погнутым и обожженным штангам. На нижнем краю одной из штанг, державшей тяжелую базуку, виднелась какая-то надпись на каутильском неосанскрите. «Парватака-3. Выпуск 2472 год», – с трудом прочитал я. Названный в честь легендарного индийского князя, экзоскелет был сделан в этом году на Каутилье.

– А сам стрелок – тоже каутилец? – спросил я.

– Сразу не понять, обгорел очень, – ответил патрульный. – Посмотрим, что экспертиза скажет.

Минут десять меня еще допрашивали как свидетеля, а в следующие полчаса я лазил вместе с начальником ремонтной зоны и его роботом вокруг нее по ходовым мосткам, разглядывая обшивку и миражи анализатора. Единственным новым повреждением оказалось выжженное черное отверстие на двери входного шлюза. Кто-то пытался проникнуть внутрь станции, не зная паролей замка. Но зачем?

Окончательно запутавшись в предположениях, я отправился спать в гостиницу Космофлота. На большее я был уже не способен.

Меня разбудил сигнал микрокомпа. Это вызывал меня по грависвязи «Энергосектор».

– Командир Хальс, почему в восемь пятнадцать вас нет на месте? – отчитывал меня Балиани. – Снова произошло несанкционированное проникновение в энергостанцию! Вас ждет следователь военной прокуратуры!

Перекличка была назначена на девять, следователю я все сказал накануне, но сейчас спорить не стал, а влез в экзоскелет и через пять минут снова был возле энергостанции. Два новых патрульных в синих «Центурионах» со значками военной прокуратуры на рукавах охраняли нашу станцию. В нижней части двери они зачем-то установили дополнительный замок, но для моего чипа и его программ он был так же прост, как старый – через двадцать секунд работы я уже мог бы его открыть, но решил проявить уважение к военной прокуратуре.

– Здравия желаю, командир Хальс! – сообщила мне грависвязь женским голосом. – Отряд номер пять базового корабля «Дмитрий Донской» прибыл в ваше распоряжение! Командир – лейтенант Стрельцова! Рядовой Симаков, рядовой Брачич, ящики сюда несите! Рядовой Берри, отставить разговоры!

Так это Славка и ее десантный отряд летят с нами по приказу генерал-лейтенанта? Вот, значит, почему «до завтра»!

– Как твои долонаны, Гудок? Раненый жив? А вместо него кто полетит? – снова засыпала меня вопросами Славка. Значит, она будет рядом со мной на Вите! Но если я командир энергостанции, а не ошалевший от нежданного счастья Гудок, я должен не глупо улыбаться, а спокойно делать свое дело.

– Командир Антон! Чикальтинан багра Кевиан от Трех Заливов имеет честь приветствовать тебя! Прошу принять мои документы! – услышал я по связи. Действительно, Кевиан в новом хамелеоновом скафандре, изображающем черное космическое небо, с важностью представлял на взлетной площадке высшее сословие Регдонда. Низшее, длинношерстное сословие было представлено деликатно помалкивающим Сигемоном. Судя по бодро выпрямленным рожкам и крепко сжатому рту за пленкой на макушке скафандра, всеобщий помощник уже достаточно протрезвел. Я принял документы под идентификатор, а на площадке появился следователь военной прокуратуры. Интересно, на каких частотах я должен с ним разговаривать? Мой чип отозвался сразу – дал несколько сигналов, похожих на помехи, а потом я услышал незнакомый голос.

– Сергей Калюшенко, военная прокуратура базы Вита-Дубль! – кричал по грависвязи следователь. – Земля, говорите громче!

Но почему я его слышу, если он говорит не со мной? Этого не должно быть, я только дал мысленный сигнал чипу для поиска связи и я не хакер, чтобы без всяких усилий присоединяться к грависвязи военной прокуратуры! Кто-то деликатно подтолкнул меня под локоть. Я повернул голову – протрезвевший Сигемон подталкивал меня сразу двумя ластами, многозначительно скручивая и выпрямляя рожки, будто подмигивая. Так это что – он? Долонаны с их чувствительностью к электромагнитному полю и гравитации были известны как лучшие специалисты по связи и, разумеется, хакеры. Галактический Арбитраж нередко объявлял регдондских хакеров в розыск и так же часто брал их на работу. Однако даже с помощью Сигемона я слышал только то, что говорил Калюшенко, а его собеседники были слишком хорошо защищены.

– Вы уверены, что не каутилец? А его экзоскелет? И все-таки я прав!

Калюшенко ненадолго замолчал, воспринимая информацию, а потом снова взорвался.

– Когда? Прямо в Солнечной Системе? Поддельные опознавательные маяки, нападение на конвой, и все это в засвете? Похоже, вы не так уж неправы!

Все было ясно – рейдеры были все те же, и наши проблемы уже стали проблемами военной прокуратуры Дубля. Остального разговора я уже не слышал, потому что в ремонтной зоне приземлился унимобиль с эмблемой «Энергосектора» на боку, и знакомые голоса в общем эфире заглушили следователя.

– Повторяю, Гонта, в данном полете ваши люди мне не нужны! – решительно говорил директор Балиани.

– Что такое, господин директор? – возражал не менее уверенно знакомый голос Фреда Гонты. – Сами согласились на военный отряд в помощь охране, а теперь уже заявляете, что охрана не нужна! А у хиляков на Вите – двадцать человек во главе с подполковником! Я возьму с собой только Кантора, Ольсена и папашу Хальса, что вы упираетесь!