5 историй из жизни Маргариты Морозовой - Дарья Дмитриева

третьем этаже репетиционных залов и шла за кулисы смотреть спектакль. При желании она могла бы смотреть спектакли и из зрительного зала, у неё там была знакомая билетёрша, которая всегда легко сажала Риту на свободные места. Но Рита быстро поняла, что за кулисами смотреть спектакли интереснее! Видеть вблизи всех артистов, их костюмы, декорации. Слышать, о чём они переговариваются перед выходом на сцену и о чём – после. Не понимать, за что педагоги ругают студентов Вагановского училища после выходов, вслушиваться в этот волшебный язык хореографии – смесь русского с французским – и пытаться запомнить сложные термины. Сопричастность миру театра, который Рита так любила, о котором так мечтала с самого детства, завораживала.

Три раза в неделю она вставала утром, ехала на двух трамваях с одной пересадкой из переулка Каховского на Театральную площадь. Приезжала самой первой, чтобы открыть репетиционные залы и гардероб для артистов. Затем сидела на третьем этаже балетного отдела в коридоре за своим собственным столом и читала газету или книгу. Иногда ходила в буфет со знакомой. Иногда болтала с артистами, слушая жалобы на преподавателей, или с преподавателями, слушая жалобы на артистов. А вечером слушала оперу или смотрела балет. Она и раньше многие спектакли знала наизусть, но к пятому году работы выучила все остальные. Казалось, партию Китри она сможет станцевать с закрытыми глазами. Правда, ни разу не пробовала. А вот арии пела с удовольствием. Особенно часто – Ленского и Гремина, когда укладывала Дашуньку спать, читая ей наизусть «Евгения Онегина».

Работа в театре была прекрасна ещё и тем, что целое лето, все три месяца Рита могла проводить на даче: июнь и июль в Васкелово, а август – в Крестовой. Это было важно, потому что летом она отдавалась второй и третьей радостям в жизни: внукам и саду с огородом. Да и жизнь в Крестовой, в общем-то, в чём-то была даже приятна. Если б только не эти дурацкие кролики! Дети, конечно, к ним очень привязаны. Имена напридумывали каждому. То у них Малыш, то Дюймовочка, то Машка. Играют с ними, кормят, таскают по всему

участку, тискают. А к кроликам-то привязываться нельзя! Это ведь не коты и не собаки. Их же не для того заводят.

Рита закончила обустраивать гнездышко для молодой семьи и принялась готовить завтрак. В доме стояла настоящая русская печь, но для готовки этим раритетом, конечно же, почти не пользовались. Буквально несколько раз, в самые холодные ночи печь топили, и как-то даже дети на ней спали – прямо как в стародавние времена. Но в остальном печь служила аутентичным предметом интерьера и своеобразной перегородкой – отделяла кухню от большой комнаты.

Даша

– Дашунька, кушать иди! – крикнула Рита. Внучка тут же прибежала и уселась за стол в ожидании своей порции.

– Бабуля, а когда дедушка приедет? – спросила она, дуя со всех сил на ложку с горкой каши.

– Завтра.

– А мы ему расскажем, как мы кроликов спасали, да?

– Расскажем, конечно! Уж я ему всё скажу.

– А ты расскажешь, как я догадалась, что под клеткой в куче сена ещё малыши?

– Обязательно. Ешь давай.

– А как мы их назовём?

– Не знаю, это ты у нас выдумщица, вот и придумывай.

– Надо сначала подождать, чтобы подросли, когда будет видна мордочка и выражение лица, тогда придумаю – решила Даша и наконец отправила в рот ложку, на которой уже осталась только половина от горки каши – вторая половина была разбрызгана вокруг почти ураганным ветром.

– Выражение лица! – усмехнулась Рита. – Придумываешь, Дашка.

– А вот и нет! У них у всех разные выражения! А можно я после завтрака пойду с Малышом погуляю? А то давно его не выгуливала!

– Да твой Малыш уже размером с небольшую лошадку.

Даша хихикнула. Малышом она назвала кролика, пока тот был ещё крольчонком. А вырос он действительно в крупного ушастого, и кличка «Малыш» звучала уже саркастически.

– А ещё твой Малыш хулиганит слишком много. То брыкается, то сбегает из клетки!

И это тоже была правда. Характер у Малыша был бойкий, беспокойный, совсем не малышковый. Не раз бабушка поднимала Дашу утром криками «Малыш убежал», Даша вскакивала и бежала его искать. Один раз даже упрыгал за пределы участка, но от Даши не скроешься, она всё равно его нашла и вернула домой! Даша суперспасатель.

– Ну и что, он всё равно мой любимчик!

– Господи, да как кролик может быть любимчиком? Они ж все одинаковые, все двадцать штук.

– Неправда! Вот сама же говоришь, что у Малыша свой характер! Вот за это и люблю.

– За хулиганства? – улыбнулась Рита.

– Нет. За то, что он особенный!

– Ладно-ладно, особенный. Кашу ешь, остынет.

Даша принялась с аппетитом очищать тарелку.

– Пойдешь мне в огороде помогать? – подмигнула Рита, когда Даша доела.

– Конечно! – с энтузиазмом отозвалась та.

Помогать бабушке в огороде – это одно из любимых её занятий! Она же суперпомощник! Бабушке без неё никак не справиться, понятное дело.

– Ну, пойдем, помощник! – бабушка домыла тарелку, поставила на полку и направилась к сеням.

Они вышли с Дашей в сад. В ноздри ударил терпкий запах русской деревни: смесь каких-то трав, сена, скота, цветений и сырой земли. Даша очень любила этот запах – совершенно особенный запах Крестовой. Она была уверена, что если бы её привезли сюда даже с закрытыми глазами, она непременно бы узнала деревню по этому запаху. Каждый год в первый день в Крестовой она гуляла по дороге между лугами и глубоко дышала, наслаждаясь каждым вздохом. Много лет спустя Даша во время автомобильных путешествий по родным просторам с удивлением и восторгом обнаружит тот же самый запах и в других русских деревнях. Каждый раз она будет на несколько секунд закрывать глаза, и переноситься обратно в лето 1992-го.

Даша наморщила лоб, жмурясь от яркого света. Солнце, хоть и августовское, всё ещё хорошо пригревало тут, на юге. У них-то в Васкелово, расположенного к северу от северного Ленинграда, августовское солнце было уже не таким ласковым. И в огороде там всё хуже росло. Здесь и парников никаких не надо, знай пропалывай да жди урожая.

Слаженная команда пошла за дом, где были длинные-предлинные грядки с картошкой.

– Ну, давай, Дашка. Начинай! – дала команду бабушка, наклоняясь к земле с тяпкой и выискивая сорняки.

Дашу не надо было долго уговаривать. Она быстро нашла специально заготовленный для таких случаев пенёк, встала на него, приняла торжественную позу и громко и