Темная звезда - Вера Камша

— Бедный дурак. Он наконец встретил своего дракона, но тот оказался ему не по силам, — прошептал Диман. Роман потрясенно молчал. К действительности его вернул голос адмирала:

— Надо посмотреть, есть ли тут след, и как-то похоронить… останки. Я думаю, все надо сжечь…

— Но по Закону…

— Закон разрешает — сразу же сжигать тела погибших от эпидемий. Это тоже эпидемия — эпидемия жестокости и безумия. Если даже муравьи не могут к этому прикоснуться… Дим, распорядись насчет костра, и, пошли нам Великие Братья забвенье того, что мы увидели. Роман, прошу вас со мной.

Либр был прирожденным следопытом. Не были новичками и сам Рене, и молчаливый крепыш по имени Гард-Роан, носивший кинжал Первого Ловчего Идаконы. И все равно единственные найденные следы принадлежали несчастному оленю и лошади погибшего Инрио. Отыскался и меч, отброшенный чудовищной силой в самую гущу кустарника. Но меч этот так и не покидал ножен. Ни следов монстра, ни головы несчастного искателя приключений нигде не было. К полудню поиски прекратили.

— Я думаю, что бы это ни было, оно ушло отсюда, ведь лес вокруг кишит живностью…

— Но живность эта не пересекает какую-то известную ей черту. Да и птиц почти не видно.

— Зато мы все черты пересекли и ничего не нашли. Неужели оно все время тут сидело после того, как убило оленя, и ушло только сейчас?

— Непохоже. Панка погибла совсем в другом месте.

Думаю, если как следует пошарить по пуще, мы найдем еще кого-нибудь.

— Легко сказать хорошо пошарить…

И тут Роман решился. Он отозвал Рене в сторону и в ответ на вопросительный взгляд признался, что знает, как вызвать Хозяина пущи.

Лесные духи вообще-то давно считались несуществующими. Так же как эльфы, гномы и прочая нелюдь, но, если с ними заговаривали на языке Перворожденных, Хозяева откликались. Признаваться герцогу в умении колдовать было верхом неосторожности, и тем не менее Роман решился. Бард чувствовал, что он и Рене уже связаны веревочкой, которую распутает только смерть или победа. Его самого удивляло доверие, испытываемое им к человеку, встреченному меньше суток назад. Адмирал же при известии о том, что лесные духи все же существуют и скоро, если получится, он увидит одного из них, и бровью не повел. Только велел Диману увести отряд к месту ночевки и не искать их без крайней на то необходимости. Ветеран выслушал приказ с неодобрением, но смолчал.

Какое-то время Роман колебался, потом велел Лупе уйти со всеми. Герцог и бард съехали с тропы, пробрались через заросли буйно цветущего барбариса и остановились на небольшой круглой полянке, заросшей отцветающей земляникой. Что-то подсказывало Роману, что страшный гость пущи уже далеко и не смотрит в их сторону. И вправду, будь он поблизости, птицы бы смолкли.

Роман сосредоточился и произнес древние, как сами леса, слова. Зная норов Хозяев, он был готов взывать не раз и не два, постепенно усиливая силу заклятья, но ответ пришел мгновенно. Прошелестел легкий ветерок, и на поляну вышел невысокий, кряжистый юноша в серо-коричневой тунике. Кроме непривычной одежды, от людей его отличали лишь темно-зеленые блестящие волосы и избыток пальцев на руках.

— Я Хозяин пущи, имя мое Кэриун а Роэбл а Дасто. Ты звал меня, и по слову Перворожденных я пришел.

— Я хочу спросить тебя, Кэриун а Роэбл, что за чудовище пряталось в твоем лесу?

Юноша совсем по-детски мигнул серо-зелеными глазищами и прошептал:

— Я не знаю…

Если б его целью было удивить Вопрошающего, он ее достиг. Известно, что Лесной Хозяин видит глазами всех живых существ, обитающих в его лесу, и слышит всеми ушами. Да, когда его вызывают, он обретает почти человеческое тело и вынужден отвечать на заданные вопросы (не более семи), и хотя делает это не больно охотно, солгать не может. Но НЕ ЗНАТЬ, что произошло у него под носом, Хозяин НЕ МОЖЕТ еще в большей степени.

Роман был далек от того, чтобы предположить, что среди духов завелись лжецы, и он растерялся, как растерялся бы человек, столкнувшись с горячим снегом или водоплавающей бабочкой. Выручил адмирал. Рене не знал как того, что Хозяин может чего-то не знать, так и того, что Вызванный отвечает только Вопрошающему, и вмешался в разговор. Бард опешил еще раз: лесовик с готовностью заговорил с человеком и рассказал, что хозяином Ласковой пущи он стал лишь на рассвете этого дня, наследовав прапрапрадеду.

Поскольку Хозяином пущи может стать только Брат дуба, а дубы в этих краях — большая редкость, ему, Кэриуну, несмотря на юный возраст, пришлось взвалить на себя бремя ответственности за Ласковую пущу, а это очень тяжело и страшно. Нет, что случилось с прежним Хозяином, он не знает. Просто вдруг перестал его чуять и осознал, что того больше нет. А до этого на рощу нахлынул страх и безумие. Кэриун а Роэбл а Дасто никогда не чувствовал себя хуже, ему казалось, что его поглощает, растворяет в себе какая-то чуждая сила.

Это было как поздней осенью, когда лес теряет листву, но намного страшнее, быстрее и безжалостнее. Краешком меркнущего сознания Кэриун услышал призыв старого Хозяина ко всем подвластным ему Хранителям[50]и содрогнулся от силы нанесенного ими удара… После этого он ничего не помнит.

Странное оцепенение схлынуло совсем недавно. Он стал звать Хозяина и Хранителей, но никто не откликнулся. Они все мертвы. Он это знает так же точно, как и то, что Осенний Кошмар на рассвете покинул Ласковую пущу. Что это такое, ему, Кериуну, не понять, а спросить некого. Хуже всего, что он уверен — жуткий пришелец ушел не потому, что был побежден Хранителями и Хозяином, а потому, что сделал свое дело.

Кэриун оказался единственным выжившим из родни прежнего Хозяина. Вероятно, потому, что его не призвали на помощь. То ли забыли, то ли пожалели, то ли решили, что от него не будет по молодости никакого проку. Теперь же он в ответе не только за деревья и зверье, как прапрапрадед, но и за озеро, камни, птиц и насекомых, которыми раньше занимались Хранители и с которыми он не представляет, как управляться.

Новоиспеченный Хозяин выглядел растерянным и подавленным. Казалось, он вот-вот расплачется, хотя плакать лесным духам вроде и не положено. Роман слушал эту невероятную историю с возрастающим волнением. Какой же силой должен обладать этот Осенний Кошмар (менестрель поймал себя на том, что это имя как нельзя лучше подходит тому, с чем они столкнулись), чтобы сгубить охранные силы заповедной пущи. Горе молодого Хозяина было ему понятно: блюстители земель приходились ближайшими родичами Перворожденным, а эльфам знакомы и страх, и боль, и горечь. Лесные Хозяева к тому же совершенно не переносили одиночества, жили семьями в окружении подчиненных им Хранителей. Лишившись близких, молоденький дух повел себя как любое мыслящее и чувствующее создание, — он растерялся и отчаянно нуждался в поддержке и сочувствии. Первыми, кто с ним заговорил, оказались люди. Ничего удивительного, что лесной парнишка вцепился в них мертвой хваткой.