Проклятая амфора - Мария Владимировна Цура

женщины, дочери скандального постояльца? Как ее там зовут?

– Ирина или Ирида, – пожала плечами Глафира. – Я не расслышала, она слишком тихо говорит. Забитое, напуганное существо – вот, что я заметила.

Уголки губ Ксантии слегка дрогнули, что не укрылось от внимательного взгляда ее подруги.

– Что такое? По твоему самодовольному виду я поняла, что у тебя сложилось иное мнение.

– Не такая уж она покорная и потухшая, как желает продемонстрировать. В ней горит огонь злобы, вот-вот выплеснется. Я пока не знаю, какая тут связь с убийствами, и есть ли она вообще, но не хочу, чтобы эта женщина слышала наши разговоры.

– Смотри, кто там идет? – Глафира сложила ладони домиком, чтобы лучи солнца не слепили ее. – Кажется, Мегакл. Мы тут!

Она помахала рукой и получила в ответ такой же приветственный жест. Молодой архитектор приблизился к ним и сел рядом.

– Думаю, вы уже в курсе обстоятельств смерти торговца лесом, – сказал он. – Я встретил стражника, осматривавшего труп. Он говорит, что начальник полиции склонен приписать все проклятию, чтоб не затевать расследования. По крайней мере, пока яд не найдут.

Ксантия кивнула и рассказала о признании Главка. Мегакл присвистнул.

– Еще немного, и я сам поверю в мстительность Аполлона.

– Все это: амфора, старуха, ритуал с молитвой у храма – не более, чем дымовая завеса, – заявила Ксантия. – Я прошу, чтобы ты написал письмо сыну верховного жреца. Соври, что тебя привлекают к постройке нового святилища где-нибудь в Нижнем Египте, задай несколько профессиональных вопросов и аккуратно выясни, кто забирает записки и пожертвования, которые люди оставляют за воротами. А потом мы с Глафирой навестим Тирию, а ты подождешь ответа.

– Я пойду с вами, – твердо объявил архитектор. – А мой вольноотпущенник36 принесет письмо позднее, ему можно доверять.

– Ладно, – согласилась брюнетка. – Бери папирус и записывай.

Глава 18. Секрет Тирии

Старуха, оглядываясь, шла по узкой улочке, словно опасаясь, что ее выследят враги. Ее губы беспрестанно шевелились, и если бы кто-то вздумал приблизиться, то услышал бы тихое бормотание: «Имя тебе Танат, сын Нюкты, воплощение смерти. Зачем ты послал меня на площадь? А? Скажи громче, твой голос заглушает карканье ворона. Что? Ты говоришь, глашатай должен был провозгласить что-то важное? Но он только напомнил о наказании для тех, кто нарушит царскую монополию на масло! А? Не та площадь? Но тут лишь одна площадь, не считая судебной, где заседает дикастерия. Я устала и иду домой!».

Ее диалог с самой собой прервал молодой человек со светлыми волосами, неожиданно выросший посреди дороги. Старуха тряхнула головой, как собака, вынырнувшая из воды.

– Тебя послал Танат? – подозрительно прищурилась она.

– Нет, – Мегакл обезоруживающе улыбнулся. – Мне сказали, что ты умеешь готовить приворотные зелья.

– Сейчас мне некогда! – рявкнула Тирия и попыталась его обойти, но мужчина схватил ее за руку.

– Я щедро заплачу! Понимаешь, есть девушка, она так прекрасна…

– Да-да, – отмахнулась старуха. – Нежна, скромна, ее глаза подобны звездам, а голос сладок, как пение русалок.

– А вот и нет!

Тирия остановилась и с любопытством посмотрела на него.

– Что тогда? Она уродлива и богата?

– И снова нет!

– Она человек? – заинтересовалась старуха.

– Она воин.

– Постой-ка, ты же не о девушке из озера говоришь? В храме Гора только и болтают о ее чудесном возвращении из мира мертвых.

– Да, я говорю о ней.

– Тогда послушай меня, красавчик: оставь глупую затею.

– Почему?

– Много ты знаешь людей, вернувшихся оттуда? Вот-вот. За ней стоят такие силы, что нам и не снилось. Вытащить человека из подземного царства почти невозможно. Для этого нужно три вещи: неограниченное время, мудрость и любовь. Первым обладают только бессмертные, а учитывая последнее… ты понимаешь, что у тебя есть опасный соперник?

Мегакл кивнул. Ксантия возложила на него задачу отвлекать старуху, пока они с Глафирой обшаривают ее каморку. Он завел разговор о приворотном зелье с единственной целью – задержать Тирию, но теперь на него нашло какое-то невероятное упрямство, и потребовал снадобье всерьез.

Тем временем, подруги проскользнули в одну из квартир убогого глинобитного дома. Глафира вошла первой и наткнулась на гадюку, изготовившуюся к прыжку. Из ее груди вырвался вопль ужаса, но его подавила ладонь Ксантии, зажавшая ей рот.

– Тихо. Не двигайся, я ее сейчас уберу.

Змея с шипением откинулась назад, дернулась и наткнулась на преграду – Ксантия резко накрыла ее пустым пифосом. Ученица лекаря перевела дух и осмотрелась.

– Странный запах… А вот и наша амфора! Заберем ее?

– Нет, ищи яд.

– Легко сказать, – присвистнула Глафира. – Тут столько склянок, корзин, горшков и флакончиков, что нам за тысячу лет не управиться.

– У нас нет тысячи лет, максимум – минут десять.

– Ладно, тогда я начну с того края, а ты с этого. Нас интересуют персиковые и вишневые косточки, а также вино – если оно отравлено, то будет пахнуть миндалем.

Ученица лекаря, осторожно ступая по грязному земляному полу, приблизилась к полкам с закупоренными сосудами.

– Быстрее, – скомандовала Ксантия. – Они уже идут сюда.

– О!

– Что там? Яд?

– Нет, разгадка странного поведения Тирии и ее способности терпеть боль от зеленого огня. У нее тут спен в виде порошка, она его воскуряет и нюхает. В таком состоянии человек может слышать голоса, видеть духов, считать себя богом и тому подобное. В конце концов, к зелью привыкают, повышают дозу и умирают.

– Понятно, значит, она не та, кого мы ищем.

– А кого мы ищем?

– Потом объясню, выходи, но не на улицу, а в коридор и по ступеням вверх.

Глафира не стала спорить: подхватила полы хитона и проворно выскользнула из жуткой конуры, пропитанной запахами мочи, сырости, отходов и дурмана. Ксантия освободила гадюку и присоединилась к подруге. Они замерли, прижавшись к стене.

– Я продам тебе приворотное зелье, раз ты не внял моему предупреждению, – сдалась старуха.

– Вот серебряная тетрадрахма за труды, – отозвался Мегакл, протягивая ей монету.

– Ты покупаешь собственную смерть, юноша. Эта женщина не для тебя.

Тирия на миг скрылась в недрах своей каморки, а потом высунулась оттуда и вручила флакон из синего стекла. Архитектор поблагодарил ее и ушел. Ксантия и Глафира догнали его на соседней улице.

– Приворотное зелье? – хихикнула ученица лекаря.

– Первое, что пришло мне в голову для поддержания разговора, – смутился Мегакл.

– Ты не похож на человека, который в нем нуждается, – обронила брюнетка с невозмутимым видом.

– Правда?

– Лучше выброси, – посоветовала Глафира. – По опыту знаю, что любовь эта бурда не пробудит, зато твоя избранница может покрыться сыпью или испортить себе желудок.

– Так и сделаю, – пообещал архитектор и повертел в пальцах стеклянный флакончик.

Глава 19. Ответ