Форпост - Григорий Солонец

Вскоре в дверь постучали, и на пороге кабинета появился высокий, худощавый мужчина лет тридцати.

— Проходите, Анатолий Иванович, и давайте сразу к делу. Что у нас там с клубной машиной? — спросил начпо.

— Стуканул движок, товарищ подполковник. Я в техническую службу уже сделал заявку, но, боюсь, до нас очередь дойдет не скоро.

— Я позвоню, потороплю их. Что наш рафик Сулейман сообщает? Может, есть смысл агитотряду вновь поработать в кишлаках его уезда? Взять с собой побольше муки, риса, сахара, чтобы получилось солидно и красиво. Надо показать афганцам, что «шурави» не мелочатся, когда речь идет о помощи друзьям. Тем самым мы поддержим Сулеймана как представителя центральной власти, председателя местного комитета НДПА (Народно-демократической партии Афганистана. — Авт.). Нам крайне важно, чтобы за ним, а не за муллой, пошли люди. Ну и квалифицированное медицинское обслуживание населения провести само собой… Кстати, знакомьтесь: Ирина Сергеевна — новый медицинский и политический(!), — начпо сделал акцент на этом слове, устремив вверх указательный палец, — работник. Прошу любить и жаловать.

Ира, слегка смутившись, поднялась с места. Она ощутила на себе строгий мужской взгляд майора Михайленко.

Из кабинета они вышли вместе.

— Вам придется еще и частично за врача поработать. Нина Викторовна, наш штатный терапевт, на днях уезжает в отпуск, — «обрадовал» командир.

Узнав, что у его новой подчиненной за спиной никакой практики, только диплом медучилища, не на шутку расстроился. Отпустив крепкое словцо по поводу вечного бардака в военкоматах, уже более миролюбиво молвил:

— Ладно, что теперь возмущаться: будете в боевой обстановке опыта набираться. Потом в Союзе он окажется бесценным.

К предстоящему выезду в кишлаки Баграмской зоны медсестра Кузнецова готовилась так, будто завтра у нее выпускной госэкзамен принимает сам министр здравоохранения. По совету командира она до краев набила медицинскую сумку различными лекарственными препаратами, сверху положила тонометр, перевязочные средства. Каких таблеток не было, дополучила в медпункте. Выданная песочного цвета форма «афганка» пришлась точно по ее стройной фигурке. Нарукавная белая повязка с красным крестом сразу все объясняла. Оружие ей, гражданскому специалисту, не полагалось. Но в колонне, кроме санитарного «УАЗа», двух грузовых «Уралов» с продовольствием, постоянную прописку имел БТР охраны с небольшим десантом, порой усиливаемый еще и БРДМ. Правда, сейчас поездка предстояла недальняя, к тому же в район, контролируемый нашими и правительственными войсками, поэтому майор Михайленко решил обойтись одним бронетранспортером. К тому же язык не поворачивался постоянно просить усиление, когда в боевых частях на счету каждая машина.

За год службы офицер понял, что в Афганистане нет абсолютно безопасных мест. Пару недель назад агитотряд основательно пощипали в каких-то двух десятках километров от Кабула. Хорошо еще, что обошлось одним раненым. Да, они тогда, что называется, случайно нарвались на остатки рассеянной банды, средь бела дня перемещавшейся от столицы на север. В штабе дивизии после доклада Михайленко за головы в недоумении схватились: откуда взялись там «духи», когда накануне после рейда десантников все было основательно «зачищено». Пришлось даже начальнику походного клуба и водителям взять в руки автоматы, чтобы отбиваться. Вот тогда здорово выручил бронетранспортер: без него совсем было бы худо. Прицельным огнем из крупнокалиберного пулемета «броник» уложил обрадовавшихся было моджахедов на землю и не дал им приблизиться на расстояние броска гранаты. Но стоило ему замолчать, как «духи» чуть ли не в атаку пошли. Михайленко отчетливо видел эти перебегавшие, чуть сгорбленные фигурки с чалмами на головах, слышал их злобные крики. От одной мысли, что их немногочисленное и отнюдь не боевое, а агитационно-пропагандистское подразделение разобьют в пух и прах, становилось не по себе. Слава богу, пулеметчику бронетранспортера удалось перезарядить ленту, и спасительный КПВТ вновь как ни в чем не бывало заработал. «Духи» вынуждены были отступить и раствориться в близлежащей «зеленке».

Какой сюрприз ждет агитотряд в этот раз, наверное, и Аллаху неведомо. Сулеймана по телефону предупредили, чтобы к полудню собрал местных жителей на площади самого большого кишлака Алихель. Для чего, разумеется, тоже сказали: теперь дехкане точно придут с детьми, целыми семьями, чтобы побольше получить дармовых продуктов на руки. А именно массовость, как говорит начальник политотдела, наш главный козырь против душманов. В борьбе за умы и сознание людей в ход идут не патроны и гранаты, а совершенно другое оружие: пшеничная мука высшего и первого сорта, рис, соль, сахар — продукты первой необходимости, в которых очень нуждаются многие крестьяне. Ведь испеченная из советской муки лепешка афганцам во стократ дороже и памятнее любой наглядной агитации. Проверено на практике: естественным, востребованным дополнением к продуктовому набору стала культурно-просветительная программа в виде показа с помощью передвижной киноустановки документального или художественного фильма на дари, а также бесплатное медицинское обследование и лечение всех нуждающихся. По этому, уже отшлифованному до мелочей сценарию и работал дивизионный агитационно-пропагандистский отряд.

Ире казалось, что она очутилась на другой планете: ей все было в новинку. Таинственно-загадочной воспринималась сама поездка в неизвестный кишлак, где от нее, девчонки, выпускницы медучилища, ждут помощи совершенно чужие люди, другой веры и национальности. Сумеет ли она хоть немного облегчить их страдания и физическую боль, оправдать надежды? Хорошо, если полученных знаний хватит, а если нет, то к кому за помощью обращаться? Она ведь в одном лице профессор, врач и медсестра. Да, вгонит ее тогда в краску по самые уши командир: это он умеет. Сомнения одолевали Ирину всю дорогу, пока их санитарная машина, иронично именуемая здесь «таблеткой», тряслась в составе небольшой агитационной колонны по пыльным ухабам предгорья. На коленях Иры, как главный боезапас, лежала медицинская сумка.

— Вы в самом деле из Ленинграда? — чтобы нарушить затянувшееся молчание, поинтересовался водитель Юрий Ромашкин.

Этот белоголовый парнишка, за редкий цвет волос и подходящую фамилию получивший в отряде сразу два прозвища — «Блондин» и «Ромашка», понравился Ире с первого взгляда. Немногословный, задумчивый, несуетливый, каким-то основательным, надежным показался он ей. Явно не балаболка-пустомеля, легко дающий и также быстро забывающий обещания, не любитель отпускать сальные шуточки в адрес женщин (ни разу из его уст не слышала даже невинного ругательства). Наоборот, при случае солдат ненавязчиво проявлял уважительное отношение к слабому полу. Всегда первым поздоровается, пропустит вперед, да ту же переднюю дверь «санитарки» не показушно-галантно, а естественно, с доброй улыбкой откроет: садись, мол, сестричка, прокачу. И прокатил бы с огромным удовольствием и, конечно, с ветерком, только не по разбитой афганской дороге, а по ее любимому Невскому проспекту. Вот и «таблетку» снаружи и внутри вымыл и отполировал так, будто не на особое задание в кишлак, а на автовыставку собрался. Ира оценила солдатское старание, но виду не подала.