Четверги в парке - Хилари Бойд

Джини нахмурилась.

– Конечно, нет. Ко мне это не относится, это же мой день рождения. Если мне не повезет, я выберу другое место, а вот всем остальным придется смириться с судьбой. Я выше этих скучных, буржуазных условностей.

– Хорошо. Хотя наверняка будет горячо, – ухмыльнулся Джордж.

– Надеюсь на это.

Он достал салатницу, и они десять минут вырезали имена гостей, которых надо было рассадить за четыре столика.

– Кто тебе попался? – Джини прикрыла рукой две бумажки, которые она вытащила.

– Твоя не слишком интересная тетя и жених Йолы. Несправедливо, он даже по-английски не говорит. А у тебя кто?

– Билл и Джон Карвер… правда, повезло? – улыбнулась Джини.

– Ты жульничаешь.

Джордж вырвал бумажки из рук жены и стал искать на них какие-нибудь опознавательные знаки.

Они снова рассмеялись.

– Тетушка М. – стоящее приобретение, она из того поколения, которое никогда не оставалось в долгу.

– Хотя это не всегда нравится собеседнику, – пожал плечами Джордж, улыбаясь. – Слушай, это же твоя вечеринка, все будет замечательно; давай закончим с остальными.

– Хорошо, но сначала чай. – Джини встала, чтобы наполнить чайник. – Жаль, что тетушка Норма не может приехать, мне будет ее не хватать. Поверить не могу, что она отправилась в поход в своем-то возрасте.

Она вдруг поняла, что произнесла эту ненавистную фразу, и хорошенько отругала себя.

Пока Джини ходила по кухне, доставала стаканы из шкафчика, чайные пакетики, проверяла срок годности молока, она чувствовала себя не в своей тарелке. Она согласилась встретиться с Рэем. Она убеждала себя, что этого никогда не будет, что она никогда не пойдет на встречу с мужчиной втайне от Джорджа. Но после встречи с Рэем в парке Джордж несколько раз назвал ее «старушкой» со свойственным ему покровительственным тоном, когда расхваливал загородную жизнь. Пока она набирала Рэю сообщение, в голове у нее крутилось: «Какого черта?».

Она успокаивала себя, что ничего еще не решено. Можно отказаться в любой момент. Но желание встретиться с ним омрачало даже такое простое занятие, как приготовление чая для мужа. Джордж был вне досягаемости, как будто ее предательство проложило между ними целую пропасть, поэтому она инстинктивно старалась обходиться с ним как можно лучше, бережнее, хотя сама понимала, что подобное поведение, вызванное чувством вины, – малодушно и недостойно.

* * *

Они встретились в парке, в шесть, на своем обычном месте около пруда с утками. Увидев его, Джини поняла, что напрасно она убеждала себя целую неделю, что не стоит приходить, на самом деле у нее не было никаких сомнений, что она пойдет.

«Как насчет кафе? Дж.» – написала она ему.

«Ура! Когда?» – ответил он.

Пока еще не случилось ничего страшного, убеждала она себя, и не случится. Это невинный флирт. Да, этот человек нравится ей, ну и что? Она была старой и глупой и, если верить ее семье, сама не знала, чего хотела. Но тем не менее вина и ложь уже появились.

– Я встречаюсь с Ритой завтра, – сказала она Джорджу.

Джордж оторвался от своего кроссворда, кивнул.

– На что пойдете?

Джини загружала посудомойку, вытирала ножи и вилки и ставила их ручкой вниз в корзину.

– Мы идем не в кино, просто проведем вечер вместе… Может, Лили присоединится к нам.

– Как Лили? Жаль, что она не придет на вечеринку, – заговорщически улыбнулся он, поправляя очки. – Осталось недолго, – добавил он весело.

Джини почти забыла о приближающемся дне рождения. Ей было не до этого. На самом деле единственное, о чем она думала, – это ложь, которую она сказала. И Рэй. Будто обе эти мысли отпечатались у нее на лбу и светились неоновыми огнями. Но, как ни странно, Джордж ничего не заметил.

– Кофе?

Она подошла к кофейнику, наперед зная, что ответит муж, так как усвоила все его привычки, словно они стали ее собственными. Несколько недель назад она решила бы, что это знание обнадеживает, утешает, но теперь оно раздражало. Ей хотелось бы, чтобы хоть один раз Джордж сказал: «Нет, знаешь что, сегодня я выпью, пожалуй, крапивный чай, дорогая».

* * *

И вот она здесь, дрожа от предвкушения, послушно идет к западным воротам парка, которые вели к главному входу кладбища Хайгэйт.

– Куда мы пойдем?

– Может, в новый греческий ресторан под холмом?

Рэй, казалось, нервничал не меньше, чем она. Куда подевались его размеренная сдержанность и плутовская улыбка, вместо них она увидела робость, которую прежде не замечала.

– Возвращайтесь, внуки, мы вам все простим, – нервно засмеялся он.

– Думаю, мне надо выпить.

– Мне точно надо.

Они оба фыркнули от смеха.

– Плохо дело, раз нам обоим нужно лекарство, чтобы быть вместе, – сказала она.

– Просто я столько раз представлял себе, как это будет, с тех пор как вы прислали сообщение, – признался Рэй к большому удивлению Джини.

Они шли, не глядя друг на друга. Джини, услышав его слова, сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. Она считала, что поступает глупо, поддаваясь фантазиям, и решила, что Рэя, несмотря на его очевидные заигрывания, просто влечет любопытство. Она не возражала, ожидая именно этого, но теперь ей показалось, что он в не меньшем смятении, чем она.

* * *

В ресторане было почти пусто, кроме одной молодой пары возле окна, которые пили пиво из бутылок и поглощали закуски с общей тарелки. Джини вздохнула с облегчением. Она вглядывалась в лицо каждого прохожего, пока шла с Рэем, боясь, что кто-то из ее многочисленных знакомых в этом районе заметит их вместе и расскажет Джорджу, между делом и без злого умысла, конечно. Ресторан был совсем новый, официанты – излишне заботливы, интерьер – слишком безупречный, словно кто-то должен был вдохнуть в это жизнь. Их провели к столику недалеко от другой пары – Джини решила, что большинство людей хотели бы чувствовать хоть какую-то компанию, когда ели вне дома, – но Рэй выбрал столик в дальнем конце зала.

– Что скажете? – спросил он, оглядываясь.

– Мне нравится… все хорошо, – честно ответила Джини.

Они сели напротив друг друга, заказали бутылку вина, и Джини снова почувствовала не поддающееся контролю трепещущее биение сердца, от которого мутило и кружилась голова. Она хотела встретиться с ним взглядом, вновь ощутить ошеломляющий накал эмоций, как в тот первый раз, но не решалась, поэтому стала передвигать приборы и разворачивать лиловую бумажную салфетку, которую затем аккуратно разложила на коленях.

– Ваше здоровье.

Они подняли бокалы. Она надеялась, что вино успокоит ее.