32 августа - Марина Леонидовна Ясинская

Так и оказалось.

Две боковые стены магазинчика от пола до потолка занимали массивные деревянные полки, на которых ровными, как на параде, рядами стояли разноцветные разнокалиберные баночки с вареньем. На каждой красовалась этикетка с написанным вручную составом, каждая была закрыта цветной жестяной крышкой, вязаной салфеткой или кусочком вышитой канвы, перехваченным у горлышка яркой лентой.

В углу расположился небольшой прилавок, а почти всё остальное пространство занимал рабочий стол, заставленный горшочками, кастрюльками, пакетами с сахаром, тарелками с фруктами, мисками с ягодами и цветочными лепестками и холщовыми мешочками. На плите в высоком чане что-то сладко и липко побулькивало.

Невысокая кругленькая женщина с копной медовых кудрей и в переднике в горошек помешивала содержимое чана поварёшкой с длинной ручкой. Увидев посетителей, она просияла.

– А вот и ранние пташки! Проходите, проходите. Просто так зашли или родители за покупками послали?

– Просто так, – не смущаясь признался Лукас. – Познакомьтесь, фрея Грета, это Вика, она из посёлка у западного края и в Ово бывает очень редко. Вот я и решил показать ей всё самое интересное, что у нас есть. И начал, конечно же, с вашей конфитюрной.

Льстить Лукас умел мастерски. Вика не могла не отдать должное тому, как ловко он располагает к себе людей, когда ему это надо.

– Что ж, приятно слышать, – кивнула хозяйка. – Добро пожаловать, Вика. И раз это твой первый визит, давай-ка я тебя угощу своим новым конфитюром. А ты, жадина, рот не разевай, ты и так у меня уже целую банку слопал, не меньше, – засмеявшись, добавила она и шутливо шлёпнула Лукаса.

Фрея Грета достала из ящика стола две ложечки, зачерпнула немного варенья, которое булькало на плите, и, подув, передала гостям.

Вика попробовала и зажмурилась от удовольствия. В варенье перемешивались вкусы ежевики, сливы и странствующего цирка – настоящего, разноцветного, с каруселями, дрессированными пони и представлениями силачей и гуттаперчевых девочек на больших мячах.

– Очень вкусно! – выдохнула она, возвращая ложечку хозяйке.

Когда фрея Грета забирала ложку, она задела Вику рукой и воскликнула:

– Девочка моя, ты откуда?

– Простите?

– У тебя просто поразительные воспоминания! Я ничего такого даже и до Раскола не видела! – Фрея Грета покачала головой, отчего пышная копна кучеряшек задрожала, грозя рассыпаться. – Потому я и спрашиваю: откуда ты на самом деле? Где набрала таких удивительных воспоминаний?

«Быстро же вскрылась моя немудрёная конспирация», – с досадой подумала Вика.

Но кто же мог знать, что фрея Грета умеет видеть воспоминания других людей? И вообще, похоже, почти у каждого жителя Восьмирья есть какие-то уникальные способности. Майстер Нилс может видеть мечты, выращивать спокойствие и ловить солнечных зайчиков. Темноходы умеют ходить по Тумарью. Да и сама Вика начала различать запахи того, что не пахнет, и видеть то, что невозможно увидеть. У Лукаса наверняка тоже есть какие-то скрытые таланты, только она ещё о них не узнала.

Фрея Грета тем временем порылась в ящике стола и достала оттуда маленькие серебряные щипчики и фарфоровую мисочку.

– Вика, ты не возражаешь, если я возьму немного твоих воспоминаний для своего конфитюра?

Похоже, хозяйке уже и дела не было до загадочного происхождения гостьи. Как и всякого фанатично увлечённого своим делом человека, её волновала только возможность сварить новое варенье на основе уникальных воспоминаний, а всё остальное отходило на второй план.

Несколько ошеломлённая происходящим, Вика молчала. Фрея Грета поняла её заминку по-своему:

– Ты не переживай, воспоминания не убывают, если ими делятся. Я тебе даже по-другому скажу: если воспоминаниями делиться, они становятся только ярче и дольше хранятся. Ну так что, можно мне немножко взять?

– Наверное, – неуверенно произнесла Вика. Интересно, как именно забирают воспоминания?

Фрея Грета защёлкала щипчиками вокруг Викиной головы, время от времени выдёргивая из воздуха что-то невидимое и складывая в фарфоровую мисочку. Ощущалось это так, словно озорной ветерок шевелил волосы.

«Интересно, какие воспоминания она у меня берёт?» – подумала Вика, и, словно в ответ на вопрос, перед ней возникла картинка: тихий старинный парк горит на солнце всеми цветами осени, вдалеке скрипят качели, вдоль дорожек грустят пустые скамейки, в воздухе густо кружат красные и золотые листья, а по рельсам, громко звеня, бодро мчится полупустой трамвай.

«И вот это – самое необычное воспоминание, которое она выбрала?» – удивилась Вика. Она-то думала, что фрея Грета возьмёт что-то более оригинальное. Например, что-нибудь из поездки к морю. Или из первого и пока единственного её спуска с холма на сноуборде. Или хотя бы из катания на американских горках. Ох, да мало ли у Вики по-настоящему интересных воспоминаний! Однако почему-то хозяйка конфитюрной взяла нечто совершенно обычное, будничное и непримечательное.

Хотя… Это Вике осенний парк кажется обычным. Наверное, потому, что она слишком часто его видела и перестала замечать. А если посмотреть на него свежим взглядом, то он, оказывается, чудо как хорош! Есть в нём особое хрустальное осеннее очарование и торжественная прелесть угасающей перед зимой природы. И если бы не хозяйка конфитюрной, Вика, наверное, никогда бы не поняла, как на самом деле чудесно это её воспоминание.

Можно ли не замечать красоту? Выходит, что можно.

«Как же это грустно», – подумала Вика.

Из рюкзака высунулась Ванилька и тихо чирлыкнула.

Хлопнула входная дверь. Громко звякнули серебряные щипчики – это фрея Грета уронила их при виде нового посетителя.

А Вика, ещё не обернувшись, как-то сразу догадалась, кто зашёл в конфитюрную.

Это был темноход.

Глава 9

Темноход оказался совсем юношей, но Вика поняла это не сразу. Тёмные, с пепельными прядями волосы были растрёпаны, яркие серые глаза хмуро глядели исподлобья, на шее виднелась метка, похожая на татуировку, а залёгшая между бровями глубокая складка выдавала внутреннее напряжение. Из-за этого он выглядел старше своих лет. Только когда Вика присмотрелась к темноходу получше, она поняла, что ему вряд ли больше шестнадцати.

– Фрея Грета? – спросил темноход.

– Неужели есть вести о моей дочери? – воскликнула хозяйка конфитюрной, прижав руки к груди.

– Вашу дочь зовут Аннализа, у неё зелёные глаза и все щёки в веснушках? – уточнил юноша.

– Да, да, это она! О, пожалуйста, не томите! Что с ней?

– Ваша дочь передаёт вам большой привет. Она сейчас живёт в Амалу́не.

– В Амалуне! – ахнула хозяйка конфитюрной. – Но почему же её там раньше не находили? Я ведь просила нескольких темноходов её разыскать.

– Линия раскола прошла прямо через город, и теперь части Амалуна раскиданы сразу на трёх разных Осколках, – пояснил юноша-темноход. – Ваша дочь говорит, что очень скучает. В прошлом году она вышла замуж, и скоро у вас должен появиться внук или внучка.

Фрея Грета закрыла лицо передником в горошек и тихо заплакала.

– Она говорит, что у неё всё хорошо, и единственное, чего ей не хватает для полного счастья, – это возможности вас обнять, – невозмутимо продолжал юноша. То ли он давно привык к проявлению эмоций, то ли они его просто не трогали. – А ещё она очень