Сияние слез - Юлия Ляпина

Во втором акте Орестия после долгих мучений остается богатой вдовой, и славится делами милосердия. В один из похода в храм ей под ноги кидается нищий, в котором она к ужасу своему узнает Паллада! Обрыдав возлюбленного она приводит его в свой богатый дом, велит слугам отвести нечаянного гостя в купальню, подать еду и чистую одежду. Переодетый в обноски покойного мужа возлюбленный является к ней в спальню и рассказав печальную историю о своем разорении пытается соблазнить вдовицу. Однако Орестия стойко отвергает его притязания, говоря, что ее чувства все еще сильны, а потому она не позволит сильному здоровому мужчине числиться примаком. Она дает ему кошелек и выпроваживает, веля вложить деньги в дело и вернуться к ней успешным человеком.

К этому моменту я уже не знала, зевать мне или хохотать. Представляю, сколько городских прощелыг обогатятся после такой пиесы. Но нравоучительность на этом не закончилась. Вернув кошелек Орестии, Паллад признается, что на самом деле он вернулся из-за моря богатым человеком, но хотел проверить чувства своей любимой. Плач, объятия и свадебные колокола. Я зевнула, спрятав зевок под носовым платком.

Из соседней ложи ко мне склонилась тучная дама в лиловом шелке:

– Ах, милочка, – сказала она, внимательным взором окидывая мое платье и колье, – не правда ли, очень чувствительная история!

– Действительно, чувствительная, – согласилась я.

– Я вижу, вы из провинции, – продолжала дама, – и никого здесь не знаете. Меня зовут леди Голтрупп. Вы такое милое дитя, позвольте мне узнать ваше имя?

– Леди Констанция, – ответила я, не желая называть свою фамилию.

– Леди Констанция, позвольте пригласить вас в буфет, на чашку шоколада, – сиропно улыбнулась леди Голтрупп.

Сэр Джерис предостерегающе коснулся моего локтя.

– Прошу прощение, леди Голструпп, – я вежливо улыбнулась, – но меня ждут мои друзья.

Мне поулыбались, но глаза дамы были весьма недовольными. Когда мы выбрались из толчеи и наконец уселись в карету мой телохранитель поведал мне, что леди Голструпп ни какая не леди, просто племянница местного губернатора. Муж бросил ее, истратив состояние и, теперь она отлавливает в публичных местах молодых девушек с маменьками, водит их по лавкам и салонам и недурно живет за их счет.

Я поблагодарила телохранителя за заботу, и решила, что больше в театр не пойду. Право, наши скромные представления в графском замке были куда приятнее, чем наигранные слезы и пафосные речи.

Неожиданно карету сильно тряхнуло, потом еще раз. Я выглянула в окно. Мимо промчалась огромная сияющая карета с графским гербом. Кучер в яркой ливрее привстал, настегивая лошадей, лакеи лихо посвистывали, требуя чернь убраться с дороги. Похоже, его светлость граф Танред пожаловали в подопечный город. Надо подумать – бежать сразу, или поиграть со злюкой-наследником в кошки-мышки? Второе мне пока нравилось больше.

На следующий день я снова пошла гулять в графский сад. Новое зеленое блио, модный плащ с большим капюшоном и перчатки в тон превратили меня в заметную фигуру. Подумав, я нацепила зеленую маску, сказав охране, что берегу лицо от ветра. Ведь в этом сезоне модно быть бледной и нежной. Сэр Джерис смотрел с подозрением, но прощал мне маленький глупости, считая их чем-то возрастным.

Я приятно прогулялась по аллеям, а когда свернула к выходу, неожиданно увидела Танреда. Он сидел на высоченном жеребце и разговаривал с местным градоначальником. Тот позволил себе быть верхом, но его кургузая кобылка уступала коню графа сто очков. Проходя мимо я услышала, что градоправитель отчитывается о посадках молодых деревьев, работе фонтанов и сборах с торговцев. Танред слушал внимательно, что-то уточнял, и даже делала пометки. Я уже почти ушла, когда речь зашла о бале.

Про это грандиозное событие я уже слышала. Традиционный день встречи зимы, народные гуляния, танцы в ратуше и фейерверк. Граф обещал быть, а градоправитель радостно вещал, что бал традиционно будет маскарадом, и все красавицы графства соберутся в ратуше в надежде завоевать расположение его светлости. Танред поморщился, но не возразил. Значит будет. Я мысленно потерла ручки – Тина, пора на выход!

Подготовка к балу заняла у меня целую неделю. Модистка пошила мне очаровательное голубое платье, отделанное серебряным галуном. Нижнее платье было нежного сливочного цвета и то что виднелось в вырезе было тщательно расшито мелким жемчугом. Ленты для волос голубые и золотистые сплетались в нечто похожее на венец. Такая конструкция была нужна для быстрого переодевания. Зеленое домино и маска, свернутые в плотный тючок, ждали своего часа в карете.

На гуляние я отправилась в своей карете и в сопровождении сэра Джериса. В первые ряды протолкнуться не удалось, но все же мне было видно, как от графского дома к ратуше двигалось торжественное шествие. Актеры в ярких костюмах, танцоры с жезлами украшенными яркими лентами, листьями падуба и ягодами рябины, представители гильдий в роскошных бобровых плащах и старшие мастеровые в расшитых жилетах, украшенных медными бляхами. Вся эта толпа шумела, звенела. Гудела, с шумом и криками добралась до ратуши, и тут все разделились.

Актеры вошли в балаган, стоящий на площади, чтобы дать праздничное представление, оплаченное из казны графа. Танцоры вышли на деревянный настил, приготовленный специально к празднику. Представители гильдий зашли в ратушу, чтобы поздравить графа от имени городского совета, а мастеровые чинно двинулись в трактиры, чтобы отметить наступающий праздник.

Едва гильдейские вошли в здание, как за ними потянулись гости. Я смешалась с толпой и в сопровождении телохранителя вошла внутрь.

По случаю приезда молодого графа городской совет расстарался – всюду горели свечи, висели гильдейские знамена и знаки, увитые лентами и ветвями, за большим столом расположились старшины и сам голова.

Граф сидел в центре и, от количества представляемых ему дочек и племянниц рябило в глазах. Впрочем, все они были в фиолетовом, так что возможно томные девы давно слились для Танреда в одну чернильную массу. Поймав себя на этой мысли, я удивилась. Неужели я ревную? Кого? К кому? Глупости! Поправив милую голубую маску, я приняла приглашение сэра Джериса на танец. И поскольку круг располагался прямо напротив стола, я проплыла мимо графа совершенно равнодушно, не кидая на него жарких взглядов и поворачивая голову ровно настолько, насколько требовали фигуры.

Кажется, мне удалось привлечь его внимание. Скучающий на массе лилового бархата взор скользнул за мной, оценил рост, фигуру, движения и одобрительно задержался. Я повернулась спиной и скрылась от его взгляда за колонной, потом еще мелькнула тут и там, ругая себя за слишком приметное платье. Тючок с домино был благополучно припрятан за огромной вазой в нише у входа. Стараясь не привлекать к себе внимания, я укрылась за ширмой, скрывающей ночные вазы, накинула домино, сменила маску и снова приняла приглашение на танец, на сей раз от незнакомца.

Граф меня увидел и узнал. Конечно, ведь именно это темно-зеленое домино было на мне в его последний визит. И маска, наглухо закрывающая лицо, и перчатки расшитые горным хрусталем. Танред привстал и попытался пригвоздить меня взглядом к полу, я же, делая поворот у стола звонко рассмеялась, и позволила кавалеру увлечь себя к столу с напитками.