Ночной обход - Вадим Фридрихович Агапов

свинья в желтых шлепанцах на грушу заберется, чем…

– А когда он собирался на вас жениться? Ну, или хотя бы обещал? – Строганов замер, глядя девушке в глаза.

– Жениться? – удивилась она и усмехнулась. – Да он даже не обещал. Сережа просто не мог…

– Это хорошо. – Арсений хлопнул в ладоши, вызвав у Любы удивление, а у меня недовольство.

– А почему не мог? – спросил я у нее, решив отвлечь от бестактного Строганова. – У них дети были?

– Нет, детей не было, – покачала головой Люба. – Но просто если бы он развелся, то были бы проблемы на работе. Я не знаю почему, но он как-то раз мне так и сказал: «Моя карьера рухнет, если я разведусь». И я даже не касалась этой темы. Для него работа – это все! Важнее всех женщин. А мне было вполне достаточно, что он меня любит… любил, – поправилась она. – И наших встреч. Мне кажется, что он и жену видел не чаще, чем меня.

– То есть ваш Сережа был женат на своей работе, – сделал вывод Строганов и поморщился. Видимо, ему не нравился такой тип мужчин. – А жена чего?

– В смысле? – не поняла вопроса Люба.

– Ну, она тоже была замужем за своим рабочим местом? – Судя по тону, Строганову не нравился и такой тип женщин.

– Да! Она же кандидат наук, – кивнула Люба. – Работа для нее тоже очень многое значит. Я же говорила, она очень умная, все ее уважают на работе. Она часто за границу ездит, выступает там… мне Сережа рассказывал.

– А не мог он втихаря с ней развестись и жениться на вас? – гнул свою линию Арсений.

– Втихаря? Развестись? – Девушка даже улыбнулась. – Вы совсем не знали Сергея. Он очень принципиальный, честный и даже немного резкий, понимаете?

Я усмехнулся при слове «честный». А Строганов поинтересовался:

– Насчет резкости… – Он стукнул кулаком в раскрытую ладонь. – У вас в полиции наверняка спрашивали: были у него враги?

– Спрашивали, – подтвердила Люба. – У него не было врагов.

– Тогда я не буду про это спрашивать, – нахмурился Арсений и снова стукнул кулаком в ладонь. – Кино вы смотрели про Гарри Поттера, хорошо. Ваши книжки я вижу. – Он указал на стопку книг на широком подоконнике, и я безошибочно узнал серию женских романов. – А что читал ваш друг?

– Он очень много читал, – оживилась Люба. – И по медицине, и по генетике, и…

– А электронная книжка его или ваша? – перебил Арсений Любу и указал пальцем на тумбочку.

– Его. У него там закачана куча книг, и он читал… – улыбнулась она каким-то воспоминаниям, но тут же удивленно добавила: – Ой, а откуда вы знаете, что книга там?

– Это моя работа. – Строганов с довольным видом подошел к тумбочке. – Можно? – И, не дожидаясь ответа, извлек из ящика электронную читалку.

Люба снова широко раскрыла глаза.

– Так! – Он включил книжку. – Последнее, что он читал…

– Про Оппенгейма или Оппенгеймера, я забыла, – сказала Люба. – Он вообще очень любит читать биографии каких-нибудь известных людей. Сережа очень умный!

– Известных? – засомневался Строганов. – Я его не знаю. Ого, на английском?! – Он «полистал» электронную книгу. – Доктор, кто это такой? Твой коллега?

– Оппенгейм – это известный невролог, – усмехнулся я. – А Оппенгеймер – физик.

– Да? А я думал геймер, типа игрок… – Арсений «выключил» книгу, положил ее обратно в тумбочку и недовольно добавил: – И откуда ты все знаешь?

– Его называют отцом американской атомной бомбы. Если это тот самый Оппенгеймер, а не какой-нибудь игрок. – Я снова усмехнулся.

Строганов хлопнул в ладоши.

– Атомная бомба?! А это идея! – И он стал шагать по комнате. – Исследовательский институт, тайные лаборатории, секретные материалы, биологическое оружие, боевые яды…

– Ничего у нас такого нет! – возразила Люба. – У нас лекарствами занимаются, препаратами для долголетия, стволовые клетки выращивают. Генной инженерией…

– Выращивают мутантов и зомбируют людей! – радостно подхватил Арсений.

Он вдруг подлетел к приоткрытому окну, распахнул его и закричал: «Эврика! Недостающее звено!»

– Остапа понесло, – вздохнул я.

Затем, перекрикивая гул, голоса и автомобильные гудки, он обратился к Любе:

– А змеи у вас в МКБ есть?

– Змеи? Не знаю… Может, в виварии, – пожала плечами Люба.

– Виварий, – смачно повторил Арсений, закрывая окно. – В виварии жил Вий. Прикольно, да? Ну что же. – Строганов с видом триумфатора уселся в кресло. – Как вы там говорите, доктора, диагноз установлен? Так вот, слушайте мой диагноз. То, что Люба непричастна к убийству своего друга, знаю не только я, но и следственный комитет, поскольку его сотрудники отстали от нее и даже не звонят. Это раз. Вполне вероятно, что они накрыли тот самый алкогольный магазин, где, как они думают, Сергей купил ту самую бутылку мартини. – Арсений многозначительно поднял брови вверх. – Это два.

– То есть это была трагическая случайность? – спросил я его. – А почему тогда следователь…

– Случайностей нет – и это три! – Он воздел руки к потолку. – Как там в «Собаке Баскервилей»? Errare humanum est. Человеку свойственно ошибаться…

– Я не понял, кто ошибся? Следственный комитет? – Умничающий Строганов вызывал у меня раздражение. – Зачем тогда к нам Воронцов приходил?

– В следственном комитете тоже не дураки и тоже могут ошибаться, – ухмыльнулся этот тип.

– Если ему продали эту бутылку с ядом не случайно, то получается, что… – чуть дрожащим голосом произнесла Люба.

– Разумеется, чтобы отравить. Или его, или вас! – Он кивнул в сторону девушки. – И не надо быть супердетективом, чтобы понять, кто это сделал.

Мы с Любой уставились на него.

– Я забыл, это три или четыре? – нахмурился он и стал загибать и разгибать пальцы.

– Сейчас стукну, – честно предупредил я его, но Строганов меня даже не слышал.

– Но мне не хватает еще какого-то фактика, я просто чувствую! И это пять… – И он стал подпевать радио. – Это «Disturbed», альбом «Believe», – пояснил этот любитель музыки.

– Я думаю, что если бы кто-то хотел отравить его, – неожиданно заговорила Люба, – то Сережа бы догадался и рассказал мне.

Пение оборвалось.

– Не понял… – Арсений уже стоял около девушки. – То есть как «рассказал»? Он же лежал в реанимации.

– Там и рассказал бы, – пожала она плечами. – Я же его навещала. И как только он пришел в себя, мы все время с ним разговаривали… – Тут она заметно погрустнела. – Точнее, говорила я, пыталась его ободрить, потому что он был…

– А он что, мог говорить, как здоровый человек? – На лице Строганова появилось выражение искреннего недоумения.

– Разумеется, – внес я свою лепту. – У него не было речевых нарушений, поскольку левое полушарие мозга…

– Я же видел ваших пациентов, – перебил меня сыщик. – Они не производят впечатления болтливых!

– Сережа не был болтливым, – строго сказала Люба.

– Так что он вам сказал? – вскричал Арсений. – Он знал, что его отравили? И кто отравил?

– В том-то и дело, что нет! – воскликнула Люба. – Сережа понимал, что у него случился инсульт, и ни про какой яд даже не думал. Поэтому я…

– Вы сбиваете меня с мысли. Значит, до последнего дня он ничего не подозревал… – задумчиво произнес Строганов.

– В последний день я у него не была, – тихо сказала Люба. – Никогда себе этого не прощу! – Голос ее снова задрожал.

– В смысле? – заинтересовался Арсений. – А почему вы в тот день не пришли?

Люба всплеснула руками:

– Это все из-за этих проклятых анализов!

Детектив впился в девушку взглядом.

– Вы анализы, что ли, сдавали? – спросил он.

– Нет. – Она покачала головой. – Просто в тот день перед уходом ко мне привели десять человек. У них у всех надо было взять кровь, потом центрифугировать и брать в работу, а это несколько часов занимает… – Ее глаза стали влажными. – Такое редко, но бывает, когда исследование идет круглосуточно. Собираешься в пять часов домой, а не уйти… Я же в научной лаборатории работаю… И именно в тот день! Я же не ожидала, что Сережа… ну, что в тот день он… – Она замолчала.

– Никто не ожидал, – негромко сказал я.

– Спорный вопрос, – процедил сквозь зубы Арсений. – То есть вас неожиданно загрузили работой, вы задержались и после окончания поехали не в больницу, а домой. Правильно?

– Да, – едва слышно ответила девушка. – Я устала и решила поехать домой. – Она закрыла лицо руками и снова расплакалась.

– А ведь это след! – с ликованием в голосе закричал Строганов.

Я удивленно воззрился на него, да и Люба подняла заплаканное лицо.

– Мы, – обратился Арсений ко мне, как Цезарь к своим легионерам, – сейчас делаем набег на винник, адрес которого нам скажет Люба. Вы, – он резко повернулся в ее сторону, – должны немедленно съехать с квартиры и выключить телефон. Кстати, на работу вам тоже не придется ходить…

– То есть как не придется? И куда я съеду? – жалобно спросила девушка.

– Неважно, поживете пока у подруг, – махнул рукой этот стратег. – А насчет работы… Доктор, ты можешь справку какую-нибудь выписать? Медицинскую, – нетерпеливо пояснил он, видя мой недоуменный взгляд. – Ну, чтобы