Ночной обход - Вадим Фридрихович Агапов

больше беспокоили эти миски. Кого тут из них кормят? Я не успел высказать свои опасения, как послышалось рычание. Вначале негромкое, но с каждой секундой все более угрожающее. Они появились внезапно из зарослей кустарника. Три разномастные собаки. Они скалили зубы, рычали и осторожно выходили на поляну. Строганов, мгновенно оценив ситуацию, извлек из недр своего френча внушительных размеров пистолет. «Где он его прятал?» – мелькнула у меня мысль. А он уже поднял руку с пистолетом вверх и пальнул в воздух. Грохнуло так, что я содрогнулся. Но собаки… Собаки, которые должны пугаться громких звуков, только чуть повели ушами и с лаем бросились на стрелка. Тут-то и пригодилась его дубина, или как он там ее называл. Почему бездомные собаки атаковали только Строганова, я не знал, может быть, он стоял ближе к их мискам? Арсений производил резкие движения своим деревянным мечом, держа псов на расстоянии. Те яростно облаивали его, но приближаться и нападать не рисковали.

– Йо-хо-хо! Это кэндо! – возбужденно закричал Арсений и даже перешел в контрнаступление.

Но, как мне показалось, не боевое искусство Строганова заставило собак отступить. А хлынувший дождь. Поджав хвосты и жалобно подвывая, еще недавно агрессивные животные бросились под навес и там стали жаться друг к другу.

– Чего это они? – удивился Арсений, опуская свой меч и не замечая потоков льющейся с неба воды. Спрятав дубинку за спиной, он подошел к собакам поближе и даже попытался погладить одну из них. Но вовремя одумался.

– Похоже, они больше боятся воды, чем твоего оружия, – заметил я. Признаться, меня эти собаки здорово напугали.

– Да, странно, – кивнул он и натянул свою двухкозырьковую кепку на всклокоченные мокрые волосы. – Ладно, пойдем.

Сфотографировав собак, прячущихся под навесом, он, используя дубину как трость, зашагал вперед с гордо поднятой головой. Я рысцой припустил за ним. Собаки продолжали скулить нам вслед.

Дорога, идущая от трансформаторной будки, была более проходима, чем тропинка, по которой мы шли до этого. И если бы не дождь, то идти было бы весьма комфортно.

– Вот он, Баскервиль-Холл! – Арсений ткнул своей тростью в сторону Медицинской компании будущего, чьи корпуса возвышались над лесом.

– Ты всегда, что ли, оружие с собой таскаешь? – спросил я сыщика, пока мы шли по газону по направлению к входу на территорию МКБ. – Это настоящий пистолет?

– Нет, блин, игрушечный, – огрызнулся этот воин. – Кто знает, что нас ждет впереди? Вооружен – значит, предупрежден.

И он продемонстрировал нож-выкидуху, кастет и массивный перстень на указательном пальце в виде головы орла.

– Ну, теперь я спокоен за наше будущее, – заметил я. – Смотри, все на машинах приезжают. Через ворота. А мы тоже, наверное, могли бы…

– Мы специально шли пешком, – оборвал он меня, – чтобы исследовать трансформаторную будку и мусорную бочку! Как бы мы все это обнаружили, если бы, как все, ехали на машине?

Мне показалось, что ему просто не пришло в голову, что можно было добраться до МКБ обычным путем.

На проходной мы предъявили документы, и нас без проблем пропустили на территорию. Честно говоря, меня это удивило. Я все еще не верил, что затея Арсения удалась и нас будут встречать как представителей уважаемого журнала.

В огромном холле происходила регистрация участников конференции. Большинству давали белый именной бейдж, но, когда дошла очередь до нас с Арсением, девушка, сверившись со списками, вручила нам по бейджу синего цвета. Затем она позвонила кому-то и, коротко переговорив, сообщила:

– Вас сейчас встретят. Не уходите, пожалуйста! Мы вас очень ждали! – И она обворожительно улыбнулась.

Строганов воспринимал происходящее как должное. Он стоял как маяк посреди бушующего моря и крутил головой по сторонам, словно в ожидании рукоплесканий. Его план удался.

– Признайся, – хлопнул он меня по спине, – не ожидал такого приема? То ли еще будет!

– Не удивляйся происходящему, ибо ничто не происходит случайно, – пробормотал я. – Слушай, я на минуту отойду? Обувь почистить. А то как-то неудобно…

– Пф, – фыркнул ВИП-гость, демонстрируя всем проходящим мимо свой бейдж. – Это им должно быть неудобно. Могли бы для нас дороги расчистить.

Я зашел в туалет и, спрятавшись в кабинке, стал оттирать грязь с ботинок. В помещении играла негромкая музыка. Вдруг раздались голоса. Видимо, вошли двое и остановились как раз напротив моей кабинки.

– Виктор… – Молодой голос говорившего показался мне знакомым. Тон нервный, даже немного истеричный.

– Вячеславович! – перебил другой голос, властный и резкий.

– Извините, – усмехнулся «нервный». – Виктор Вячеславович. Вы меня сняли с эксперимента! За что?

– Ты другого времени не мог найти? И места? – В голосе властного Виктора послышалась усмешка. – Подойдешь после конференции, я тебе все скажу. А теперь дай мне отлить.

Я лихорадочно вспоминал, где я слышал первый голос? Выйдя, я столкнулся с одним из беседовавших, по внешнему виду это был Виктор Вячеславович – уверенный в себе, крепкий мужчина лет тридцати пяти – сорока, в дорогом ярко-синем костюме и красном галстуке. Он даже не взглянул на меня и, высушив руки, вышел. Я уставился на свое отражение в зеркале.

Где же я слышал этот голос?.. Зеркальный двойник смотрел на меня озадаченно, но лишь сбивал с мысли… Родственник пациента? Нет. Пациент? Тем более нет. Я зажмурил глаза. Ответ вертелся где-то в глубине мозга, но не спешил выскакивать на поверхность. Ну?! Я достиг точки кипения… Надо подумать о чем-то совершенно постороннем… И вдруг! «Эврика!», как орет в таких случаях Строганов! Я был уверен – это голос доктора, заходившего в реанимацию в тот самый вечер! «Фальшивый доктор» из приемного покоя!

Я, забыв высушить руки, выскочил в холл. Арсений вел беседу с симпатичными девушками. Заметив меня, он замахал руками:

– О, доктор! Ты чего так долго? Знакомься, это самые крутые специалистки из отдела генетики! Прикинь? Мы тут обсуждаем…

– Терминологию! – воскликнула рыженькая специалистка.

– Да, ваш друг считает, что эффект Райта, или дрейф генов, правильнее называть дрифт! – ко мне обернулась сияющая брюнетка.

От изумления я забыл свою новость.

Нас пригласили в конференц-зал. Отдел генетики жаждал заполучить Арсения к себе – девицы сидели на втором ряду. Арсений знаками показывал, что через минуту с радостью присоединится к «самым крутым специалисткам».

– Доктор, давай уже после конференции ты мне расскажешь…

– Нет, сейчас! – Я схватил его за рукав. – Я в туалете слышал голос того самого доктора из «приемника»! Ну, которого ты подозреваешь в убийстве Яблочкова, – прошипел я ему в ухо. – Его самого не видел, только слышал!

– Да понял я, понял! – во весь голос воскликнул Строганов, не отрывая взгляда от своих новых знакомых. – Дальше-то что?

– То есть как – что? – Я ошарашенно замолчал.

– То, что этот тип находится здесь, лишь подтверждает нашу версию про МКБ. – Тут он повернулся ко мне, ткнул двумя пальцами в сторону моих глаз, а потом своих. – Тебе надо было его увидеть, а не услышать. Кстати, я видел Алмазову. Она подошла ко мне поприветствовать и пригласила нас после конференции на обед. Туда только по синим бейджам! – И он гордо указал на свою информационную карточку на груди.

– И как она тебе показалась? – Я хотел спросить, не заподозрила ли она нас в том, что мы не те, за кого себя выдаем? И похожа ли на женщину, способную отравить своего мужа?

– Не понравилась, – скривился Арсений. – Вся такая расфуфыренная, деловая, платье слишком длинное. С девчонками вон интереснее! Все, давай ищи этого парня, собирай информацию, встречаемся после конференции.

– Слушай, – крикнул я ему напоследок, – а ты что, правда знаешь, что такое дрейф генов?

– Достаточно того, что я знаю, как дрифтовать! – крикнул он мне и рванул в сторону сцены.

– Вадим! – Я вздрогнул от неожиданности. Меня развернули на девяносто градусов. – Ты какими судьбами у нас? Вот это здорово! Сто лет тебя не видел!

Меня схватили и сжали в объятиях.

– Вот это встреча! – удивленно и радостно воскликнул я.

Передо мной стоял мой бывший коллега, анестезиолог Федор Павло, по прозвищу Склифосовский. К знаменитому хирургу он не имел отношения, но его постоянные напоминания коллегам, что нужно соблюдать асептику и антисептику, а также привычка многословно отвечать на любой профессиональный вопрос закрепили за ним присказку «короче, Склифосовский». Федор искренне обрадовался встрече, как и я. Мы не были близкими друзьями, но мне всегда было хорошо и спокойно, когда наши дежурства совпадали. Толковый, адекватный доктор. За то время, что мы не виделись, он слегка прибавил в весе, отпустил голливудскую бородку а-ля Шон Коннери, но взгляд остался прежним – немного детским и удивленным.

– Пойдем, вон два места, – предложил он мне.

Мы сели через несколько рядов от знатного генетика Строганова. Вообще зал был полон. Причем, как я обратил внимание, в основном все