Адвокатский калейдоскоп - Константин Евгеньевич Ривкин

неопределенности, а если при этом учесть, что реальная жизнь столь неожиданна и многогранна…

Предвижу возражения на свою критику расширения ответственности адвокатов, состоящие в том, что и иным группам лиц, объединенных по профессиональному признаку (например, врачам, сотрудникам аппаратов судов), предписано и вне рабочего времени вести себя надлежащим образом[9]. Но дело в том, что такого рода предписания сконструированы всего лишь как единичные нормы-принципы, по сути представляющие собою декларативные пожелания, и не более того.

Совсем другое дело — адвокатская корпорация, вооруженная как кодифицированным нормативным инструментарием, так и организационной структурой дисциплинарного разбирательства и санкционного воздействия со всеми ее достоинствами и недостатками, включая региональную специфику палат и личностную — их руководителей. Неслучайно по итогам обстоятельной работы по изучению отечественной адвокатской деятельности Международная комиссия юристов в отчете за 2015 г. под названием «Становление сильной адвокатуры в Российской Федерации» отметила: «…Меры дисциплинарной ответственности не применяются достаточно строго и последовательно, что может привести к непоследовательному и производному толкованию того, какое поведение составляет дисциплинарный проступок». Здесь же содержится и следующее предписание: «Необходимо строго соблюдать гарантии защиты от злоупотребления дисциплинарным производством в отношении тех адвокатов, которые действуют в соответствии с профессиональной этикой».

Приведенные тезисы выступают в качестве еще одного довода в пользу того, что в обстановке, когда отдельные решения органов адвокатского самоуправления об избавлении от членов корпорации вызывают серьезные сомнения в их обоснованности, расширять сферу применения дисциплинарного преследования по меньшей мере преждевременно.

VI. Поможет ли нам заграница?

Другим контрдоводом наших оппонентов, скорее всего, станет ссылка на международную практику, допускающую в ряде стран расширение пределов действия этических норм, что становится темой для обсуждения юридического сообщества, особенно относительно поиска разумного баланса между приватностью частной жизни и правоограничениями[10]. К примеру, Кодекс поведения итальянских адвокатов предусматривает, что его правила подлежат применению к поведению в частной жизни адвокатов, если они ставят под сомнение свою репутацию или пятнают профессию адвоката. Кодекс казахских адвокатов гласит, что поведение адвоката должно отвечать требованиям закона и принципам нравственности как при оказании юридической помощи, так и в быту и личной жизни.

Однако мы не найдем таких же четких положений, если внимательно рассмотреть Генеральные принципы этики адвокатов, одобренные правлением Международной ассоциации юристов; Хартию основополагающих принципов адвокатской деятельности, принятую на VI Петербургском международном юридическом форуме; Кодекс поведения шведских адвокатов; Правила надлежащего профессионального поведения для адвокатов Финляндии и целый ряд иных документов подобного свойства. Существует также «Общий кодекс правил для адвокатов стран Европейского сообщества», принятый Советом Коллегии адвокатов и юридических обществ Европейского сообщества 28 октября 1988 г. во Франции (Страсбург), на который призваны ориентироваться разработчики этических установок в государствах, входящих в ЕС. В нем также нет аналогичных императивных предписаний. Судя по нормативно закрепленным результатам внедрения целеполаганий «Общего кодекса», здесь можно говорить о весьма существенной дискреции, когда в одних случаях, подобно вышеприведенным, кодексы прямо допускают их возможное применение к бытовой жизни, а в иных ситуациях таких указаний не содержится либо они весьма ограниченны. К примеру, в Кодексе поведения адвокатов Дании специально оговорено, что возможная экспансия дисциплинарной ответственности допустима только применительно к вопросам финансового характера или бизнеса.

Но что представляется весьма важным, в «Общий кодекс» включено предостережение следующего свойства: «Считается невозможным и нежелательным как применение данных правил вне их общего контекста, так и их применение в отношении какого-либо другого комплекса правил, заведомо с ними не согласующегося». Хочется заметить, что процитированное созвучно мнению представителя школы французской адвокатуры Андре Дюпена, еще в позапрошлом веке писавшего: «Человек должен выполнять в обществе различного рода обязанности: семейные, сыновние, отцовские, супружеские и специальные, основывающиеся на принадлежности какой-нибудь профессии. Каждая из этих обязанностей имеет свою санкцию, а также свой особенный трибунал. То, что относится к семье, подлежит только домашней юрисдикции; политическая честь подведома суду общественного мнения; уголовные законы преследуют преступления; каждая корпорация может иметь свою дисциплину и своих особых судей. Смешивать эти различные обязанности значило бы производить смуту в обществе». Сказанное представляется актуальным и для современных реалий, включая предостережение о смуте.

Опасения состоят еще и в том, что, как уже не раз показывала отечественная юридическая практика, позаимствованные на Западе правовые институты при попытках внедрения их в отечественную действительность либо не работают, либо обращаются в свою противоположность. Наглядный пример — введение с 2002 г. судебного контроля за заключением обвиняемых под стражу вместо ведомственного прокурорского. Но вот к какому выводу вскоре пришел Уполномоченный по правам человека в РФ в своем ежегодном отчете за 2003 г.: «…Правоприменительная практика стала характеризоваться неуклонным ростом числа лиц, заключенных под стражу, теперь уже по решению суда… Складывается впечатление, что изменение процедуры заключения под стражу не только не усилило процессуальных гарантий защиты прав личности, но, напротив, сделало лишение обвиняемого свободы правилом». А включенное в закон предписание обязательного санкционирования судом обысков у адвокатов уже получило у наблюдателей оценку как формальность, требующая лишь небольших дополнительных временных затрат у их инициаторов[11].

Поэтому, как представляется, к иноземным заимствованиям, в том числе и в сфере адвокатской деятельности, следует относиться очень осторожно.

VII. Избирательное морализаторство

Возвращаясь к анализируемой тематике, несложно спрогнозировать, что по итогам планируемой реформы адвокатура существенно вырастет в количественном отношении, в нее вольется значительное число юристов, не знакомых с традициями и правилами нашей работы, а поэтому существенно увеличится нагрузка на дисциплинарные структуры адвокатских палат. Соответственно, за бытовые и публичные прегрешения будет наказываться мизерное число нарушителей моральных устоев, естественно, по избирательному принципу, хотя бы потому, что заявители-доверители, суды и управления юстиции завалят квалифкомиссии другими делами. Стоит ли овчинка выделки?

Конечно, нельзя исключить, что в составе наших дисциплинарных органов найдутся любители покопаться в личной жизни коллег. Очень хочется верить, что таких будет немного. Но в любом случае следует быть готовыми к тому, что члены квалификационных комиссий и советов палат станут участниками сцен, подобных показанной в фильме Э. Рязанова «Гараж», когда собрание кооператива проголосовало за проведение личного обыска одной из