Адвокатский калейдоскоп - Константин Евгеньевич Ривкин

адвокат пришел в суд с пустым листом бумаги и ручкой и ходил с таким набором принадлежностей все судебные заседания. Изучив обстоятельства дела, квалификационная комиссия отметила, что адвокат должен стремиться к тому, чтобы создать себе комфортные условия для эффективного отстаивания прав и интересов доверителей. В этих целях он самостоятельно определяет объем документов и принадлежностей, необходимых ему в суде для оказания квалифицированной юридической помощи. В зависимости от индивидуальных особенностей восприятия, хранения и воспроизведения информации, адвокат самостоятельно определяет инструментарий, который необходим ему для оказания юридической помощи в судебном заседании (листок бумаги, отдельные процессуальные документы, уголовное дело в полном объеме, компьютерная техника и т. п.). Поэтому не нужно рассматривать то обстоятельство, что адвокат пришел в судебное заседание только с листком и ручкой, как свидетельство его неподготовленности и приравнивать этот факт к оказанию неквалифицированной юридической помощи. Некоторые выдающиеся присяжные поверенные и советские адвокаты участвовали в судебных заседаниях без единого листка бумаги. Поэтому предъявление к адвокатам требований о необходимости принесения в суд определенных документов и/или технических средств следует считать избыточным и не отвечающим специфике индивидуальной работы адвоката.

Также укажем на случаи, когда действительная пассивность адвоката была вызвана исключительно поведением лица, пожелавшего воспользоваться его правовой помощью. Например, после заключения соглашения на ведение гражданского дела доверитель не выдавал адвокату соответствующую доверенность и при этом упрекал его в бездействии. Очевидно, что здесь вина адвоката отсутствует, поскольку он не был наделен надлежащим кругом полномочий, позволяющих добросовестно выполнять свою работу.

Тем не менее даже в такой ситуации адвокат не должен сидеть сложа руки. В одном из подобных дел органы адвокатского самоуправления разъяснили, что при невозможности исполнить поручение из-за отсутствия надлежаще оформленной доверенности на ведение дела адвокату следует разъяснить доверителю необходимость либо выдать такую доверенность, либо лично подать исковое заявление. Кроме того, с учетом невозможности исполнения принятого адвокатом обязательства в части подписания искового заявления и подачи его в суд ввиду отсутствия надлежаще оформленной доверенности, адвокат должен принять меры к внесению соответствующих изменений в заключенный с доверителем договор.

Случается, что адвокат, на которого поступает жалоба в бездействии, объясняет свою пассивность имевшейся договоренностью с клиентом, вызванной той или иной необходимостью. Однако чаще всего такие пояснения являются голословными, что в итоге разбирательства влечет дисциплинарное наказание. Между тем «противоядие» для таких случаев весьма просто, и оно было известно еще присяжным поверенным. Так, Санкт-Петербургский совет по одному из дел указал: «Совет нашел нужным поставить присяжному поверенному на вид то обстоятельство, что если он в течение нескольких месяцев не начинал принятых им дел и делал это с согласия своих доверителей, то ему следовало бы оформить как-нибудь это согласие, дабы избавить себя в будущем от нареканий, что такую медленность он допустил без всяких к тому оснований».

Говоря об общем правиле в оценке степени активности или пассивности адвоката, необходимо еще раз подчеркнуть, что тактика его работы есть вещь индивидуальная. В ее основе лежат профессиональные знания и опыт, а также фактические обстоятельства конкретного дела. Нередко клиент, которого не устраивает состоявшееся судебное решение, винит в этом свое доверенное лицо, упрекая в недостаточной настойчивости или выборе неверного алгоритма действий. Если такая жалоба поступает в дисциплинарные органы адвокатского самоуправления, то в ходе разбирательства рассматривается исключительно вопрос о правомерности (законности) и этической составляющей поведения адвоката.

По одному из подобных обращений дисциплинарные органы, оправдывая адвоката, отмечали явную ошибочность тезиса о том, что во всех случаях адвокат должен занимать активную позицию по делу, так как необходимость осуществления активных процессуальных действий и выбор момента их совершения зависят от множества факторов: содержания и специфики позиции по делу, выработанной тактики, в том числе по вопросу о представлении доказательств, условий конкретной процессуальной ситуации, целей доверителя и т. п. Поэтому в каждом конкретном случае на заявителя возлагается бремя представления доводов и доказательств, подтверждающих, что адвокат должен был действовать с иной степенью активности и в чем именно это должно было выражаться.

В подобных случаях органами адвокатского самоуправления даются такие разъяснения: «По общему правилу, органы адвокатского самоуправления не считают для себя допустимым вмешиваться в вопросы определения тактики защиты (работы по делу), избираемой адвокатом, который по своему статусу, закрепленному законодательно, является независимым профессиональным советником по правовым вопросам (п. 1 ст. 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»). Квалификационная комиссия разъясняет заявителю, что тактика ведения защиты определяется конкретными обстоятельствами соответствующего дела и данный вопрос не регулируется законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и не находится в компетенции дисциплинарных органов адвокатского самоуправления».

Дисциплинарная практика показывает, что чаще всего претензии доверителей к адвокатам, касающиеся тактики ведения дела, сводятся к следующему: общая безынициативность, непредставление для приобщения к делу важных документов, незаявление нужных ходатайств, неподготовка жалоб, пассивность при проведении следственных действий, неистребование новых доказательств, неубедительное выступление в суде, недостаточно качественное изучение материалов дела, составление слишком короткой апелляционной жалобы и т. п.

Понятно, что при отсутствии в жалобе документально подтвержденных указаний на конкретные нарушения адвокатом предписаний закона или профессиональной этики (например, не подготовил и не направил апелляционную жалобу на обвинительный приговор; не приложил к исковому заявлению документы, предписываемые ГПК РФ) такого рода претензии отвергаются.

Но в то же время встречаются случаи, когда некоторые адвокаты пытаются прикрыть свою недобросовестную работу ссылками на избранную ими тактику работы по делу. Так, адвокат без уважительных причин не явился в суд, что явилось основанием для оставления иска без рассмотрения и последующей жалобы доверителя в адвокатскую палату. В своих объяснениях адвокат не отрицал своей неявки, повлекшей оставление иска без рассмотрения, но объяснил ее избранной им тактикой защиты прав доверителя. Однако тот категорически отрицал факт согласования с ним таких действий. В итоге квалификационная комиссия и Совет с полным основанием констатировали уклонение адвоката от исполнения поручения, предусмотренного соглашением об оказании юридической помощи. Какого же рода бездействие адвокатов является порочным? Представляется, что ответ на этот вопрос стал ясным из вышесказанного. Тем не менее рассмотрим его на ряде примеров из дисциплинарной практики.

• К. заключил с адвокатом П. соглашение на оказание юридической помощи его несовершеннолетнему сыну, предметом которой являлось получение страхового возмещения по страховому полису в связи со смертью матери. В нарушение условий соглашения адвокат П. не совершила ни одного действия по его исполнению, на телефонные звонки доверителя не отвечала, сама