По ту сторону славы. Как говорить о личном публично - Вячеслав Манучаров

В «Камеди» мне постоянно все говорили:

– Плохо, плохо, плохо.

Но благодаря, наверное, этой критической оценке я делала все смешнее, смешнее и смешнее. Потому что потом, когда я приходила в другие проекты и предлагала свой юмор, все от микроюмора аплодировали, ржали, и говорили:

– Как замечательно!

И мне так было тепло на душе, потому что мне всю жизнь говорили, что это «так себе, ну, так, плохой номер». И Наташа иногда так говорила, и дядьки:

– Плохо, не смешно, это плохой номер.

Я говорила:

– Существуют вечеринки, где мы проверяем номера. Можно я? Что вам там, четыре минуты потратить на номер или пять.

– Ой, ну ладно.

И тот номер разрывал на вечеринке и потом входил в концерты, был топовым. Но никто не подходил ко мне и не говорил:

– Извини, я был не прав. Или – прости, тебе нужно больше доверять.

Может, их раздражала эта моя самоуверенность, моя наглость, может быть. Потому что я была таким человеком, я не молчала, я говорила свое мнение, когда меня не спрашивали, говорила его резко. Это никому не нравится. Начальникам не нравится, когда их подчиненные мнят, что они умнее. Я больше рыдала и плакала не из-за провала в творчестве или карьере, а из-за отношения людей.

Мне все время казалось, что я что-то доказываю, доказываю и доказываю нашим продюсерам и девочкам. А тебя втаптывают, втаптывают, втаптывают, и потом вылезаешь, доказываешь всем, что ты можешь, и все такие:

– Ну да, ты можешь.

И пошли дальше. А до этого тебя неделю уничтожали, я рыдала, а мне говорили:

– Ты никто, ни о чем, мы тебя сделали из грязи в князи.

А тебе еще надо идти выступать и доказывать, параллельно доказывать, что твои номера классные. И когда это закончилось, я была так счастлива. У меня был момент шока, какого-то такого осознания. Опять какое-то свое детище теряешь. Ты все это создавал. И ты как раз остаешься за бортом, и без вот этих важных нужных ритуалов, может быть, которые тебя в добрый путь отправляют. И опять это оказалось как-то так, вся эта работа как будто обесценивалась, обрушилась, обнулилась.

Наталия Медведева в программе «Эмпатия Манучи»

Не стоит обращать внимание на мнение окружающих, если вы счастливы и не мешаете другим.

Мы как-то поругались с Валей Рубцовой. Какое-то время не разговаривали. И даже не помню, по какому поводу. У Тани, так звали ее героиню, было свое амплуа, у меня свое. Я думаю, что тут не какая-то зависть или что-то такое девичье, а усталость друг от друга. Когда люди устали друг от друга, они ищут друг в друге минусы. Им это не нравится, то не нравится.

Тут немножко раздражение, тут. Тут стерпел, не сказал, а тут уже сказал. И тут ты сказал чуть-чуть, а тут не чуть-чуть. Тут ты огрызнулся. Так будет, наверное, в любом коллективе. Мы больше трех лет снимали.

Но мы были профессионалы своего дела. Мы даже не здоровались, но выходили и играли.

Потом в какой-то момент мы стали здороваться. Не помирились, просто «привет» и садились на грим.

Но если с Валей это просто была какая-то усталость, то с другим героем я вообще никак не могла ужиться, а нам с ним надо было любовь играть.

Я говорю про Арарата. Он совсем не мой человек, мы в жизни вообще никогда не здоровались, но входили в кадр и играли. Это человек не моих правил и принципов. Совсем.

Я пошла к продюсерам и попросила, чтобы у нас хотя бы не было этой экранной любви, а его уже вовсю вводили. Этого не было. Это был для меня огромный стресс. Я уже сыгралась с Виталиком, и тут, понимаешь, нового героя вводить, и его надо вводить через кого-то, естественно, у меня был очень высокий рейтинг. И решили меня переметнуть.

Это не значит, что он плохой. Это не значит, что я плохая. Он ко мне, я думаю, точно так же относится, потому что у нас были ровным счетом конфликты, чуть ли не до драки доходящие. Мы буквально орали друг на друга: он – на меня, я – на него.

Мария Кожевникова в программе «Эмпатия Манучи»

Филипп Киркоров в одном интервью ответил на критику Иосифа после клипа «Ибица». Я знала, что ответ будет из уст Филиппа какой-то немножечко резкий. Йося в очень мягкой форме как-то в одной программе сказал:

– Мне это не близко, не понимаю клип.

Я тоже не понимаю. Я бы себе такой клип не сделала. Все же артисты разные. Кому-то подходит, кому-то нет. И поэтому он как-то немножечко напрягся на Иосифа. А потом был наш ответ. Наш ответ Чемберлену. Я, честно говоря, посмеялась, потому что я понимаю, что как продюсер Иосиф часто предлагает мне какие-то экстремальные, крайние, не соответствующие мне, внутреннему моему состоянию вещи. Но я спокойно говорю «нет».