Голая экономика. Разоблачение унылой науки - Чарльз Уилан

К сожалению, естественным способом этот рынок скорректировать себя не может. Компании не могут произвести новых черных носорогов, заметив, что их запасы истощаются, подобно тому, как производят, например, автомобили или персональные компьютеры. В сущности, тут действует совершенно противоположная сила: по мере того как черному носорогу грозит все большая опасность, цена на его рог на черном рынке растет, давая браконьерам еще больше стимулов выследить и убить последних оставшихся в живых животных. Порочный круг усугубляется еще одним важным моментом, характерным для многих экологических проблем: большинство черных носорогов – общественная, а не частная собственность. Казалось бы, это замечательно, но в действительности такая ситуация больше природоохранных проблем создает, чем решает. Представьте себе, что все черные носороги оказались в руках одного алчного владельца ранчо, у которого нет никаких сомнений в том, что рога этих животных предназначены именно для изготовления рукояток для кинжалов. Этого фермера совершенно не волнуют проблемы экологии. Он вообще до такой степени эгоистичный и злой человек, что иногда даже пинает свою собаку просто потому, что это доставляет ему удовольствие. Разве корыстный негодяй допустил бы, чтобы поголовье принадлежащего ему стада черных носорогов сократилось за последние тридцать лет с шестидесяти пяти до четырех тысяч? Да никогда в жизни! Он бы старательно разводил и тщательно оберегал животных, чтобы постоянно иметь большой запас для поставки на рынок, как поступает большинство владельцев ферм крупного рогатого скота. И это не имеет ничего общего с альтруизмом – все дело в стремлении каждого человека максимизировать ценность имеющегося в его распоряжении дефицитного ресурса.

Сохранность ресурсов, находящихся в общественной собственности, сопряжена с некоторыми уникальными проблемами. Во-первых, люди, живущие бок о бок с черными носорогами, не получают от этого соседства никаких выгод. Напротив, такие крупные животные, как носороги или слоны, нередко причиняют огромный ущерб их сельскохозяйственным угодьям. Попробуйте поставить себя на место местных жителей. Представьте, что африканцев вдруг всерьез обеспокоила судьба североамериканских коричневых крыс и что важный элемент их природоохранной стратегии охрана и размножение этих существ в вашем доме. А теперь вообразите, что к вам пришел браконьер, который предлагает вам деньги за то, что вы покажете ему, где именно в вашем подвале гнездятся крысы. Вам будет нетрудно сделать выбор, не правда ли? Без сомнения, для миллионов людей во всем мире в сохранении таких биологических видов, как черный носорог или горная горилла, есть польза. Но это, очевидно, лишь часть проблемы: легко получать какие-то блага, перекладывая бремя защиты экологии на другого человека или некую организацию. Вот, например, сколько времени и денег вы лично потратили в прошлом году на сохранение исчезающих биологических видов?

Туристические агентства и сафари-операторы, немало зарабатывающие на том, что привозят богатых туристов посмотреть на редких диких животных в естественных условиях обитания, сталкиваются с подобной проблемой с такими же желающими, что называется, загребать жар чужими руками. Одна туристическая фирма вкладывает значительные средства в охрану природы, а другая, не потратившая на защиту экологии ни гроша, все равно пользуется выгодами от спасения носорогов первой компанией. Соответственно, первая фирма фактически терпит на рынке убытки. Чтобы окупить свои инвестиции в охрану природы, ей приходится продавать свои туры дороже – или согласиться на меньшую маржу прибыли. Понятно, что определенную роль в природоохранной деятельности играет государство. Но правительства стран Африки к югу от Сахары в лучшем случае располагают очень ограниченными ресурсами, а в худшем – крайне коррумпированны и совершенно неэффективны. Единственная сторона, имеющая в данной ситуации явный и мощный стимул к активным действиям, – это браконьер, который получает поистине царскую прибыль, выслеживая и убивая носорогов, чтобы отпилить их рога. Все это, безусловно, удручает.

Экономика помогает нам получить хотя бы некоторое представление о том, как можно спасти черных носорогов и другие исчезающие виды фауны. Для этого стратегия в области защиты экологии должна надлежащим образом согласовывать побудительные мотивы людей, живущих неподалеку от мест обитания черных носорогов. Перевожу на человеческий язык: надо обеспечить местных жителей конкретной причиной желать, чтобы животные оставались в живых, а не погибали. Кстати, эта идея легла в основу зарождающегося сегодня экотуризма. Если туристы готовы платить огромные деньги за то, чтобы увидеть и сфотографировать черных носорогов в естественной среде обитания и, что еще важнее, если жители африканской страны получают свою долю доходов от туризма, то у местного населения появляется мощный стимул защищать и охранять этих животных. Этот принцип уже неплохо сработал, например, в Коста-Рике: страна сумела защитить тропические леса и другие компоненты своей уникальной экологии, создав более чем на 25 процентах своей территории национальные парки. В настоящее время туризм приносит этому государству свыше миллиарда долларов годового дохода, что составляет 11 процентов национального дохода Коста-Рики[29].

К сожалению, приходится отметить, что противоположным образом дело обстоит с еще одним исчезающим биологическим видом – горными гориллами, которых в свое время прославила Дайан Фосси, автор книги Gorillas in the Mist[30]. По подсчетам ученых, сегодня в джунглях Восточной Африки осталось всего 620 особей этих животных. Страны этого региона – Уганда, Руанда, Бурунди и Конго – втянуты в бесконечную череду гражданских войн, которые практически уничтожили их туристический бизнес. В прошлом местные жители старательно сохраняли поголовье горилл – не потому, что испытывали любовь или уважение к этим животным, а потому, что могли заработать больше денег на туристах, чем на вырубке лесов, составляющих среду обитания горилл. Но теперь из-за всплеска насилия в этом регионе все изменилось. Один местный житель сказал в интервью New York Times: «[Гориллы] важны для нас, когда они приводят туристов. В ином случае они не важны. Если туристы к нам не едут, мы попытаем удачи в лесу. Раньше мы были хорошими лесорубами»[31].

Тем временем чиновники от экологии экспериментируют с еще одной любопытной идеей, практически такой же основополагающей, как главная предпосылка экономики. Черных носорогов убивают, потому что их рога приносят баснословную прибыль. Если нет рогов, предположительно, нет и причин убивать животных. Исходя из этого, в некоторых местах экологи начали отлавливать черных носорогов, спиливать им рог и отпускать обратно в дикую природу. В результате носороги хуже защищены от некоторых хищников, зато снижается вероятность того, что на них будет охотиться их самый страшный враг, человек. Сработал ли это подход? Данные по этому поводу противоречивы. Браконьеры продолжают убивать лишившихся рога носорогов, хоть и не так активно. Во-первых, убив животное без рога, браконьер может быть уверен, что в следующий раз уже не потратит время на охоту за конкретно этим бесполезным для него безрогим носорогом. Во-вторых, кое-какие деньги можно получить и за то, что осталось от спиленного рога. Кроме того, к сожалению, мертвые носороги, даже без рогов, ставят этот вид под еще большую угрозу исчезновения, потому что повышается стоимость существующих запасов рогов.