Мешок с костями - Стивен Кинг

Дальнейшего развития наш роман не получил, да и не могполучить: вокруг полно Арленов, да и Сюзи Донахью официально еще не развелась(как и я, на то Рождество она была почетным Арленом), но я решил, что порауезжать… а может, мне хотелось разогнать автомобиль на узкой улице, котораязаканчивалась кирпичной стеной. Так или иначе, двадцать седьмого я отбыл,довольный, что приезжал. Перед тем как сесть в машину, я крепко обнял Фрэнка.Четыре дня я совсем не думал о том, что в моей банковской ячейке «Файделитиюнион» нет ничего, кроме пыли, и четыре ночи спал до восьми утра, просыпаясьразве что от спазмов в желудке да похмельной головной боли. И ни разу мысль оМэндерли, фраза о возвращении в Мэндерли, не приходили мне в голову. В Дерри яприехал умиротворенный, посвежевший, словно родившийся заново.

Утро первого дня нового 1998 года выдалось ясным, морозным,солнечным. Я встал, принял душ, подошел к окну спальни с чашечкой кофе в руке.И внезапно меня как громом поразило. Я почувствовал, что вновь могу писать.Начался новый год, что-то переменилось, и я могу писать, если будет на то моежелание. Валун, перегородивший дорогу, откатили в сторону.

Я прошел в кабинет, сел перед компьютером, включил его.Сердце билось нормально, ни на лбу, ни на шее не выступал пот, руки нехолодели. На экране возникло главное меню, я подвел стрелку к яблоку, дваждыщелкнул мышью, вызывая моего старого знакомца шестого «Ворда». На экраневысветился логотип программы, и тут же я лишился способности дышать. Будтожелезные пальцы сдавили горло.

Я отпрянул от стола, хрипя, хватаясь за ворот водолазки,которую надел в то утро. Колесики кресла за что-то зацепились, оноперевернулось, я через спинку полетел на пол. Крепко приложился затылком, передглазами вспыхнули разноцветные искры. Наверное, мне еще повезло: сознания я непотерял. Но главная моя удача в первый день 1998 года состояла именно в том,что кресло перевернулось и я вылетел из него, как из катапульты. Если бы креслопросто отъехало назад, и в поле зрения остался бы монитор, на котором логотипшестого «Ворда» сменился бы чистым серым полем, думаю, я бы умер от удушья.

С огромным трудом мне удалось подняться. Гортань сузилась доразмеров соломинки, воздух едва проникал в легкие, но я дышал. Добрался дованной. Меня вырвало в раковину с такой силой, что брызги долетели до зеркала.Лицо у меня посерело, колени подогнулись. На этот раз я ударился лбом о крайраковины. Затылок я не разбил (правда, к полудню там выросла приличных размеровшишка), а вот лоб рассадил. И конечно же, не обошлось без синяка. Потом я всемговорил, что наткнулся на дверь ванной, когда ночью пошел в туалет. Вот мол,что происходит, если ленишься зажечь лампу.

Окончательно придя в себя, я обнаружил, что лежу на полу,свернувшись клубочком. Встал, продезинфицировал ссадину на лбу, уселся на крайванны, низко опустив голову, и встал лишь после того, как убедил себя, что ногине откажутся мне служить. Должно быть, просидел я минут пятнадцать, и за этовремя окончательно решил, что моя писательская карьера закончена, если,конечно, не произойдет чуда. Гарольд будет негодовать, Дебра откажется мневерить, но что они смогут предпринять? Пришлют издательскую полицию? Пригрозятгестапо клуба «Книга месяца»? Даже если и пришлют, если и пригрозят, что этоизменит? Из кирпича не выжать воды, из камня — крови. Если исключитьвмешательство свыше, писательский этап моей жизни завершен.

А если это и так, что ты будешь делать в последующие сороклет, Майк? — спросил я себя. За сорок лет можно вдоволь наиграться в «Скрэббл»,поучаствовать во множестве турниров и конкурсов составителей кроссвордов,выпить много виски. Но достаточно ли этого? Чем еще ты мог бы заполнить сорокпоследующих лет своей жизни?

Мне не хотелось об этом думать, во всяком случае, тогда.Последующие сорок лет сами смогут постоять за себя. А я мечтал только об одном:пережить первый день нового 1998 года.

Окончательно убедившись, что вернул себе контроль над телом,я вернулся в кабинет, добрался до компьютера, не отрывая глаз от пола, нащупалнужную кнопку и выключил машину. Когда выключаешь компьютер, не закрывпрограмму, последнюю можно повредить, но, учитывая обстоятельства, едва ли меняэто тревожило.

В ту ночь мне опять снилось, как в сумерках я шагаю по Сороквторой дороге. Вновь я загадал желание, увидев вечернюю звезду, под крики гагарна озере. Вновь почувствовал, как Кто-то или Что-то крадется ко мне по лесу,подбираясь все ближе. Рождественские праздники остались в прошлом.

Зима выдалась холодной, суровой, снежной, а февральскаяэпидемия гриппа жестоко обошлась со стариками Дерри. Многих отправила на тотсвет. Точно так же, бывало, смерч расправлялся со старыми деревьями. Меняболезнь миновала. В ту зиму я ни разу не кашлянул.

В марте я слетал в Провидено и принял участие в конкурсекроссвордов Уилли Венга. Занял четвертое место и выиграл пятьдесят долларов.Обналичивать чек не стал, но заказал под него рамочку и повесил на стене вгостиной. Раньше все мои Свидетельства триумфа, как называла их Джо, украшалистены моего кабинета, но в первые месяцы 1998 года я туда практически незаходил. Если мне хотелось сыграть с компьютером в «Скрэббл» или составитькроссворд, я пользовался «пауэрбуком»[25], который ставил на кухонный стол.

Помнится, как-то я раз, включив компьютер и открыв главноеменю, я проскочил программу кроссвордов и подвел курсор к моему старомузнакомцу шестому «Ворду».

И в том момент меня охватили не раздражение и не бессилие,не слепая ярость (весь этот джентльменский набор я испытал не раз, после того,как поставил последнюю точку в романе «Вниз с самого верха»), а грусть и тоска.Пиктограмма шестого «Ворда» внезапно напомнила мне о фотографиях Джо, которые ядержал в бумажнике. Глядя на них, я иногда думал, что готов продать моюбессмертную душу ради того, чтобы вернуть ее и в тот мартовский день я подумал,что смог бы продать душу, если б вновь обрел возможность писать.

Так ты попробуй, внезапно зазвучал у меня в голове чей-тоголос. Может, что и получится.

Но я знал, что ничего не получится. Поэтому, вместо того,чтобы открыть «Ворд», я перекинул пиктограмму к корзине, которая находилась вправом нижнем углу экрана, и бросил туда. Прощай, дружище.

В ту зиму часто звонила Дебра Уайнсток, и всегда с хорошиминовостями. В начале марта она сообщила, что на август «Обещание Элен» отобрана«Литературной гильдией»,[26] как одна из двух книг месяца. Компанию «Элен»составил триллер Стива Мартини, еще одного ветерана нижней половиныпятнадцатистрочного списка бестселлеров «Таймс». И моему английскому издателю,по словам Дебры «Элен» понравилась. Он посчитал, что этим романом я наконец-топодберу ключ к сердцу британцев (в Англии мои книги всегда продавались хуже,чем в Америке).