Красный Рыцарь - Майлз Кэмерон

— Ты закончил скулить? — рявкнул Шип.

Джек расправил плечи.

— Если твой секретный план заключается в том, что великие демоны нападут на короля, то для моих товарищей и меня лично будет честью разделить опасности с нашими чешуйчатыми союзниками.

Шипу хотелось закричать от досады: «Мой план — это мой план. И я не буду делиться им с такими, как вы». Он прищурился, изгоняя желчь из своего огромного сердца, и кивнул.

— Тогда соберите побольше лодок и готовьтесь переплыть реку. В этот раз прикрывайте их. Если король не полный глупец, то будет двигаться вдоль южного берега реки, как того и опасается мой брат Туркан. Верно? И если вам придется туго, я пришлю гвиллчей, по крайней мере кого–то из касты пониже, чтобы они смогли переправиться через реку.

Экреч сплюнул какой–то прозрачной жидкостью.

— Пустая трата ресурсов, конфликт интересов.

Шип глубоко вздохнул и наполнил слово силой:

— Подчиняйся.

Когда в воздухе замелькали светлячки, поляна в лесу опустела.

Дезидерата восседала на троне в большом зале в замке Лорики, не успев переодеться после изнурительного путешествия. У нее оставалось около десятка дел, по которым нужно было принять решения, но единственное, чего она сама хотела, — поужинать и улечься спать. Путь от Харндона до Лорики за одни сутки оказался намного утомительнее, чем ожидалось.

Она разбирала дела — убийство торговца тканями женщиной, воровство скота, которое впоследствии превратилось во взаимные обвинения монахов из конкурирующих монастырей, — когда явился гонец.

Одетый в ливрею королевских цветов — ярко–красного и темно–синего, — весь в дорожной пыли, молодой и не слишком привлекательный мужчина тем не менее сразу приковал к себе ее внимание. Он опустился перед ней на колено и протянул мешочек.

— Король передает вам это, миледи, — соблюдая этикет, произнес гонец. Она не знала его, но известие о войне вынудило короля значительно увеличить численность придворных служащих — решение, которое будет сказываться на королевском бюджете десять последующих лет.

— Руайе ле Арди, миледи, — представился молодой человек.

— Есть новости?

— С армией все в порядке, — ответил Руайе.

Королева взяла мешочек и открыла его, осторожно срезав печать супруга и вскрыв сургучные пломбы, скреплявшие застежки, маленьким перочинным ножиком, который всегда носила у пояса. Внутри обнаружились четыре свертка с десятком сложенных и скрепленных печатями писем — она увидела письма, адресованные императору Морей и королю Галле, — и толстый пакет с ее именем, выведенным его рукой, который Дезидерата тут же схватила.

Королева прочла несколько строк и нахмурилась.

— Милорды, миледи, добрые мужчины и женщины, — официально обратилась она, поднимаясь с трона. — Я буду вершить правосудие завтра с утра, таким образом, все нерешенные дела переносятся на завтра. Сенешаль и шериф помогут мне в этом, как и мои приближенные лорды.

Ее лицо озарилось восхитительной улыбкой, и многие из толпы, стоявшей у ее ног, заулыбались в ответ.

Присутствовавший в зале камергер ударил по полу посохом.

— Королева распускает собрание, — объявил он на случай, если кто–то не понял.

Не успел последний торговец покинуть галерею, как королевский наместник и казначей короля подошли к ней.

— Есть какие–то известия? — поинтересовался епископ Годвин.

Лорд Лессинг — банкир, ставший аристократом еще при прежнем короле, — почесал бороду.

— Мы продолжим двигаться на север, чтобы присоединиться к армии, — заявила королева. — Если дело дойдет до турнира, проведем его назло врагам в Альбинкирке или даже в Лиссен Карак.

Ее мысли витали где–то далеко. В письме короля сквозило беспокойство, и он умолял ее вернуться в Харндон.

— Соберите в городе все повозки, — приказала она. — Я оставлю здесь все лишнее, со мною отправятся только четыре придворные дамы. Никаких платьев, никакой мишуры, никакой лишней одежды. Вы, милорд, должны остаться здесь и сформировать правительство. — Она задумалась. — Нет, все же возвращайтесь по реке в Харндон.

Епископ вздохнул с облегчением.

— Возможно, меня не будет месяц или больше. Я останусь с королем, пока положение не прояснится. Лорд Лессинг, было бы весьма любезно с вашей стороны, если бы вы взяли на себя организацию снабжения транспортом. То, чем я занималась до этого.

Лессинг провел рукой по бороде.

— Сделаю, как пожелаете, миледи, — серьезно ответил он. — Но некоторые из ваших фургонов следует незамедлительно отправить обратно. Мы забрали все повозки из южной части королевства, сомневаюсь, что в Харндоне найдется хотя бы одна телега. Если мы их лишимся, то весь урожай сгниет в полях.

— Что ж, тогда лучше, если мы их не лишимся, — беспечно заявила она. — Я лично прослежу, чтобы отосланные на север повозки возвратились — либо пустыми, либо груженными северным урожаем.

— Лодки, — неожиданно предложил Лессинг. — Если король направляется в Лиссен Карак, то вам надобно плыть на лодках. В доках пришвартовано достаточно судов — все мастера Рэндома из Харндона. Он собрал огромный флот речных судов, чтобы закупить зерно в северных землях. Полагаю, это должно было остаться секретом. Но я узнал это от его супруги. На веслах мы сможем продвигаться намного быстрее вверх по реке. И это абсолютно безопасно… Никогда не слышал о плавающих боглинах.

Она ценила своих лордов за то, что они никогда не пытались переубедить ее, и оба сразу принялись разрабатывать детальный план поездки, чтобы присоединиться к армии короля.

После того как были составлены десятки списков и созвана половина влиятельных горожан Лорики, чтобы ввести их в курс дела и поручить выполнение тех или иных распоряжений, обессиленная королева рухнула на лучшую во всем городе кровать.

Мэри помогла ей снять шелковую котту, кертл, сорочку и мужские чулки, которые она надевала для удобства, когда нужно было скакать верхом.

— Возьмете ли вы меня с собой? — спросила Мэри.

— Тебя и Эммоту, Елену и Аполлонасию, — устало ответила она, — и Бекку.

— Примете ванну?

— Скорее всего, последнюю на множество дней вперед. Ой, боже мой, мы скоро освободимся от этой рутины и отправимся навстречу приключениям.

Леди Мэри улыбнулась. Но ее глаза не улыбались, обращенные в неведомую даль.

— Ты все еще думаешь о нем? — спросила королева свою первую придворную даму.

— Только когда бодрствую, — призналась Ледяное Сердце, — и редко, когда засыпаю.

— Он сейчас не с королевской армией.

Дезидерата получила от своего супруга два послания, в которых упоминалось имя Гэвина Мурьена, но не говорилось, где он.