Эксперимент - Дарина Грот

– Иди сюда. – Позвал он ее к себе поближе, убирая бутылку назад.

Глория затрясла головой, задрожала, как стиральная машинка при режиме отжима, и даже попыталась отползти в противоположную сторону, но за ее спиной было лишь сиденье и закрытая дверь.

– Нет. – Прошептала она, упираясь в спинку сиденья.

Левиафан вздохнул и посмотрел на руль.

– Ты боишься меня…Я напугал тебя. Прости, не хотел – его голос был такой нежный и мягкий, он казался искренним. – Я просто разозлился, был не в себе, иди, не бойся…

Девушка отрицательно помотала головой и уперлась рукой в дверь. Вампир затянулся сигаретой и скосил на нее глаза, слегка улыбнувшись.

– Я не очень люблю насилие над девушками и все что с ним связано. Хоть по вам и плачет концлагерь второй мировой, я не могу делать вам больно…к сожалению. Поэтому и прошу сесть поближе. Но, судя по всему, я, наверное, не сломаюсь, если сам сяду.

С этими словами он затушил сигарету, сел поближе к девушке и вдохнул запах ее страхов. Он погладил ее по лицу и усмехнулся. Пульсирующая с огромной скоростью на шее венка, сводила с ума вампира. Левиафан дотронулся губами до нежной кожи и аккуратно прокусил тонкую перегородку, мешающую получить доступ к крови. Девушка вскрикнула и попыталась оттолкнуть его, но силы уходили от нее с каждым его глотком, и сопротивление становилось ничтожным. А через какое-то время, Левиафан открыл дверь и вытолкнул ногой труп наружу.

– Как я аккуратно! Ни капли мимо! – улыбнулся он, завел машину, развернулся и поехал на шоссе.

Солнце уже было в зените, когда Лилит открыла глаза. Она так и уснула на крыльце. Сразу же взгляд пал на все еще пустующее место – машины вампира не было. Огорченно, Лилит посмотрела в землю, затем взяла валяющийся рядом телефон и снова набрала один единственный номер.

– Как обычно. Абонент не доступен…Черт, он отключил его. И что мне теперь делать? Где его искать? Я не должна была так поступать! Никогда не видела его таким озверевшим. Была ли это последняя капля? И если это была именно она, то я могу поздравить себя уже ненужными мне поздравлениями – я жива, он ушел от меня, то есть сдался. Нет, не может быть, я слишком хорошо его знаю, у него не тот характер, чтобы вот так вот просто уйти. Я скорее поверю в Санта Клауса, чем в это…А вдруг? Вдруг мои догадки ошибочны, и я никогда не увижу его снова? И это будет моя вина, полностью моя. Нет, этого не может быть, он не оставит это просто так. Скорее он разозлится, потренируется, и все-таки вернется, и прострелит мне голову!

Лилит закрыла лицо руками и зарыдала. Боль от желания вернуть любимого человека, страх от его возвращения, ужас от его злости. Ей не хотелось идти в дом, не хотелось есть, единственное желание – забыться.

Лилит отправилась на кухню, не зная чем себя занять. На плите она заметила маленькое пятнышко. Недолго думая девушка схватила губку и начала мыть плиту. В ее руках постоянно мелькала емкость с чистящим порошком. Лилит не могла остановиться. Она терла и терла. Вначале столы и плиты, посуды, шкафы, все содержимое на шкафах, фужеры и стаканы, блюдца и тарелки, пол, плинтуса… Девушка мыла все подряд, уже не понимая, зачем она это делает. Слезы постоянно капали ее на руки, спрятанные в резиновые перчатки.

Окна на кухню были нараспашку и Лилит прислушивалась к каждому звуку, прибывала в неописуемой надежде, что вот-вот послышится звук бесконечности.

Не останавливаясь ни на секунду, Лилит терла угол между кухней и стеной. В голове промелькнула мысль отправиться на поиски Левиафана. Но она тут же гнала от себя такие мысли, вампир мог быть где угодно. Лилит тихо проклинала себя, сходила с ума от безысходности и отчаяния.

Солнце медленно скатывалось за горизонт, и Лилит провожала его взглядом из открытого окна. Кухня вся блестела, не осталось ни одной пылинки, а сердце все еще было разбито и воспоминания никуда не делись. День уже не казался бесконечным, но боль…Боль приобретала бессмертную форму.

Когда окончательно стемнело, Лилит, наконец, оторвалась от окна и уселась в гостиной, крепко сжимая телефон в руках. В тот момент она почувствовала насколько вообще дом был холодным и одиноким. Ей становилось страшно.

Дом был похож на древнюю гробницу, но только без запаха плесени и гнили. Казалось, что если вдруг упадет перышко, то когда оно достигнет пола, дом наполнится звуком бьющегося стекла. Вакуум окутывал все, пряча под своим покровом каждую пылинку. Никогда до этого Лилит не замечала, что этот дом может казаться таким тихим.

Девушка поднялась наверх и открыла дверь в спальню. Из окна лился лунный свет, освещая постель, которая была не заправлена после последнего утра. Мятая простынь нежно желтого цвета, с примесью голубого, половина одеяла лежала на полу, вторая на постели, подушки – в разных углах. На этой кровати все еще лежала остывавшая страсть.

Лилит подошла к кровати и села, уставившись в открытое окно. Она опустилась на подушку, подложив руку под голову. По потолку гуляли тени от листьев.

До этого, Лилит чувствовала себя не в своей тарелке только в темноте. Она никогда не думала, что тишина может оказаться еще страшнее, еще опаснее и безжизненнее. Царство мертвых – тишина правит там, и когда она спускается к живым, кожа чувствует ее бездыханные пальцы. Она заставляет каждый волосок подняться с трепетом, а уши стараются услышать то, чего им не дано слышать. Они вылавливают каждый звук, и воспаленный тишиной мозг сразу же начинает обрабатывать его, ища подвох и подбирая маску ужасному монстру, который издал этот звук.

Лилит, привыкшая засыпать не одна, а под нежно шепчущий голос, чувствовала себя лишней в этом огромном доме. Он словно сам нашептывал ей об этом, через пугающую тишину.

Лилит лежала на кровати и каменным взглядом разглядывала тени, прислушивалась к шорохам в доме, в надежде, что это шаги Левиафана нарушают королевство тишины. Но это был всего лишь ветер, одинокий и привыкший к пустоте. Раз в полчаса он прогуливался по дому и снова уходил. Ему будто не нравилось там, даже он не хотел задерживаться в этом падшем месте.

Лилит перевернулась на живот и уткнулась носом в подушку, вдыхая впитавшийся запах желания и страсти. Как она не пыталась закрыть глаза, они не слушались ее, и просто всматривались в ткань наволочки. Лилит ждала и ждала, и не знала, а стоило ли ждать…

Левиафан тем временем уже был в другом городе и пытался убить каждое чувство, каждую эмоцию, каждое воспоминание о девушке со змеиным кольцом на руке. Он уже почти не злился, просто хотел все забыть, притвориться, что никогда не встречал Лилит, но у него не получалось.

В венах застывала кровь, по меньшей мере, четырех человек, и он уже больше не мог смотреть на красную вязкую жидкость. Огромная кружка пива, пачка сигарет и пепельница – это все, что желали видеть глаза.

– Sebastian, hallo. Wie get’s? Mir? Scheiβe. Frag mich das nicht, ja? Schlecht. Sehr schlecht. Ich begann nachzulassen. Ich hab’ sie verlassen. Was? Was begreifst du nicht? Fass ich mich doch? Sprichst du mit mir? Sicher? Ich bin ruhing! Wirklich! So. Wir haben uns getrennt. Ich kann es nun nicht mehr. Gestern wollte sie mich niederschieβen. Es ist Wahnsinn! Ich hab’ einen warhaft grӓβlichen Fehler begangen. Ich war in sie verliebt…Jetzt bin ich. Aber sie ist unmöglich und ich kann nicht mit ihr zusammen sein. Sie vernichtet mich. Ich gehe nie zurück. Nein. Sie bringt mich um, ganz bestimmt…oder bringe ich sie sich um. Der Teufel soll das alles holen! Ich bin müde…so müde…rufe ich dir zurück. Ich weiβ nicht wenn. Wart darauf. Bisdann…12