Всемирный потоп. Великая война и переустройство мирового порядка, 1916-1931 годы - Адам Туз

Просьба Германии была тщательно рассмотрена. К декабрю 1921 года кабинет министров Британии пришел к выводу, что если выплаты по репарациям приведут Германию к кризису, то последствия этого кризиса для всей Европы «будут настолько катастрофическими, что просчитать их просто невозможно». Британия, при поддержке Америки, должна была взять инициативу на себя[1246]. Перспективы такой конвергенции Британии и Германии встревожили и заставили действовать Францию. 18 декабря 1921 года вслед за немцами на Даунинг-стрит приехал французский премьер-министр Аристид Бриан[1247].

Может быть, из тупика по вопросу о репарациях удастся выйти, если вернуться к предложению, которое Ллойд Джордж впервые сделал еще в марте 1919 года. Британия восстановит гарантии безопасности Франции, действие которых было приостановлено в связи с отказом Конгресса США ратифицировать Версальский договор. Франция пойдет на значительные уступки Германии, как этого хотят американцы, и тогда можно будет возобновить кредитные потоки. Катастрофы удастся избежать. Теперь проблема была в том, чтобы определить цену, которую придется заплатить Британии. Сколько она готова отдать, чтобы обеспечить безопасность Франции? Если Франция вмешается в польско-германскую войну, то Лондон не сможет взять на себя обязательства по оказанию ей помощи. У Британии не было и особого желания заключать двусторонний военный союз с Францией. С Вашингтонской конференции Бриан возвращался, вдохновленный идеей создания регионального европейского пакта, аналогичного четырехстороннему пакту с Японией относительно территориальной целостности Китая. Он надеялся, что такое решение окажется приемлемым для Вашингтона[1248].

Ллойд Джордж предложил еще более грандиозный план. Если проблема в отношениях между Британией и Францией заключается в том, что французские союзники на Востоке не чувствуют себя в безопасности, а проблема с Германией состоит лишь в выплате репараций, то Ллойд Джордж готов предложить схему стабилизации и экономического восстановления стран Восточной Европы, включая Россию. В этом случае настойчивые с оттенком клаустрофобии требования Франции, пытающейся заручиться надежными двусторонними гарантиями собственной безопасности, приведут к примирению целого континента[1249]. Одна большая дипломатическая сделка позволит убедить Советы принять условия экономического сотрудничества, разработанные в Брюсселе. Это станет основанием для того, чтобы направить в лежащую в руинах Советскую Россию сотни миллионов фунтов стерлингов, что сделает возможным одновременно возврат России в лоно капитализма и использование этих средств для возрождения германского экспорта. Германия заработает твердую валюту, необходимую для выплаты репараций, а это, в свою очередь, даст Франции возможность восстановить свою кредитоспособность в Америке. Регулярные выплаты в размере 50 млн фунтов стерлингов (200–250 млн долларов), которые Германия будет получать от торговли с Россией и передавать Франции, позволят Парижу взять кредит в размере 700800 млн фунтов стерлингов (около 3,5 млрд долларов) и многое сделать для решения финансовых проблем[1250]. Непродуктивное противостояние Германии и Франции превратится в средство обеспечения экономического роста континента. С характерной для него смесью оппортунизма и растущих амбиций, Ллойд Джордж просчитал, что этот дипломатический триумф позволит ему назначить внеочередные выборы, на которых его крыло Либеральной партии одержит победу. И тогда сможет обрести независимость от консерваторов, преследовавших его еще со времен «выборов хаки». Обеспечив мир в Европе, Ллойд Джордж обойдет набиравших силу лейбористов и вновь станет хозяином владений прогрессивных центристов.

Британская империя займет командные высоты, европейская экономика будет восстановлена, призрак коммунизма прекратит свои хождения, конфликт между Германией и Францией разрешится, а политический баланс вновь изменится в пользу левых центристов. В глобальном контексте масштаб стратегического видения Ллойда Джорджа производит еще большее впечатление. Зимой 1921/92 года его европейские инициативы совпали по времени с Вашингтонским соглашением о морских вооружениях и одновременным урегулированием многочисленных кризисов в самой империи. Ллойд Джордж хорошо понимал, что если не заниматься более широкими стратегическими вызовами в Атлантическом и Тихом океанах и в Евразии, то укрощение Ганди, сдерживание ирландцев и нейтрализация египетского национализма так и останутся тактическим краткосрочным успехом. Он же стремился ни больше ни меньше как к преодолению послевоенного мирового кризиса либерализма. На это можно взглянуть и с другой стороны. Масштаб планов Ллойда Джорджа указывает на огромный объем работы, без которой было практически невозможно полностью восстановить либеральный порядок. До него подобных попыток никто никогда не предпринимал. Учитывая ограниченные ресурсы Британии, он ставил колоссальную задачу.

II

4 января 1922 года в Каннах состоялась конференция Верховного совета Антанты, на которой Ллойд Джордж выступил с предложением о созыве в ближайшие месяцы экономической и финансовой конференции с участием Германии и России. В отношении Советской России Каннская конференция приняла ряд решений, отражавших новый взгляд на мировой порядок. На конференции было четко заявлено, что государства не могут диктовать друг другу принципы построения систем собственности, внутренней экономической жизни или управления. Однако иностранные капиталовложения зависят от признания прав собственности, а правительства должны признавать государственные долги, должна быть обеспечена независимость судебной системы и безопасность валютных операций, кроме того, недопустима подрывная пропаганда. При соблюдении условий этого манифеста об искоренении любых угроз капиталистическому строю Советы могут быть вновь приняты в международное сообщество[1251]. 8 января Москва согласилась принять приглашение на международную конференцию. Действуя в обход дискредитировавшей себя вильсоновской Лиги Наций, членами которой ни Германия, ни Советская Россия не являлись, британцы и французы пригласили другие заинтересованные стороны на встречу в верхах в итальянском городе Генуе.