Снег Энцелада - Эдуард Николаевич Веркин

а вопрос у нас серьезный.

— Серьезный?

— Да. Думаю, в прошлую нашу встречу возникло некоторое… недопонимание. И нам бы лучше все прояснить.

— Я… Я не знаю, куда можно…

— Поедемте ко мне, — уверенно предложила Зинаида Захаровна. — Пообедаем и обсудим наши вопросы. Думаю, вам это будет полезно.

Сука. Сука Роман, отправился к Аглае, надо и мне было идти, плевать на Надежду Денисовну. Теперь он идет к Аглае, а я…

— Поверьте, это в ваших интересах, — убедительным шепотом пообещала Зинаида Захаровна. — Мне есть что вам предложить.

— Да?

— Это касается вашей книги.

Любопытный хорек.

Паркетник Зинаиды Захаровны стоял мордой к «восьмерке». На его фоне «восьмерка» казалась маленькой, легкой и старой. Референта не было видно, ни в окрестностях, ни в машине, я подумал, что он спрятался в багажник или попросту растаял. Зинаида Захаровна села за руль.

— Виктор, ну что же вы? Садитесь!

Я забрался в машину.

— А что у вас с колесами? — поинтересовалась Зинаида Захаровна.

— Порезали. Никак не могу найти шиномонтаж…

— Подъезжайте в «Сельхозтехнику», — предложила Зинаида Захаровна. — У нас там гараж… ах, извините, как вы подъедете… Я пришлю механика.

— Спасибо.

— Хулиганья развелось, — сказала Зинаида Захаровна. — Фонды урезают, неудивительно…

И повернула в сторону Пионерской, с нее на Набережную и в сторону РИКовского моста.

— А что со связью, Зинаида Захаровна? — спросил я. — В последние дни проблемы…

— Плановый ремонт, — пояснила Зинаида Захаровна. — Мэрия добилась, что Чагинский район включили в план опережающей цифровизации, оборудование модернизируют, подготовка под пять джи, сама без связи сижу…

Зинаида Захаровна сбросила скорость у пешеходного перехода.

— Зачем в Чагинске пять джи? — спросил я.

— Говорю же, цифровизация, — ответила Зинаида Захаровна. — Создание экономики равных возможностей, диверсификация промышленности, доступность жителей к муниципальным услугам…

— Понятно, — сказал я.

Зинаида Захаровна. Безусловно, в чем-то она похорошела за минувшие годы, глупо это отрицать.

— Ожил интерес ко льну и экопродуктам, мы активно работаем с фермерами…

Улица Береговая.

Зинаида Захаровна уверенно проехала мимо дома подполковника Сватова, мимо домов прочих достойных Чагинска к своему.

Дом Зинаиды Захаровны был богаче прочих. Легкая стилизация под фахверк. Белый кирпич, натуральная черепица, лиственница. Индивидуальный проект. Слева пристроен легкий павильон, зимний сад или бассейн, скорее, бассейн, я бы построил бассейн.

Зинаида Захаровна припарковалась у альпийской горки.

— Симпатичный дом, — сказал я.

— Да. К сожалению, я в нем только ночую… Работа, работа, работа… Чагинск небольшой городишко, но работы… Необычайно много. Вы не представляете, какая у нас проблема с кадрами! Проходите, пожалуйста!

Крыльцо было выложено греческой мозаикой с изображением руин, моря и морских гадов в нем.

— Прошу!

Зинаида Захаровна сделала обширный приглашающий жест.

Я вошел в гостиную, занимавшую, как мне показалось, весь первый этаж — и увидел его.

По форме он до сих пор напоминал стог, хотя, пожалуй, несколько осунувшийся. Из-под льняной домотканой рубахи выступали толстые корни, погруженные в липовые ступни. Плечи потеряли сажень, руки обвисли до пола, кольчуга потускнела и по краям была покрыта патиной, а в руках адмирал сжимал не штурвал, но тяжелое боевое копье. Насколько я помнил, раньше голова адмирала составлялась из книг, книги, как я отметил, отчасти сохранились, но отныне на них был установлен богатырский шлем. Реплика.

— Сохранился, — улыбнулся я. — Он же в клубе стоял…

— Да, стоял, — вздохнула Зинаида Захаровна. — Какие были времена, сейчас и не верится… Память.

Зинаида Захаровна погладила шлем.

Я похлопал Чичагина по плечу.

— А где штурвал?

— Какой штурвал? — не поняла Зинаида Захаровна.

И снова погладила шлем. Хорошая реплика, видимо, по заказу сделана. Почему шлем, а не треуголка? Адмирал Чичагин наверняка носил треуголку, впрочем, может, в бою он переменял ее на шлем.

— Штурвал тут был, — сказал я.

— Зачем ему штурвал? — спросила Зинаида Захаровна. — Тут штурвал вовсе не требуется, здесь копье.

Зинаида Захаровна потрогала острие копья.

И копье реплика, подумал я. Хотя само лезвие, может, и аутентичное, Зинаида Захаровна с ее средствами вполне могла купить настоящее копье в Новгороде, или во Пскове, или в Старой Ладоге.

— Зачем копье адмиралу? — спросил я. — Может, это не копье, а гарпун?

Адмирал Чичагин вряд ли ходил в атаку с гарпуном.

— Какому адмиралу? — спросила Зинаида Захаровна. — При чем здесь адмирал?

— Как при чем? Это же Чичагин.

— Кто Чичагин?

— Вот же.

Я указал на богатыря.

— Адмирал Чичагин.

Зинаида Захаровна захихикала.

— Адмирал Антиох Чичагин, — повторил я. — Флотоводец, филантроп, гигиенист… первый русский оптик.

Зинаида Захаровна рассмеялась. Смех у нее получился гладкий, округлый, но и острый.

— Гигиенист — это понятно, это само собой, я так всегда и говорила. Но почему адмирал-то? У него же копье в руках! Он инок!

— Адмирал — инок? Он разве…

— Виктор! — Зинаида Захаровна хлопнула в ладоши. — Ну при чем здесь адмирал?! Перестаньте шутить! Это же Макарий!

— Кто? — не понял я.

— Макарий Ингирьский! Вы разве не помните? Один из основателей нашего города.

— Мне казалось, что город основал адмирал Чичагин, — сказал я растерянно.

— Распространенное заблуждение, — отмахнулась Зинаида Захаровна. — Чичагин не основал наш город, это сейчас совершенно понятно. Он его, можно так сказать, переосновал. А реальным основателем был все-таки Макарий. С его именем связано первое упоминание в летописях Чагиной горы и Чагинского острога.

— Чагина гора… Это… весьма интересно…

В центре гостиной помещался невысокий, но широкий стол, сделанный из распиленного вдоль дуба. Вместо ножек были корни и кряжистые ветки, столешница отполирована и покрыта лаком — отличный стол, крепкий, я отметил, что Зинаида Захаровна сохранила пристрастие к простым, но надежным предметам.

— Смотрите! — Зинаида Захаровна указала на стол. — Видите?

Я сощурился и разглядел просвечивающие через тонкую древесину трассы, словно дуб проели гигантские короеды, пробурили туннели, а потом умерли от истощения в этих туннелях.

— Что это?

— Пули, — пояснила Зинаида Захаровна. — Это дуб из охотничьих угодий Брежнева. Из Завидова или… где-то в Подмосковье. Там дубовая роща и прикормленные кабаны, а охотники стреляют с вышек. И все дубы истыканы пулями. А когда пуль становится слишком много, дерево умирает.

Романтично. Дерево можно расстрелять.

— Подойдите! — Зинаида Захаровна сделала приглашающий жест. — Подойдите сюда, Виктор!

Я подошел.

— Видите! — Зинаида Захаровна постучала ногтем по столешнице. — Вот в этом месте…

Сквозь тонкую полированную поверхность я увидел блестящий бок пули.

— Серебряная, — пояснила Зинаида Захаровна.

— Превосходно, — сказал я. — Но мы, кажется, собирались обсудить некие вопросы, не так ли?

— Вопросы… — улыбнулась Зинаида Захаровна. — У меня один вопрос, но очень важный. Но сначала предлагаю выпить чаю. Вы не против?

Не против.

— Я сейчас, — сказала Зинаида Захаровна. — Пять минут!

Зинаида Захаровна удалилась.

Я разглядывал богатыря и пытался вспомнить Макария Ингирьского. Богатыря помнил, Макария нет.