Дождь Забвения - Аластер Рейнольдс

– Не понимаю.

Тунгуска вздохнул, словно до последнего момента надеялся избежать неприятного объяснения.

– Дело в том, что улетевший на шаттле рискует не вернуться. – Он сцепил руки и заговорил веско, раздельно, как будто оглашал приговор. – Перехватить Ниагару еще можно. Но когда шаттл выпустит ракеты, у него не останется времени даже сюда вернуться, не говоря уже о выходе за пределы АБО. Пробитое отверстие смыкается. Даже если скорость закрытия не увеличится, минутное промедление окажется роковым. А прогнозировать скорость закрытия трудно. – Он тяжело вздохнул, посмотрел на Ожье. – Вот почему тебе нельзя лететь на шаттле. Ты останешься здесь и отправишься назад в пробоину, как только починят двигатель.

– А ты?

– Я удостоверюсь, что ракеты достигли цели. Потом высажу Флойда на поверхность Земли-Два.

– И что дальше?

– Оценю ситуацию. Если она позволит, вернусь на корабль. Если нет… Хм, не оставлять же шаттл лежащим на Земле-Два, где его неизбежно обнаружат аборигены? Я постараюсь уничтожить его и все прочее, что компрометирует нас. Это будет нетрудно.

Ожье захотелось, чтобы последняя фраза оказалась слуховой галлюцинацией.

– Ты что, хочешь покончить с собой?

– Если уж говорить просто – да.

– Такому не бывать! – выпалила она. – Ты сам сказал: я могу пилотировать не хуже тебя.

– Буквально я сказал…

– Я отвезу Флойда домой, и точка! О черт! Я его сюда затащила, мне и вытаскивать!

Флойд взял ее за руку:

– Ты бы послушала, он дело говорит.

– Хочешь обречь его, чтобы спасти меня?

– Никто никого не обрекает. Ему не обязательно кончать с собой. Он займется поиском выхода, только и всего.

– Я могу делать то же самое! – огрызнулась она и, обращаясь к прогру, добавила: – Пусти нас на шаттл!

– Вас?

– Меня и Флойда.

– И мою Кассандру? – спросил он мрачно.

– Мы с ней уже договорились. Кассандра хочет поучаствовать в аттракционе.

Тунгуска кивнул обреченно: мол, что с вами делать?

– Вам не стоило принуждать меня к этому.

– Стоило, не сомневайся.

– Хорошо. Мне нужно двадцать минут, чтобы закончить изготовление ракет и наладить интерфейс с аппаратурой шаттла. Эти минуты входят в общий расчетный срок, так что потратьте их с умом. У вас еще есть возможность передумать.

– Мне они не потребуются – я уже решила, – заверила Ожье.

Тунгуска тяжело вздохнул, давая понять, что больше не станет убеждать и спорить.

– Я догадывался, что твой выбор будет именно таков. Просто хотел удостовериться.

– Могу я попросить о небольшом одолжении, пока мы еще здесь? – спросил Флойд.

– Пожалуйста. Я сделаю все, что в моих силах.

– Вы можете сотворить на этом корабле что угодно, правда?

– В известных пределах.

– Я не прошу сваять новый мир. Пожалуйста, сделайте немного земляники.

Тунгуска криво улыбнулся, думая, что он то ли ослышался, то ли стал мишенью непонятной шутки.

– Земляники?

– Сможете?

– Разумеется. По крайней мере, я могу создать нечто, выглядящее земляникой и совпадающее по вкусу, хотя это и не будет настоящей ягодой.

– Я не привередлив. В двадцать минут уложитесь?

– Даже в пять, если хотите съесть прямо сейчас.

– Это не для меня, а для друга. Сам-то я землянику терпеть не могу. Поэтому не забудьте про пакетик.

Тунгуска кивнул, морща лоб.

– Что-нибудь еще?

– Немножко вашего волшебного лекарства.

– УЛ?

– Мой друг умирает. Это пожилая женщина. Та, для которой я попросил землянику.

Тунгуска повел их белыми извилистыми коридорами, где царила невесомость, к идеально чистому, лишенному атмосферы ангару в корабельной корме. Там содержался шаттл с лайнера «Твентис сенчери лимитед», унесший Флойда, Ожье и Кассандру с замерзшей Земли. Ожье едва узнала машину. Та была как новенькая: глянцевая, без вмятин и царапин, без пятен от ожогов. Разве что крылатый конь, эмблема компании, остался тем же.

– Удивительно, что ты не выбросил эту груду мусора, – произнесла Ожье.

– Это ценное сырье – такое мы не выбрасываем, а перерабатываем. Но этот шаттл, как уже говорил, я предпочел приберечь на всякий случай.

– Всегда полезно держать что-нибудь в рукаве, – похвалил Флойд.

Обе ракеты уже прицепились к корпусу кронштейнами: узкие, гладкие, похожие на притаившихся акул.

– Они точно пригодны? – спросила Ожье.

– После нашего недавнего происшествия с реактором я воздержусь от категоричных заявлений, – сказал Тунгуска. – Скажу так: я на них полагаюсь.

– А шаттл?

– Он выдержит.

– Тогда поехали!

Тунгуска проводил их на борт. Системы шаттла негромко гудели, готовые к немедленному старту. Пахло чистотой и свежестью – будто только что развернули упаковку и вытащили новенькое.

– Топливные баки полны, – указал Тунгуска на пульт управления. – Пришлось нацедить водорода из нашей системы охлаждения, но мы вполне обойдемся и тем, что осталось.

– Спасибо, – сказала Ожье.

– Если я могу сделать еще что-нибудь…

– Ты сделал более чем достаточно. Ты, Кассандра… все вы. Я очень благодарна.

– А уж я как благодарен, – добавил Флойд.

– Мы все разделяем коллективную ответственность за заговор Ниагары.

– Будем надеяться, что он не успеет совершить задуманное.

– Ожье, ты простишь нас?

Она поколебалась с секунду, прежде чем ответить:

– Думаю, нам всем есть за что просить прощения.

– Кое-кому – более прочих.

Она сжала большую кисть Тунгуски:

– Я хорошо понимаю, что делаю и чем это грозит. И Флойд понимает. Так что не нужно напрасных жертв. Как только заработает реактор, уходи на полной тяге из АБО.

– Я подожду снаружи, – ответил Тунгуска, пожимая ее руку. – Передайте привет Ниагаре. Хотел бы я потолковать с ним лично. Удачи вам!

– Я постараюсь за нас обоих, – заверила Ожье.

Стартовали без проблем. Через час полета Ожье сказала Флойду:

– Нам нужно поговорить.

– А можно подождать, пока мы не разберемся с Ниагарой?

– Тогда может не хватить времени. – Заготовленные слова застряли в горле, и она лишь сумела выдавить: – Что ты собираешься делать?