Черная камея - Энн Райс

Несколько месяцев мы со Стирлингом продолжалипереписываться. Он предостерег меня не злить Гоблина слишком короткими ислишком длинными письмами, а еще Стирлинг написал, что, по его мнению, Гоблинбыл призраком, привязанным в большей степени к ферме Блэквуд, чем лично комне, – впрочем, в этом Стирлинг не был полностью уверен.

"Попытайтесь прочувствовать обретенную от негосвободу, – писал он. – Попытайтесь насладиться ею, а потом напишитемне, удалось ли вам это или нет. А еще спросите у окружающих, замечают ли они ввас какие-либо перемены. Миссис Маккуин в особенности могла бы просветить вас вэтом вопросе".

Я воспользовался его советом, и оказалось, что у тетушкиКуин действительно есть что сказать.

"Теперь ты по-настоящему с нами, мой дорогой, –оживилась она. – Ты больше не отвлекаешься на разговоры с ним. Ты пересталопасаться, что еще он может выкинуть в следующую секунду. Ты больше неозираешься украдкой по сторонам".

Она с воодушевлением продолжила без всякой просьбой с моейстороны:

"Ты стал гораздо лучше, мой милый мальчик. Несравненнолучше. Я это прекрасно вижу, потому что знаю тебя, как никто другой. Пора теберасстаться с детством, а Гоблин – часть твоего детства". – Говоряэто, она обласкала меня добрым взглядом.

Вот так и случилось, что моя переписка с Гоблином постепенносошла на нет и мой возлюбленный дух, мой двойник, мой doppelganger оказался внедосягаемости. И, поверь мне, я действительно не мог до него добраться.Несколько раз пытался вызвать его из тени редкими посланиями, но безуспешно.

И пока Блэквуд-Мэнор процветал под руководством Жасмин, и наРождество там распевали гимны, а на Пасху устраивали пиршество, пока там вовсюцвели любимые клумбы Папашки, мы совершали нашу кругосветную одиссею, а Гоблинпребывал в неизвестности.

Разумеется, я не довольствовался одними только письмами кМоне. Много ночей я провел в телефонных разговорах с ней, которые всякий раззаканчивались пылкими заверениями с обеих сторон, что мы живем только друг длядруга, – теперь не было сомнения в том, что однажды бессмертная Офелия иблагородный Абеляр заключат благочестивый брак (вожделение без физическогоконтакта), и к письмам мы прибегали лишь в тех случаях, когда нас разделяласлишком большая разница во времени.

Часто, когда я звонил, трубку снимали Майкл или Роуан, и яникогда не упускал случая получить у них подтверждение, что состояние Моныстабильно, что в моем присутствии рядом с ней нет необходимости, и очень часто,к моему изумлению, Майкл первый заговаривал о том, что мои отношения с Монойпросто посланы им свыше, потому что Мона больше не пускается на поискиэротических приключений и живет теперь только моими электронными письмами ителефонными звонками, а все остальное время прилежно трудится над изучениемМэйфейровского легата, пытаясь разобраться в основных статьях доходов ипоучаствовать в управлении капиталом, а еще она изучает фамильное древо.

"Она не совсем довольна своим домашним учителем, –как-то раз сказал Майкл. – И мне хотелось бы, чтобы она больше уделялавремени чтению. Зато я приучил ее к классическому кино. Это хорошо, как тыдумаешь?"

"Ну конечно, – поспешил согласиться я. –Нельзя двигаться вперед в творческом плане, если не видел "Красныхбашмачков" или "Сказок Гофмана". Разве я не прав?"

"Разумеется, прав, – рассмеялся Майкл. – Этифильмы она уже посмотрела. Вчера вечером я заставил ее посмотреть "Черныйнарцисс""[30].

"Ну, это жутковатая история, – сказал я. –Бьюсь об заклад, фильм ей понравился".

"Спросишь у нее сам, – ответил Майкл. – А воти она, Благородный Абеляр, передавай всем мои приветы".

Так проходила моя жизнь целых три благословенных инасыщенных года.

Я вытянулся еще больше, до шести футов и четырех дюймов.

Я увидел самые красивые и чудесные места на свете. Нашаразвеселая компания побывала и на юге, продвинувшись до Абу-Симбел в Египте иРио-де-Жанейро в Бразилии, и на севере (Ирландия и Шотландия), и на востоке(Санкт-Петербург), и на западе (Марокко и Испания).

В том, как мы путешествовали, не было ни особого порядка, ниособой бережливости. Мы разъезжали туда и обратно, то ли повинуясь смене временгода, то ли желаниям и капризам.

Томми и Нэш усердно работали по программе школьного советаРуби-Ривер-Сити. Но самое главное, что Томми получал знания, как и я, – оттетушки Куин и Нэша, привлекавших наше внимание к тем мелочам, которые мы моглипропустить, рассказывая нам предысторию того, что мы видели, и вспоминаячудесные истории, относящиеся к известным людям, чьи имена были связаны спамятниками, странами, культурой и временем.

Во всем этом таилось столько богатств, что я понимал, какуюглупость сделал, что не соглашался раньше посмотреть мир, как о том просилатетушка Видимо, в моем отказе присоединиться к тетушке сказывалось высокомериеневежества. Но тетушка сказала, желая меня утешить, что сейчас не времясожалеть о прошлом. Сейчас время обнять весь мир.

Позволь мне также заметить, что как бы много мы ниосматривали за день, как бы поздно ни возвращались с наших экскурсий, я тем неменее умудрялся читать Диккенса ради Нэша, который помог мне оценить подостоинству "Большие надежды", "Дэвида Копперфилда","Лавку древностей" и "Крошку Доррит". А еще я с огромнымвосторгом исследовал творчество сестер Бронте, проглотив "Грозовойперевал" и "Джен Эйр". Если бы только я был читателем получше, мнеудалось бы достичь большего. Я с трудом преодолевал Мильтона, но никак не могничего запомнить в "Потерянном рае", хотя старался прилежно, поэтомуя отложил его ради Китса, оды которого читал вслух до тех пор, пока незапоминал их наизусть.

Любой новый день дарил нам благословение и удачу. Впрочем, невсем. На второй год странствий, ближе к середине, позвонила Жасмин и сообщила,что Пэтси растратила все свои барыши на тот период (поразительное дело) иуговорила Клема вложить все его наследство от Папашки в альбом рок-музыки,потерпевший фиаско, и теперь Клем обвиняет Пэтси в том, что она обвела еговокруг пальца, и хочет подать на нее в суд.

По просьбе тетушки Куин я связался по телефону с нашимюристом, Грейди Брином, и убедился, что Пэтси действительно ухнула все своиденежки на рок-видео, создание которого обошлось ей в миллион долларов (онананяла режиссера-иностранца), а потом все крупные кабельные музыкальные сетиотказались предоставить ей эфир.