Камера - Джон Гришэм

Роксбургу, человеку далеко не глупому,следовало бы вернуться за свой стол, однако, не желая упускать шанс, он ступилна новое минное поле и начал задавать свидетелю вопросы относительно методикиего беседы с Сэмом Кэйхоллом. Ни к чему хорошему это не привело: Суинн успешноотразил атаку, сумев еще более расцветить высказанную ранее собственную точкузрения. Генеральный прокурор не заработал ни одного очка.

Следующий – и последний – свидетель защитыстал для присутствующих сюрпризом, хотя судья заблаговременно дал добро на егоучастие в слушании. Адам вызвал мистера Гарнера Гудмэна.

Произнеся слова присяги, Гарнер опустился вкресло. По просьбе адвоката он кратко представил слушателям историювзаимоотношений фирмы “Крейвиц энд Бэйн” с Сэмом Кэйхоллом. Слэттери был с нейуже знаком. Дойдя до того, как Сэм указал своим защитникам на дверь, Гарнерулыбнулся.

– Фирма и в настоящее время представляетинтересы мистера Кэйхолла? – спросил Адам.

– Да.

– В Джексон вас привело дело вашего клиента?

– Совершенно верно.

– Считаете ли вы, мистер Гудмэн, что о взрывев офисе Крамера Сэм Кэйхолл рассказал адвокатам все?

– Нет, не считаю.

Сидевший в заднем ряду Ролли Уэдж напряженновыпрямился.

– Не могли бы вы пояснить?

– Безусловно. Существует множество косвенныхсвидетельств того, что во время этого и нескольких предыдущих взрывов рядом смистером Кэйхоллом находился еще один человек. Говорить на эту тему Сэм всегдаотказывался, и даже сейчас он не захотел быть до конца откровенным со своимизащитниками. На его месте любой другой вел бы себя иначе. Существуют некиефакты, которые ему известны, а нам – нет.

Уэдж беспокойно заерзал. Старина Сэм держится,чертовы инквизиторы!

Закончив, Адам опустился на стул. Роксбургвыдавил лишь один вопрос:

– Когда состоялся ваш последний разговор смистером Кэйхоллом?

Гудмэн заколебался. Действительно, когда?

– Честно говоря, не помню. Два или три годаназад.

– Два или три года? И вы являетесь егоадвокатом?

– Одним из его адвокатов. Дело ведет мистерХолл, который за минувшие четыре недели провел бессчетное количество часов смистером Кэйхоллом.

Генеральный прокурор сел.

– Других свидетелей у нас нет, ваша честь, –сказал Адам.

– Пригласите своего первого свидетеля, мистерРоксбург, – распорядился судья.

– Штат вызывает полковника Джорджа Наджента! –громогласно объявил тот.

Из коридора в зал вошел Наджент. На егозащитного цвета рубашке и полувоенного кроя брюках не было ни морщинки, черныеботинки нестерпимо сияли. Назвав секретарю свое имя и указав род занятий,полковник пояснил:

– Я покинул Парчман около часа назад. Прилетелсюда вертолетом.

– Когда в последний раз вы видели СэмаКэйхолла? – спросил Роксбург.

– Сегодня в девять утра мистера Кэйхоллапоместили в “комнату передержки”. Там я обменялся с ним несколькими словами.

– Он нервничал, был возбужден или же держалсебя безразлично?

– Сэм был чрезвычайно возбужден, сэр,чрезвычайно. Очень интересовался, с какой целью его переводят в другую камеру.Отлично сознавал, что происходит. Сама процедура пришлась мистеру Кэйхоллу непо вкусу, однако сейчас ему вообще невозможно угодить.

– Вчера вы его тоже видели?

– Да.

– Мог ли он говорить? Не походил ли накаменного истукана?

– О, вчера Сэм был весьма разговорчив.

– И о чем же вы говорили?

– Я захватил с собой список вопросов, которыетребовалось обсудить с ним. Сэм встретил меня крайне враждебно, даже угрожалфизическим насилием. Человек он несдержанный, острый на язык. Мне удалось егонемного успокоить, и мы поговорили о последнем ужине, о том, как следуетпоступить с его вещами, ну и об экзекуции, конечно.

– Он понимал, что ему предстоит? Полковникрасхохотался.

– Ну и вопрос!

– Отвечайте, – без намека на улыбку потребовалСлэттери.

– Естественно, понимал. Он полностью отдаетсебе отчет в том, что происходит. Кэйхолл не умалишенный. Казни, сказал, небудет, потому что его адвокаты вот-вот пустят в ход тяжелую артиллерию. Так изаявил, буквально. Все это спланировано заранее. – Вскинув руки, Наджент обвелими зал.

– Как проходили ваши предыдущие встречи?Отвечая, полковник не скупился на детали. Казалось, он запомнил каждоеброшенное Сэмом за последние две недели слово, ему удалось воспроизвести даженотки едкого сарказма Кэйхолла.

Адам знал: все услышанное – правда.Пошептавшись с Гудмэном, он принял решение отказаться от перекрестного допроса.Какой смысл?

Изложив требовавшуюся генеральному прокуроруинформацию, Наджент строевым шагом покинул зал. Полковника ждала служба. ВПарчман!

Вторым своим свидетелем обвинение вызвалодоктора Н. Стигэлл, штатного психиатра департамента исполнения наказаний. Покадородная дама шла по проходу между рядами стульев к своему месту, Роксбургкратко посовещался с Моррисом Хэнри.

– Ваше имя? – обратился к новому свидетелюСлэттери.

– Доктор Эн Стигэлл.

– Энн? – попытался уточнить его честь.

– Нет, эн, буква. Инициал.

Слэттери поднял голову, перевел недоуменныйвзгляд на генерального прокурора. Тот пожал плечами. Изумленный судья чутьпривстал:

– Вот что, доктор, мне не нужен инициал, яхочу услышать ваше имя. Оно будет занесено в протокол. Итак?

Дама отвела глаза в сторону, прокашлялась и снеохотой произнесла:

– Нельдин.

Ясно, подумал Адам. Неужели бедняжка не могласменить его на что-нибудь поблагозвучнее?

Воспользовавшись некоторым замешательством взале, Роксбург выпустил в свидетеля короткую очередь вопросов: образование,опыт, место предыдущей работы.

– Так, – заключил он, – а теперь приступим,доктор Стигэлл. Когда вы встречались с Сэмом Кэйхоллом?