Катя & 2/3 - Наталия И. Новохатская

скинула пальто вместе с пакетом из «Глобюса» и пошла вниз к катеру и не удосужилась глянуть, что стало с вещами. И плыла через озеро, не интересуясь, пока среди сверкания водной глади мне не подставили к уху телефон, протянутый с близкого бокового сидения.

– Ну, что, допрыгалась? – спросил клиент Иванов в трубке. – Теперь поздно, я делаю ноги.

– Извини, что-то не поняла, – промямлила я. – Что именно теперь поздно?

– Рыдать и плакать поздно, дура набитая! – с чувством высказался клиент. – Как с тобой разберутся – мне теперь по фигу. Поняла?

– Она поняла, – доверительно сообщил партнер Штурман, вернув себе телефон занятной модели. – Разбегаемся, привет улиткам, удачи!

– Какие улитки? – поинтересовалась я, когда партнер уложил устройство в карман.

– Садовые, съедобные, если правильно откармливать. За неделю до готовки их следует собирать с листьев, класть в коробку и кормить мукой, – было сообщено досконально. – Будет разводить в Провансе. Тихое, приятное занятие, ферму ему купил, на казенные деньги, ты привезла и бросила в шляпу. Мужика чуть кондрашка не хватила, он жаловался.

– Ах вот оно что, – сказала я без особого интереса. – Тогда действительно понятно.

– Извини, что сразу не сказал, – повинился партнер скорее формально. – Не вышло бы достоверно, у мужика мозги набекрень, надо было его ублажить.

– Ну, что же, это дело, – согласилась я. – У нас все?

– Пожалуй, – в свою очередь согласился партнер. – Пойдем в «Жемчужину», перекусим, если не возражаешь, а потом – домой, идет?

– Домой – это куда? – поинтересовалась я.

– К твоей кузине, на авеню де Бюде – пояснил партнер. – Если не возражаешь.

– Ага, – сказала я. – Это правильно.

И замолчала надолго. О чем, собственно, было толковать?

2. Смотри в книгу…

(Вставная «маленькая трагедия» от лица партнера Штурмана, с контрапунктом. Рассказанная частично на веранде приозерного ресторана «Жемчужина Озера», частично на авеню де Бюде)

…Как бы это все выразить поизящнее, я скорее затрудняюсь, но если возникнут не слишком деликатные высказывания, то прошу редактора поправить на месте. Итак.

Скорее всего весною, ближе к лету, сударыня Катя, мы от вас получили (прошу прощения за неточность – не от вас, а с вашего адреса, надо думать, от ваших заказчиков) некое послание в зашифрованном виде. Если у вас в памяти отложилось, то это были прайс-листы на определенный товар с индексом. Внутри прочиталось скрытое указание, чтобы «смотреть товар, помеченный особо», далее желательно срочно и тайно приобрести, не обозначая себя. В последующем письме, полученном в ответ на наше со «святым духом» принципиальное согласие и осознание задачи… (Как обычно, пользовались мощности вашей конторы, но без личного привета, потому что я не помню, на что вы, сударыня, изволили гневаться в то конкретное время.) …Так вот в следующем письме сообщался доступ к банковскому счету для покупки указанного товара, с тем, чтобы все было в высшей степени безымянно.

Как сказано, так было мною исполнено досконально. В сложном и запутанном процессе исполнения выяснилось, что предмет покупки – то, что вы держите в портфельчике. Конкретно – инкунабула, то есть одна из самых первопечатных книг на всем божьем свете, выделки чуть ли не самого герра Гутерберга. Еще конкретнее – «условно Гутенберговская библия», их в мире сохранилось наперечет в районе десятка, и ни одна из них в точности к станку мастера отнесена быть не может, сложности, однако в чистой теории. В просторечии книжки именуются Гутенберговскими библиями, торгуются за немыслимые деньги и часто являются государственными достояниями.

Однако немыслимая сумма спокойно выделилась для моего пользования, даже с припуском на торг, который сочтен был уместным.

По моему скромному разумению получилось примерно вот что. Раз деньги выделились секретно, но без счета для приобретения ценной реликвии, то, скорее всего, книжка была утрачена и требовала срочного возвращения на положенное место в любезном отечестве. Кто-то её криминально сбыл или проворонил, грозил беспримерный скандал, если не принять срочные меры, дело вполне житейское на государственном уровне.

(– Ах вот оно что! – это был контрапункт от слушательницы. – Относительно недавно у нас деревянный домишко взорвался из-за неисправности газа и весь сгорел. Это был музейный фонд, совместный с высокой церковной иерархией, руководила одна моя знакомая дама. Очень горевала, бедняжка, ей было страшно неудобно перед батюшками. Но о таких ценных утратах никто не догадывался.)

…Вполне понятное дело, оказывается я правильно угадал, хотя совершенно неважно. Тем не менее наша книжка залетела довольно далеко и оказалась в одном частном музее письменности и печатных раритетов, довольно-таки всемирно известном. Но, пока ее не вставили в официальную экспозицию и скандал не успел разразиться, наша с вами контора срочно выкупила вещицу. Это тоже было не без проблем, однако во всемирном музее пошли навстречу, поскольку в скупке краденого замешаны быть не пожелали, просто отдали вещицу, за что взяли, с процентом от головной боли и предложили разбираться с безмозглым продавцом собственными силами. Опять не наше дело. Но настоятельно попросили оставить их в стороне от наших хлопот и забот, без упоминания почтенной конторы. Отчего требовалась сложная процедура, книгу без точной спецификации, по принципу «кота в мешке» купила частная букинистическая галерея в этом самом городе, где мы собрались, и, не отходя от кассы, продала срочно возникшему юридическому лицу с люксембургским гражданством. Оно попросило подержать обретенную ценность в сейфе до момента востребования, все это обошлось в немалую сумму швейцарских франков. Операция сработала без сучка и задоринки. Осталась мелочь – передать покупку по назначению. Дело велось и довелось до указанной стадии к началу лета.

Далее, извини за банальность, начались дамские штучки. Хотя ни одной дамы в окрестностях не случилось, кроме пострадавшей, у которой книжка исчезла в пламени, но о ней тогда речи не шло. Наоборот, дамское поведение снизошло на суровый мужской контингент, в частности, на общего друга, с которым недавно расстались, посулив ему улиток. Мужик появился у меня на канале связи с путаным выступлением по типу: «Ой, что я знаю, но ни за что не скажу! Наши-то общие знакомые, что у них делается – ни за что не скажу!»

Тогда я не очень обрадовался, но взялся навести справки. Не хотелось бы, сама понимаешь, чтобы ты опять фигурировала, тем более с этим психом – от него, сама знаешь, какие последствия, вплоть до фатальных. Опасался, кстати, что моя история с куплей-продажей книги просочилась или не дай Бог, дублировалась на каком-то этапе – что было бы совершенно лишним. Пока наводил справки, волосы стали дыбом – действительно просочилось, однако совсем не то, чего боялись.