Катя & 2/3 - Наталия И. Новохатская

кстати, слал он – с моей подачи, так было задумано, но в тот момент он сомневался, что придешь. Вторая, с книгой, была от меня, когда Ремень наябедничал, что ты его послала на хрен, мол никогда с ним так не обращались, девка окончательно спятила. Однако приехал на место, но вот с какой целью – без понятия. Я его не приглашал и думал, что он не доберется раньше тебя. Вышла промашка, это признаю. Теперь, когда проехали, каюсь – видимо, наш дурак решил тебя перехватить. Вина целиком моя – мог предусмотреть. Но так или иначе – книга у тебя, ты ее заслужила. Мне без разницы, Катюша, как будешь строить отношения со своим бывшим, но они тебя подставляли намеренно. Можешь оставить книгу себе, можешь выбросить на помойку, можешь запросить ее стоимость в любой валюте – как пожелаешь. Или собери пресс-конференцию, расскажи, как сгоревшая Библия нашлась за хорошую сумму. Твоему Криворучке с женой будет очень приятно, а я не возражаю. Кстати, к ним возвращаться не обязательно, если не хочешь. Мы тоже можем купить поместье и жить, где скажешь, в любой части света. Парня, понятно, бери с собой, но супруга-гения – лучше не надо. Однако, если настаиваешь, бери и его, будет писать пейзажи с натуры, как Гоген. По такому случаю выберем экзотику… (на том повествование от партнера исчерпалось…)

Далее ненужные пререкания продолжились до рассвета, затем сменились примирением, хотя лучше обозначить подобное состояние как вооруженное перемирие. Во всяком случае тематика связанная с первопечатной продукцией герра Гутенберга, из дискуссий исчезла вплоть до следующей недели.

Пока катались по Европе на наемном лимузине, возили книжку с собой на заднем сидении, она временами пахла даже сквозь портфель. Тогда о ней вспоминали и накоротке обсуждали, как поступить со спорным раритетом, однако к согласованному решению никак не приходили. Тем не менее – было весело…

3. Смотри в книгу (2)

(Сиквел, то бишь продолжение истории, рассказано Е. Малышевой)

Фрагмент первый. Возвращались откуда-то сильно позднее полудня, солнце слало в спины косые лучи. Наверное, ехали в Женеву из итальянской части Швейцарии, из Лугано или с озера Комо, точно не помню, известные маршруты с дивными видами перемешались напрочь. И застряли у въезда в длинный и мрачный подгорный туннель, значит, по всей видимости, раньше сквозь него проезжали. Действительно – там видимость, как в Афонских пещерах, только вытянутая во времени – во второй раз не хотелось и не пришлось. Потому что задолго до зияющего въезда в туннель устоялась почти неподвижная пробка, машины ползли по всем полосам бесконечно и безнадежно. Вдруг и внезапно, при открывшемся просвете в движении партнер Штурман оправдал псевдоним и вырулил с дороги вбок, затем резко вверх, череда машин разом отдалилась и приняла устрашающий вид.

– Все равно не успеем, они в семь закроются, – пояснил водитель, когда должный вопрос был задан. – Как винный магазин в советские годы, и очередь такая же. Или ночуем в лимузине, будет романтика дальних странствий, или предлагаю рвануть через Фурку. Если не мешкать, то к ночи спустимся. Виды там отличные.

– Э-э… – только и нашлась сказать я, потому что мельком знала, что Фурка – один из самых высоких перевалов в этих Альпах, потом добавила. – Выбор, прямо скажем, не велик, а мы на полпути к вершине.

– Не обольщайся, всего на четверть, – заверил партнер Штурман, затем предложил любоваться открывшимися видами.

Взобрались мы в поднебесные горные края достаточно резво, оставив обжитые места далеко за бортом, зрелища развернулись такие, что я напрочь лишилась дара речи от восторга и страха. Последний заведомо преобладал, в особенности когда между нами и небом не осталось ничего, а планета стремилась вниз обширными горными массивами, а машина скользила по узкой и извилистой тропе, огибавшей каменные уступы и прочие препятствия, в частности брошенные машины для дорожных работ.

– Смотри-ты, какие дотошные швецы, ремонтируют покрытие наверху, но рабочий день соблюдают, – не совсем внятно комментировал партнер, обходя бульдозер по невозможной дуге. – Интересно, а что там будет за горочкой?

– Вот кто-то с горочки спустился – заметка травматолога, – сказала я без особой мысли, точнее, процитировала юмор из «Литературной газеты» незапамятных времен.

– Насчет травматолога можно не беспокоиться, если что – то сразу, – успокоил пассажирку штурман. – Святой Петр с ключами, врата небесной епархии и прочие райские прелести, если они исключили прелюбодеяние из списка смертных грехов. Должны были, вон англикане упразднили ад с огнями и серой, католики могли поспешить с опережающей услугой ввиду сильной конкуренции.

– Заткнись, пожалуйста, если не очень трудно, – попросила я кротко. – Понятно, что ты ловишь кайф, но не всем дано. Наслаждайся молча.

Партнер уловил мысль и далее закладывал поднебесные виражи в безмолвии, а я одновременно озирала картины внизу – торжественные и мрачные донельзя – и активно порицала собственное легкомыслие и глупость. По части оставления земных дел в полном беспорядке и беспримерном хаосе. Просто ужас какой-то получался, если внимательно обозреть. Главное – сплошные недоделки, одна на другой, а третья погоняет. Мы-то едем в рай к святому Петру, если старик впустит… А что будет с кучей народу? Мы дружно заморочили им голову и съехали с горы на полдороге. Всем, конечно, поделом, кроме родных и близких, но те вроде неплохо устроены даже с приморской собственностью.

Однако те, кому поделом – им придется хлебать последствия моего легкомыслия. В частности Алла, действующая жена Паши Криворучко – она-то в чем особенно провинилась? Ну проворонила дорогую книжку или даже присвоила с целью продажи (хотя в это верится с трудом, девушка по-иному воспитана) – что ж ей теперь пропадать, оттого что ее супруг меня недостаточно берег в зарубежных вояжах, а партнер завез на высоту и там не удержался?

Книгу, даже если машина не сгорит в прыжке с кручи, никто особо не приметит, вид у нее несолидный, запах и того хуже, снесут на помойку – и вся недолга, пропадет раритет без возврата. Алле и Паше – ущерба выше крыши. Паша, бесспорно, негодяй и мерзавец, но Алла заслуживает снисхождения. Поэтому следует исхитриться и, если Святой Петр в воротах отложится, измыслить схему, при которой Алла может вернуть церковную книгу по назначению, а Паша покусает локти в мое удовольствие.

И, надо сказать, что решение, принятое в поднебесных высях придало моральных сил для спуска, еще более ужасающего, чем подъем и проезд перевала по имени Фурка… Более того, когда мы в сумерках съезжали в предгорья, омытые росами и пахнущие травами,