Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг. - Сергей Чертопруд

Вопиющий случай произошел в разведывательно-диверсионной группе 3-го отдела 4-го Управления НКГБ УССР «Родина». Группой командовал опытный разведчик Александр Красноперов («Милан»), отличившийся на нелегальной работе в Одессе как руководитель резидентуры и уцелевший в обстановке плотного контрразведывательного и полицейского режима. Однако его заместитель, бывший офицер-летчик и партизан отряда им. Б. Хмельницкого Виктор Афиногенов («Викторов»), быстро деградировал, проваливал подготовку боевых операций, стал пьянстововать, бесчинствовать. 5 февраля 1945 г. при попытке «Милана» прекратить очередную пьянку «Викторова» с подчиненными и обезоружить нарушителя последний застрелил командира и тут же был убит другими сотрудниками группы[742].

Командир зафронтового формирования «Авангард» Н. Гефт вынужден был расстрелять одного из командиров групп, Ивана Зубова («Занина»), срывавшего задания, пившего буквально неделями, увлекавшегося женщинами и мародерством и попавшего под обоснованное подозрение в несанкционированных контактах с польским националистическим подпольем и действовавшими на его базе английскими разведчиками[743].

Тщательно изучалось социально-экономическое и духовно-культурное положение на оккупированных землях, мероприятия оккупационной администрации, отношение к ним населения, фиксировались преступления агрессоров, брались на учет активные коллаборанты. Показательным примером агентурно-разведывательных возможностей зафронтовой работы может служить сбор сведений о положении в религиозной сфере Украины.

Хотя главное руководство религиозной политикой на оккупированных территориях в Третьем рейхе было поручено главе партийной канцелярии Национал-социалистической партии Германии (НСДАП) Г. Гейдриху, а затем – Мартину Борману, на практике на временно занятых советских территориях религиозной сферой занимались: военная администрация прифронтовой зоны (условно говоря, наиболее «лояльная» сила); Главное Управление имперской безопасности (РСХА, 4-м Управлением которого было гестапо) Генриха Гиммлера; рейхминистерство восточных территорий во главе с прибалтийским немцем Альфредом Розенбергом. В ведении последнего пребывали два рейхскомиссариата: «Остланд» (Прибалтика, Белоруссия) и рейхскомиссариат Украины. Розенберг конъюнктурно заигрывал с националистическими силами (даже вынашивал не воспринятые фюрером планы создания марионеточной Украинской державы от Вислы до Кавказа), испытывал крайнюю неприязнь к Московской патриархии и стремился к созданию самостоятельных автокефальных православных церквей, враждебных Русской православной церкви (РПЦ)[744].

При том что из тактических соображений оккупанты не препятствовали возрождению религиозной жизни, в основе их долговременной политики по отношению к религиозным объединениям лежало разобщение, раскол, микширование религии с политическими течениями, националистическими течениями (ересь филетеизма), поощрение сектантства, создание новых квазирелигиозных, резко враждебных христианству течений.

Например, доходило до параллельного создания конкурирующими ведомством Розенберга и РСХА двух течений украинского язычества. А. Розенберг привлек к сотрудничеству санскритолога и индолога из Львовского университета Владимира Шаяна (1908–1974). Шаян пояснял, что в 1934 г. на горе Грехит в Карпатах его посетило «переживание», «взрыв святости», приведший к необходимости возрождения «живой староукраинской веры», «панарийского ренессанса». 5 ноября 1943 г. он провозгласил создание Ордена Рыцарей Бога Солнца (даже в УПА было подразделение имени Перуна).

В свою очередь, «религиоведы» из РСХА наставляли уроженца Кировоградщины Льва Силенко (1921–2008), попавшего в плен осенью 1941 г. офицера Красной армии. Став офицером СС, он был вовлечен в процесс конструирования украинского язычества и со временем стал основателем Родной Украинской Национальной Веры (подпольно начавшей возрождаться в УССР еще с 1970-х годов и достаточно широко хлынувшей через настежь распахнутые информационные ворота в 1990-е гг.). Для «украинского язычества» стали присущими такие «запрограммированные» черты, как воинствующее антихристианство, расистские, ксенофобские, антисемитские, русофобские взгляды, иррационализм[745].

В структуре 4-го Управления НКГБ УССР разработка «церковников и сектантов» возлагалась на 1-й отдел. Добытые сведения о религиозной сфере зафронтовой жизни предписывалось направлять во 2-е Управление НКГБ УССР[746]. Ценные исторические сведения о развитии процессов в религиозной сфере в годы войны содержатся в информационно-аналитическом документе, подписанном 11 марта 1944 г. начальником 2-го Управления Наркомата госбезопасности УССР П. Медведевым, под названием «Ориентировка о деятельности церковников на Украине в период оккупации и о положении их на освобожденной территории в настоящее время»[747].