Драконы Погибшего Солнца - Трейси Хикмэн

– Честно говоря, сам не знаю, господин. – Лицо Герарда исказилось. – Нет ни одной жилки в моем теле, которая бы не болела. Но если я и ранен, то не тяжело, иначе я бы уже лежал на улице мертвый.

Лорана, пораженная, не сводила с них глаз.

– Королева-мать, разрешите приветствовать вас, – поклонился рыцарь.

Лорана хотела было ответить, но вздрогнула и, покосившись на Медана, произнесла:

– Не припоминаю, чтобы мы когда-то встречались.

Покрытое следами крови лицо Герарда осветилось слабой улыбкой.

– Благодарю вас, госпожа, за попытку защитить меня. Но маршал знает, что я – Соламнийский Рыцарь. В действительности я пленник маршала.

– Соламниец? – Гилтас был поражен.

– Тот, о котором я рассказывала тебе. Рыцарь, сопровождавший кендера и Палина.

– Понимаю. Теперь вы попали в руки маршала. Это он сделал с вами? – Движением бровей король указал на следы крови на доспехах рыцаря.

– Нет, Ваше Величество. Это сделал драконид. Гонец Берилл. Вернее, бывший гонец Берилл. – Он опустился на стул и закрыл глаза.

– Вина ему, – приказал маршал. – Драконица не получит информации из Квалинести, – с удовлетворением продолжал он. – Еще примерно день она будет ожидать ее, затем ей придется послать другого гонца. Нам удалось выиграть время.

Он протянул рыцарю бокал.

– Нет, маршал, – сказал Герард, принимая вино, но не поднося его к губам. – Не удалось. Драконица обманула нас. Силы Берилл уже в походе. По словам Гроула, они приближаются к границе или пересекли ее. Самая большая армия со времен Войны с Хаосом идет на Квалинести.

Гробовое молчание воцарилось в комнате. Никто не двигался, всех ошеломило ужасное известие. Каждый боялся встретиться взглядом с остальными. Было страшно видеть отражение собственного страха в чужих глазах. Маршал Медан сокрушенно улыбнулся и покачал головой.

– Нет, не придется мне, видимо, скончаться от старости в своем прекрасном саду, – усмехнулся он, наливая себе еще вина.

В ту же ночь Золотая Луна оставила госпиталь, не обращая внимания на мольбы целителей и леди Камиллы.

– Я прекрасно себя чувствую, – говорила она, отвергая их попытки удержать ее в постели. – Мне необходим отдых, это так, но здесь я его не найду.

Только не с мертвыми.

Она проходила садами и внутренними дворами комплекса зданий Цитадели, ярко освещенных огнями. Она шла, не глядя по сторонам, не отвечая на приветствия. Она шла, вперив глаза в дорожку перед собой и не поднимая их. Стоило ей посмотреть куда-нибудь, и она бы увидела их. Они следовали за ней.

Она слышала их умоляющие шепоты. Чувствовала на своем лице, руках их прикосновения, мягкие, как стебель молочая. Они скользили вдоль ее тела, как газовые шарфы. Она боялась, что если посмотрит на них, то увидит Речного Ветра. Но потом поняла, что, возможно, из-за них его дух перестал приходить к ней. Он утонул в этой страшной реке, и его унесло прочь. Она никогда не найдет его.

Дойдя до Главного Лицея, она бегом поднялась по длинной лестнице, которая вела к ее покоям. В первый раз она благословила это молодое тело, которое было не только сильным, но и жаждало физических нагрузок. Взбежав до своего этажа, она обернулась к преследовавшим ее.

– Подите прочь. У меня для вас ничего нет.

Мертвые подползли к ней – старик, какой-то воин, ребенок-калека. Они умоляли ее, тянули к ней руки, но неожиданно исчезли. Будто чей-то голос велел им уйти, но это был не ее голос.

Золотая Луна захлопнула за собой дверь.

У себя она наконец-то по-настоящему осталась одна. Мертвые не вползли сюда. Наверное, когда она отказалась что-либо подать им, они улетели искать другую добычу. Она бессильно привалилась к двери, изнемогая от страха перед увиденным. Здесь, в темноте, она мысленным взором опять увидела мертвецов, высасывавших жизнетворную силу из ее последователей. Так вот почему целительство перестало действовать по всему миру. Мертвые грабили живых. Но почему? Какая нужда мертвым в мистической силе? Какая власть управляет ими? Куда они так сосредоточенно стремятся?

– Почему же мне дано видеть их? – пробормотала она. Послышался стук в дверь. Она не стала открывать, лишь убедилась в том, что дверь заперта. Стук повторился снова, потом еще и еще раз. Голоса – голоса живых – звали ее. Когда она не отозвалась, они умолкли. Она слышала, как они переговаривались между собой, совещаясь, что делать.

– Уходите! – приказала она устало. – Уходите и оставьте меня в покое.

И немедленно живые, так же как прежде мертвые, отступили и оставили ее одну.

Золотая Луна прошла через комнаты, подошла к огромным окнам, выходившим на море, и растворила обе створки одного из них.

Ломтик луны изливал бледный свет на воды океана. Его поверхность выглядела необычно. Тонкая маслянистая пленка покрывала воду, и под ней вода стояла совершенно неподвижная и гладкая. Ни малейшее дуновение ветерка не волновало ее. В воздухе чувствовался странный аромат этого маслянистого вещества, разлитого по поверхности воды. Ночь была спокойной, звезды яркими, небо пустым.

Было видно, как уходили в открытое море корабли, казавшиеся черными на фоне серебристых вод. В воздухе пахло надвигавшимся штормом, и бывалые моряки, расчислив приметы, уводили корабли в океан – там было безопасней, чем вблизи суши, где волны могли сокрушить суда о прибрежные утесы или разбить о пристань. Золотая Луна проводила их взглядом, наблюдая, как казавшиеся игрушечными суденышки скользят по поверхности темного зеркала.

Там, над океаном, плыли мертвецы.

Золотая Луна опустилась на колени, облокотилась о подоконник и положила подбородок на руки, наблюдая за этим потоком. Луна уходила за горизонт, ее тонкий серп уже тонул в темной воде. Звезды горели ярким и холодным блеском, вместе со своими отражениями в темной воде, такой спокойной, что женщина не могла различить, где кончается небо и начинается океан. Маленькие волны плескались у самого берега с надоедливым постоянством, с каким порой канючит больной и капризный ребенок, требуя к себе внимания взрослого. Мертвые плыли к северу бледным размытым потоком, не обращая внимания ни на что, кроме того зова, который только они и могли слышать.

Нет, оказывается, не только они.

Золотая Луна вдруг услышала песню. Голос, певший ее, проникал в самую глубину ее души.

– Ты найдешь его, – пел он ей, – он служит мне. Ты обретешь его, и вы соединитесь.

Золотая Луна прильнула к окну, опустив голову и дрожа от страха, ужаса и возбуждения. Она вскрикивала в тоске и с мольбой тянула руки туда, откуда доносилось пение. С такой же мольбой, с какой мертвые тянули руки к ней. Всю ночь она провела на коленях, ее душа впитывала чудесное пение с содроганием, которое было и болью, и наслаждением. Она смотрела, как течет бледная река мертвых, внимая этому зову, а волны все продолжали то набегать на берег, то вновь отступать в безмерное пространство воды.