Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс

— Я исцелился… Но каким образом?

— Тень Осоки предназначен для того, чтобы разрушать заклинания, — пояснил Эр’рил, указывая на меч в дрожащих пальцах Элены. — Готов биться об заклад, его прикосновение разорвало то, что связывало вас воедино.

— Духовный Корень сказал, что мы должны взять меч и отыскать вас, — напомнила Торн.

— Так, значит, дело в мече? — Могвид посмотрел на брата. — Получается, мы могли освободиться в любой миг?

Элена посмотрела на серебряный вихрь, вспоминая пойманные здесь души каменных гоблинов.

— Я полагаю, что подобное чудо могло случиться только здесь. Вы умирали, но вашим душам не удалось уйти за черту. Слияние стихийных потоков удерживало вас, пока не рассоединились тела.

— Так или иначе, мы опять можем становиться волком или человеком, — сказал Могвид, поднимая руку, вдоль которой вырос густой мех. — Без всяких ограничений.

Фардейл перешел от облика волка к наполовину человеческому и обнял Торн, а потом повернулся к брату.

— Могвид.

Тот вздохнул тяжело и, опустив голову, пробормотал:

— Я знаю…

Но Фардейл попросту обнял его.

— Ты нас освободил! — Элена заметила крайнее удивление, промелькнувшее по лицу его близнеца. А Фардейл тем временем выпрямился, удерживая ладонь на плече брата. — Спасибо тебе!

Потрясение не исчезало с лица Могвида. Элена улыбнулась, подозревая, что за свою жизнь он получил не так много благодарностей, держась в тени своего отважного брата.

— Луна, — напомнил им Арлекин.

Ведьма повернулась к вратам виверна. Черная птица сидела, нахохлившись, глубоко запустив когти в постамент из эбенового камня. Ее рубиновые глаза сияли в обрамлении черных встопорщенных перьев. Виверн раскинул крылья, будто намереваясь атаковать. Вот оно — последнее препятствие.

— Если меч сумел разрушить заклинание, связывавшее близнецов, — Эр’рил опустил ладонь ей на плечо, — то будем надеяться, что и врата Вейра не устоят.

Элена кивнула. Если они добьются успеха, освободив Чи, то Темный Властелин лишится источника магии. В ее душе затеплилась надежда — странное ощущение после долгих зим отчаяния.

— Тогда начнем, — сказала она.

Даже если она лишится меча, то не прольет ни слезинки, запомнив навсегда ту легкость, с которой клинок скользил между ребрами Могвида. После этой ночи она не хотела иметь ничего общего с оружием крови.

Вместе с Эр’рилом они осторожно подошли к изваянию, сохранявшему неподвижность. Элена провела вначале одной ладонью, потом второй вдоль лезвия меча. Хлынула кровь.

Оглянувшись на спутников, ведьма сжала губы и повернулась к вратам. Над головой виверна диск луны почти полностью заполнил дыру в своде пещеры. Времени на раздумья не оставалось. Шагнув вперед, она сжала двумя окровавленными ладонями рукоять. И тут же почувствовала связь со сталью, возросшую уверенность и прилив магических сил.

— Когда будешь готова, — подсказал Эр’рил.

Улыбнувшись, она вонзила клинок в грудь чудовищной птицы. Она ждала, что острие лязгнет о камень или лопнет от удара, но меч вошел в эбеновый камень, будто в туман. Ответ не заставил себя долго ждать. Виверн с криком проснулся. Длинная шея выгнулась, захлопали огромные крылья.

— Элена! — предупредил Эр’рил, но она уже погрузила меч по самую крестовину.

Благодаря связи с оружием она почувствовала Вейр по ту сторону врат во всем его бескрайнем безумии. Она ощущала, как стихийная сущность клинка изливается в Вейр, его магия высасывалась без остатка.

Тень Осоки исчез, но Элена не отпускала рукоять, прижимая ее к груди каменной птицы. Ведь этот клинок состоял не только из стали, но и из ее крови тоже, не только из стихийной магии, но и из ее собственной магии. Но Вейр не желал вбирать ее силу. Источником ее магии была Чо, а Вейра — Чи. Два родственных, но противоположных начала яростно боролись.

Ведьма держалась изо всех сил. Стихийная сталь пронзила камень, позволив ее крови получить доступ к Вейру. Она чувствовала, как противоборствующие силы сцепились в сердце виверна. Их сражение приносило черному крылатому изваянию непереносимую муку. Птица кричала не смолкая. Била крыльями, но не могла взлететь. Ее поставили здесь, привязав к серебряному озеру, дожидаться восхода луны. Но эбеновая скульптура пыталась освободиться, стряхнуть волшебницу.

— Элена! — закричал Эр’рил.

Краем глаза ведьма видела, как удар каменного крыла сбил стандийца с ног, он заскользил по серебряной глади.

Но она, несмотря ни на что, цеплялась обеими ладонями за рукоять, раскачиваясь в разные стороны. Она не имела права проиграть. Все больше и больше собственной крови вливала Элена через оружие в Вейр. Виверн корчился. Его рубиновые глаза разгорелись ослепительным пламенем. Крючковатый клюв опустился, желая разорвать ведьму.

Но Тол’чак не зевал. Выпрямившись в полный рост, он обрушил огромный молот на голову изваяния. Невероятно крепкий эбеновый камень уцелел, но удар отвел в сторону хищный клюв.

— Элена, не мешкай! — взывал Арлекин. — Луна в зените!

Окруженная защитниками ведьма старалась действовать как можно быстрее и вливала всю магию в чудовище. Внутри сердца птицы непримиримое противоборство сил достигло невиданного накала. Элена тратила остатки воли, чтобы не позволить пальцам разжаться. Но потеря крови ослабила ее. Цвет рук сменился с рубиново-алого на бледно-розовый. Дальше так продолжаться не могло.

Виверн сопротивлялся все отчаяннее. Теперь уже могучий Тол’чак отлетел, будто муха, отброшенная конским хвостом. Лишившись защитника, Элена поняла, что выбора у нее нет.

Отдав всю себя, она влила остатки магии в каменное сердце. Статуя завопила, вытягивая шею к своду. Оттуда, из дыры, на Элену глянул полный лик луны. Неужели они опоздали? Поток серебристого света хлынул сверху.

Пальцы ведьмы разжались, но прежде, чем упасть, она успела послать еще немного магии крови. Когда соскользнул последний палец, Элена почувствовала, что пульсирующий клубок силы внутри виверна достиг некоего предела. Две противоположные силы — Чо и Чи — больше не могли оставаться в одном сосуде.

— Назад! — хрипло выкрикнула ведьма.

Изваяние взорвалось, отбросив Элену. Остальным тоже досталось — они разлетелись во все стороны. Ведьма чувствовала, как острые осколки жалят ее тело, подобно каменному граду.

Остановилась она лишь среди костяных завалов. Ветер стих.

Элена поднялась на четвереньки. Истекающие кровью руки затекли и не слушались. Кожа на кистях и предплечьях побледнела, отдав всю магию без остатка. Придется ей пополнить запас силы в лунном свете, льющемся в пещеру.

Но прежде, чем она смогла сделать это, из туннеля появились Мерик и Ни’лан. Принц-элв’ин шел, подняв руки, ветры завывали вокруг него, разбрасывая мелкие кости. Следом за ним бежала нифай. Она обернулась, ее глаза расширились от ужаса. Скрежеща когтями по камням, в пещеру лезли скал’тумы, расползаясь по стенам, как мерзкие тараканы.