История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре - Джон Бартон

Против такого аргумента можно возражать, лишь взывая к тому, что Библия короля Якова богодухновенна. Помимо тех, кто настоятельно повторяет, что «Авторизованная версия» в литературном отношении намного лучше современных версий (а ее точность таких людей просто не волнует), есть еще «фундаменталисты Библии короля Якова», которые на самом деле верят в то, что переводчики творили в божественном вдохновении; равно так же некогда верили в богодухновенность Септуагинты, а впоследствии и Вульгаты. Ряд организаций, скажем, таких как «Общество декана Бургона» (Dean Burgon Society) в США и «Библейское общество тринитариев» (Trinitarian Bible Society) в Соединенном Королевстве, придерживаются мнения о том, что Библия короля Якова – это самый точный из существующих переводов Библии. А есть еще и популярное движение под названием «Один лишь король Яков!» (King James Only), сторонники которого заходят еще дальше и верят в то, что Библия короля Якова богодухновенна и непогрешима в еще большей степени, нежели изначальные тексты на еврейском, арамейском и греческом. В качестве иллюстрации приведу текст объявления, которое я видел у церкви в городе Ша́рлотт, в Северной Каролине.

Тут едва ли не прямым текстом говорится, будто Греческий Новый Завет – это перевод Библии короля Якова. Если прочесть более снисходительно, то текст гласит, что и изначальный греческий текст, и все остальные переводы не столь авторитетны, как Библия короля Якова. С этой точки зрения Библия короля Якова – это и есть «настоящая» Библия. В Сети есть даже «Церковная директива библейских верующих» (Bible Believers’ Church Directory), где сказано, что Библия короля Якова – это «совершенное и непогрешимое слово Божье… В “Авторизованной версии” истинные слова Божьи сохранены в той форме, в которой Он пожелал представить их во всемирном языке этих последних дней: английском» [34].

Скажем так мягко, как только возможно: такие воззрения очень и очень непросто защищать. А что делать тем, кто не умеет читать по-английски? Видимо, потребуется перевести Библию короля Якова на их языки. А мы видели, как сложно передавать библейский текст, если настойчиво стремиться делать это «слово в слово», и особенно это касается Нового Завета с его обилием самых разных манускриптов; и если попытаться передать «слово в слово» Библию короля Якова, это может оказаться весьма опасным делом – за исключением разве что тех случаев, когда она изучается как документ эпохи Тюдоров и Якова I.

В тех культурах, где Библия, переведенная на родной язык, не играла в созидании нации столь же великой роли – в пример можно привести Францию, – эффект от контраста с ранними версиями не столь заметен; но в Великобритании и в Северной Америке шок от появления новых переводов немало препятствует их принятию. Со временем ситуация, скорее всего, изменится – многие поколения, воспитанные на «Новой пересмотренной стандартной версии», уже не так сильно ощущают ее расхождения с Библией короля Якова. Но это призвано напомнить нам всем, кроме профессионалов-библеистов (а может, даже и некоторым из них), вот о чем: когда тот или иной перевод укореняется в более широкой культуре, его начинают воспринимать как часть сокровенной сути веры, и это может ввести в заблуждение. Если связь веры с Библией сложна в самой своей основе, то заключать Библию в рамки одного условного перевода – это мера совершенно неадекватная.

Так долгая история библейских переводов, порой идущая извилистыми тропами, ставит перед нами вопросы о Библии и вере. И мы должны спросить не только о том, в соответствии с какими строками переводить Библию, но и том, ради чего мы это делаем. Экспертные комиссии короля Якова не стремились к вершинам литературного мастерства – они передавали то, что полагали словом Божьим, настолько точно, насколько могли; просто случилось так, что яковианская эпоха оказалась критически важной в развитии английской литературы, а предыдущие версии – Библии Тиндейла и Ковердейла – установили превосходный литературный стандарт. Но современные версии на всех языках уже давно задумываются как произведения не только религиозные, но и литературные, и любой переводчик, владеющий своим искусством, стремится воздать должное и изначальному тексту, и языку перевода. До самых недавних пор почти все переводчики обретали вдохновение и в религиозной вере. Именно об аспекте веры и о том, как он находит свое отражение в Библии, мы и поговорим в заключительной главе.

В предисловии к Библии короля Якова переводчики выразили то вдохновение, которое на протяжении двух тысячелетий чувствовали неисчислимо многие, читая библейские строки.

Томас Кранмер примерно так же описывал Библию как «источник и колодезь правды» [2]. Таким читателям, как иудеям, так и христианам, любое обращение к Библии приносит восторг и радость, питает их веру и помогает им во времена бед.

Впрочем, есть и другие, кому Библия отчасти, а то и полностью, кажется темной и неинтересной. Бога, о котором повествует Еврейская Библия, они отвергают как сурового и непреклонного тирана, а новозаветная весть о спасении через Иисуса Христа представляется им сектантской и тягостной. «Новый атеизм», как мы отмечали в начале книги, решительно отказывается признавать Библию хоть чем-то кроме монументального собрания литературных произведений.

Так что же, выходит, если взгляды на Библию столь противоречивы, то можно сформулировать какую угодно идею о ее статусе и авторитете и защищать эту идею на разумных основаниях? Как у иудеев, так и у христиан уже вошло в обычай иметь целый спектр отношений к Библии. С одной границы этого спектра – «либеральное» отсутствие интереса или даже враждебность к библейским текстам, как к источникам, представляющим иудейскую или христианскую религии в прошлом, но ныне устаревшим. Это не так далеко отстоит от того, как отвергают Библию «новые атеисты»: при таком подходе акцент делается на том, сколь жестоки некоторые части Ветхого Завета (скажем, Книга Иисуса Навина), а весть о спасении, предназначенном лишь для верующих, о чем говорят те или иные места Нового Завета, считается ограниченной и непривлекательной. Публично доступных деклараций, в которых выражена суть этой позиции, немного, но в некоторых церквях и синагогах к Библии на самом деле относятся без особого почтения: ее надлежит читать на общих богослужениях, ибо таков обычай, но она не оказывает особого влияния на то, во что верят люди, и это в значительной мере проистекает из светских единых воззрений. На другом конце спектра – фундаментализм, сторонники которого полагают, что в Священном Писании нет ничего, кроме правды, и во всем, во что верят христиане, а равно так же во всем, что они совершают, им надлежит руководствоваться исключительно библейскими предписаниями. (В иудейской религии фундаментализма такого рода почти нет, поскольку ни в одной ветви иудаизма не принято считать авторитетной одну лишь только Библию.) Мы уже встречались с проявлениями обеих крайних позиций, когда изучали историю Библии.